Тося подняла на Мурзина затравленный взгляд и попросила:
— Может быть, ты все-таки выйдешь из деканата?
Неожиданно дверь распахнулась. Тося вздрогнула: ей
показалось, что снова пришла Варвара Симеоновна и сейчас будет как всегда
качать права и грозить Тосе увольнением.
Но это была Татьяна Зосимовна, Тосина начальница и
ангел-хранитель.
— Ну, как ты здесь управляешься? — жизнерадостно
пророкотала она с порога. — Деканат еще не развалила?
— Ужасно, Татьяна Зосимовна! — Тося выскочила
из-за стола. — Как хорошо, что вы пришли! Как вы только со всем этим справляетесь?
— Опыт, девочка, опыт! А что здесь делает Мурзин?
— Вы представляете, он каким-то образом попал в список
на повышенную стипендию, и теперь добивается…
— Мурзин — на повышенную? Да он сейчас у меня попадет в
список на отчисление! Мурзин! У тебя еще физика за первый курс не сдана! А ну
брысь отсюда немедленно!
Хвостиста как ветром сдуло. Тося радостно выбралась из-за
стола, передавая бразды правления деканатом в опытные руки.
— Поправился ваш внук?
— Ой, Тося! — Татьяна Зосимовна махнула рукой и
расхохоталась. — Оказывается, этот симулянт ничем и не болел! Он просто не
хотел ходить в садик и вот что придумал. Стащил у своей матери французскую
несмываемую губную помаду и нарисовал на лице пятна. А мыто хороши — не
разобрались и устроили панику… Участковый врач — девчонка вроде тебя, сама
ничего не поняла, назначила анализы и общее обследование… Хорошо, я вчера
заметила красные пятна у него на подушке, что-то заподозрила и устроила ему
допрос с пристрастием. Угрожала ему самым страшным — обещала выключить
телевизор. Навсегда. Понимаю, что это слишком жестоко, но положение
безвыходное… Он, конечно, держался, как партизан, но я нашла помаду в кузове
игрушечного грузовика. Под грузом неопровержимых улик паршивец во всем
сознался.
— Ну до чего способная молодежь! — восхитилась
Тося.
— Ладно, — Татьяна Зосимовна решительно придвинула
расписание, — что тут у тебя творится?
— Ужас, — честно призналась Тося, —
сумасшедший дом! Конференция монстров! Самое главное, никак не пристроить
Варвару Симеоновну. Она говорит, что ей дует…
— Меньше слушай старую грымзу. Если ей дует — переведи
в двести вторую аудиторию, рядом с лабораторией термических исследований. Там
такая жара, что никто, кроме нее" все равно не согласится…
Татьяна Зосимовна вооружилась красным карандашом и в пять
минут перекроила расписание.
В дверь негромко постучали.
— Войдите, Павел Петрович! — проговорила Татьяна
Зосимовна, не поднимая головы от бумаг.
— Откуда вы знаете, что это профессор Соколов? —
изумленно прошептала Тося.
— По стуку. Он у нас один такой деликатный.
Действительно, в кабинет вошел Павел Петрович.
— О, Татьяна Зосимовна, вы на боевом посту! Поздравляю.
Ну, что там у меня сегодня? Где я принимаю?
— А у вас сегодня ничего, — Татьяна Зосимовна подняла
на него глаза, — последние хвосты по вашему предмету вчера приняла
Сударушкина. Так что вы совершенно свободны.
Обрадованный Павел Петрович покинул деканат и поспешил на
улицу, где в машине его дожидалась Надежда Николаевна. Однако на том месте, где
он поставил машину, ее не было.
Павел Петрович растерянно огляделся по сторонам. Он не мог
ничего перепутать, именно здесь он припарковал «опель» сына, рядом с цветущим
кустом персидской сирени. Куст был на месте, но ни «опеля», ни Надежды не было.
* * *
Проводив взглядом Павла, Надежда Николаевна откинулась на
сиденье и огляделась по сторонам. Возле института было немноголюдно —
большинство студентов уже закончили сессию и сейчас отдыхают или зарабатывают
на отдых. Время от времени мимо нее проходили преподаватели и сотрудники
института, еще не закончившие свои дела. В машине было жарко, и Надежда открыла
дверцу. От куста персидской сирени потянуло резким парфюмерным запахом.
— Не оборачивайтесь! — раздался вдруг у нее за
спиной тихий угрожающий голос. Надежда, разумеется, тут же оглянулась и увидела
одного из тех «людей в черном», с которыми так часто сталкивалась в последние
дни.
Он стоял рядом с машиной с самым угрожающим видом.
— Я же сказал — не оборачивайтесь! — прошипел тот,
пролезая на заднее сиденье, и ткнул в бок Надежде что-то металлическое. Тут же
его напарник вскочил на водительское сиденье, и «опель» резко сорвался с места.
— Что вам от меня нужно? — спросила Надежда не
слишком громко. Все произошло настолько неожиданно, что казалось ей совершенно
нереальным.
Никто из похитителей ей не ответил.
«Опель» обогнул административный корпус и помчался мимо
институтского парка. Как только ограда парка кончилась, перед ними оказалась
гранитная набережная реки Смоленки.
Машина оказалась в тупике — слева набережную перегородило
временное ограждение стройплощадки, справа — металлическая решетка парка.
Водитель вжал педаль до самого пола, «опель» страдальчески заскрипел тормозами
и замер на самом берегу, едва не встав на дыбы, как загнанная лошадь.
— Ты что — совсем сдурел? — рявкнул второй
похититель, развернувшись к водителю. Куда тебя занесло?
Надежда, воспользовавшись временным замешательством
похитителей, открыла дверцу и кубарем выкатилась из машины, чудом не подвернув
ногу. Раздумывать было некогда, и она понеслась по узкому проходу между
деревянным забором стройплощадки и берегом реки.
Сзади раздавался тяжелый топот ее преследователей и их
крики.
— Стой, стой! Стой, зараза, стрелять будем!
— Не будете, — пробормотала на бегу
Надежда, — я вам нужна живая!
Однако преследователи неумолимо приближались. Это было
неизбежно — женщина средних лет, большую часть жизни занимавшаяся сидячей
работой, вряд ли может соперничать на беговой дорожке с хорошо развитыми
физически молодыми мужчинами.
Преследователи дышали ей уже в затылок.
Женщина сделала последнее неимоверное усилие, еще немного
прибавила ходу.., и вдруг набережная сделала крутой поворот, и Надежда
оказалась на площадке, нависающей над водой, откуда не было выхода. Двое людей
в черном, усмехаясь, приближались к своей жертве, готовясь схватить ее.
Надежда повернулась к ним лицом и вытащила из сумочки
розовую пластиковую папочку со злополучным списком.
— Не это ли вы ищете? — спросила она, размахивая
папкой над головой. — А ну назад, а то я могу нечаянно уронить ее в воду!
Один из преследователей вдруг бросился к ней, пытаясь
схватить за руку, но папка от резкого толчка полетела в реку.
