Книга Бумажная клетка, страница 57. Автор книги Ирина Дягилева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Бумажная клетка»

Cтраница 57

– Даша, не слышу ответа.

Даша подняла к потолку свои фиалковые глаза, словно собираясь с мыслями, потом с тяжелым вздохом сказала:

– Украла у нас. Как-то они с Гришенькой заявились к нам. Мы поужинали, потом играли в карты. Вика пошла в туалет и «случайно» забрела в нашу спальню.

– Почему же ты мне ничего не сказала? – удивленно спросил Паша у жены.

– Ты сам постоянно твердишь мне, чтобы я держала язык за зубами. Конспиратор хренов! – со злостью выкрикнула Даша, вскакивая со стула и потрясая маленькими кулачками. – Достал меня со своим жадным папашей Гранде! Вот уже больше шести лет только и твердишь о том, какой он умный, несокрушимый, выдающийся бизнесмен, нечто среднее между Наполеоном и Божеством. Печешься только о том, чтобы не пострадала его репутация. А мне плевать на его репутацию! Мои биологические часы тикают с устрашающей быстротой, а я даже ребенка себе завести не могу! И вообще, меня уже тошнит от тебя и от этой патологически самонадеянной эгоистичной семейки!

Выкрикнув все это, Даша вновь опустилась на стул с выражением неподдельного ужаса и отчаяния от своей неожиданной смелости.

– Но Вика шантажировала Пашу не только этим, – спокойно сказала Пульхерия. – Я уже не раз повторяла, что сейчас никого подобной связью не удивишь. Даша жаловалась ей на вашу, Александр Николаевич, прижимистость. Тогда она побывала в салоне, расспросила менеджеров и пришла к выводу, что роскошь Медведевых основана на доходах от продаж автомобилей. Павлик оказался банальным вором. Вика поняла, что сможет на этом неплохо заработать.

– Это неправда! – крикнул Паша.

– Правда, – возразила Пульхерия. – У меня есть доказательства. – Она положила на стол листок из тетради.

– Случайно я узнала истинную сумму сделки с неким Ашотом Кареновичем Измаэляном. Здесь же твоей рукой записана сумма в два раза меньшая. К тому же у тебя нет алиби, дорогой Паша. В тот вечер, когда убили Вику, Даша со своей парикмахершей заперлась у себя в ванной на целых четыре часа, что очень легко проверить, достаточно найти парикмахершу Олю. Все это время ты был предоставлен сам себе.

От легкомысленной улыбки Паши не осталось и следа, он побелел как мел.

– Пульхерия, ты хочешь сказать, что это я… убил? – с неподдельным ужасом спросил он дрожащими губами.

– До сегодняшнего дня я именно так и считала…

– Не понимаю, – растерянно пробормотал он.

– Но сейчас думаю иначе…

– И что же стало причиной? – с интересом спросил Александр Николаевич.

– Сегодня днем на меня было совершено покушение, – ответила Пуля.

– Господи! Какой ужас! – воскликнула Даша. – В тебя стреляли?

– Нет, попытались сбить машиной. Я осталась жива только благодаря одной девушке. Она спасла мне жизнь, а сама пострадала. Это помогло мне по-иному взглянуть на все это дело.

Пульхерия окинула присутствующих пристальным взглядом. У папаши Гранде лицо было неподвижное, неживое, будто высеченное из камня и ни капли сочувствия в бесцветных глазах. У Гришеньки во взгляде читалось откровенное любопытство, словно он смотрел детективный фильм с захватывающим сюжетом. У Паши и Даши, к удивлению Пули, на лицах было почти одинаковое выражение удивления, смешанного с ужасом. Штыкин был бесстрастно спокоен, и только Герман не глядел в ее сторону. Он неподвижно уставился в одну точку перед собой и сосредоточенно перемешивал в вазочке растаявшее мороженое.

Она продолжила:

– Перед Викой стояла одна глобальная задача – выйти замуж за Гришу. Шантаж Павла – способ поскорее разжиться деньгами, и только. Зачем отказываться от них, если они сами плывут в руки? Но замужество было важнее. Вас, Александр Николаевич, она очаровала с легкостью, а вот с Германом у нее вышла промашка. Загнав в угол Пашу, Вика получила подсказку, как осуществить ее план. Для кого эта пресловутая связь оказалась неожиданностью? Для Гриши? Он узнал об этом много лет назад. Для Даши? Она выходила замуж с условием, что будет служить ширмой любовникам. Остается Герман. Именно от него все тщательно скрывали это обстоятельство. Герман очень страдал от недостаточной, как ему казалось, любви отца к нему. – Пульхерия в упор взглянула на жениха, пытаясь поймать его ускользающий взгляд. Он втянул голову в плечи, мучительная гримаса исказила его лицо. – Ты напрасно переживал. Твой отец на самом деле любит тебя. Правда, проявляется это своеобразно, – не удержалась от усмешки Пуля. – Он пошел даже на то, чтобы устроить брак Паши с Дашей, лишь бы уберечь тебя от правды. Вика не стала с тобой церемониться. У нее была одна цель – выйти замуж за Гришеньку, и ты стоял у нее на пути.

– Братец устроил мне страшную сцену, приказав немедленно расстаться с Викой, – подал голос Гриша. – Но еще более страшную сцену он устроил самой Вике, перед тем как уехать в Питер. Она пыталась его обольстить, но ее чары на него не действовали, ведь он влюблен по самые уши в вас, Пульхерия Афанасьевна.

– Вика предупредила тебя, Герман, что опубликует в желтой прессе компрометирующие фотографии отца и сообщит в милицию о махинациях в салоне. Ей очень хотелось представить тебя банальным идиотом, у которого под носом годами творится вульгарное воровство, – сказала Пульхерия. – Она дала на размышление три дня. На третий день вы встретились…

– Это ложь, – наконец подал голос Герман. – Все знают, что я в это время был в Питере.

– Правильно. Я доверяла тебе и даже мысли не допускала, что убийцей мог быть ты. Для меня ты был безупречным человеком, за которого мне захотелось выйти замуж. Такой чуткий, такой скромный, страдающий от несправедливого отношения родного отца. Ты со своими принципами был всегда и во всем прав, внушал всем окружающим чувство вины за то, что они не такие правильные, а вульгарные, корыстные, недостойные тебя, эдакой матери Терезы в костюме от Армани. Все делалось для того, чтобы завоевать ваше, Александр Николаевич, уважение.

– Получается, во все виноват я? – сдвинув кустистые брови, спросил Гранидин-старший.

– Скажу откровенно, отвечать на ваш вопрос не хочу. Я вам не судья. Скажу лишь, что из семечка одуванчика никогда не вырастет роза, а на розовом кусте не появится цветок одуванчика. Но я отвлеклась. В версиях, которые я рассматривала, не фигурировал Герман. Я подозревала всех, даже саму себя. Однажды, отчаявшись, подумала, что вполне могла это сделать сама, во сне. Такие случаи бывали.

– Правильно говорил мой папочка, что ты сумасшедшая и по тебе психушка плачет! – выкрикнул Герман.

– Замолчи! Не мешай ей говорить, – грозно сказал Александр Николаевич и словно придавил его к стулу тяжелым взглядом.

– Помнишь свой звонок из Петербурга в то злосчастное утро? – спросила Пульхерия. И, не дожидаясь ответа, продолжила: – Сначала ты позвонил Галине Матвеевне. Именно она сказала тебе об убийстве, но она не знала имени убитой, ей никто его не называл. Это я хорошо помню. А в разговоре со мной ты сказал: «Бедная Вика». Откуда ты узнал, что убили именно Вику? У Гриши полно знакомых девчонок. Почему ты решил, что убили ее?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация