— Понятно. — Даша подняла голову и с вызовом посмотрела на тетку Чижикову. — А вы что тут делали посреди ночи?
— Какое ваше дело? — возмутилась та. И хоть голос ее дрожал, в нем по-прежнему слышались интонации мизантропа со стажем.
— А… я помню, — к Даше начала возвращаться память, — вы хотели измерить высоту дерева.
— Что они хотели сделать? — переспросил Полетаев.
— Виктор Семенович хотел забраться на сосну, чтобы измерить ее высоту.
— Но почему таким диким способом? — вскричал Деланян.
Полетаев тоже был удивлен. Он закинул голову, пытаясь прикинуть высоту, которую планировал форсировать заслуженный турист, и пожал плечами.
— В самом деле. Для чего-то ведь люди изобрели геометрию. Встали бы рядом с сосной и измерили длину своей тени, разделили, получили бы коэффициент…
— Да, но здесь склон… — почесал подбородок Деланян, переводя взгляд с сосны на ее тень и обратно. — Может быть погрешность…
— Ну так что? — Полетаев поднял прутик и принялся чертить на влажном песке какие-то сложные расчеты.
— Да прекратите вы! — простонала Даша. — Мне только ваших котангенсов для полного счастья не хватало. Скажите, мне можно двигаться?
— Кто его знает, — философски заметил подполковник и с сожалением посмотрел на недоконченное уравнение. — Пальпация на первый взгляд ничего не выявила.
— Кто ничего не выявил?
— Пальпация. Проще говоря, ощупывание.
— Ты меня ощупывал?! — Гнев придал несчастной женщине силы. — А вы ему разрешили! — Это уже ко всем остальным.
— Так он сказал, что он врач, — развел руками Ример. — Что, мне у него диплом посреди ночи требовать?
— А если бы он вам представился бухгалтером? Вы бы ему все свои деньги отдали?
Вдовец собрался ответить, но вмешался Деланян:
— Хватит. Надо отсюда выбираться. У нас двое раненых, я отвезу их на катере, остальные воспользуются лодкой и катамараном…
— Еще чего! — подала голос доселе безмолвная Чижикова. — Я тоже еду на катере.
— Не получится. Один поведет лодку, а в катамаране должны сидеть двое…
— Вы хотеть, чтобы я гребла?!
— Не гребла, а крутила педали…
— Я не буду ничего крутить!
Полетаев зевнул и потянулся за портсигаром. Тихо постанывал Виктор Семенович. Луна окончательно скрылась за облаками, становилось холодно.
Глава 24
1
Утром все, кроме пана Прохазки и семьи Дашиной кузины, выглядели, мягко говоря, неважно. Катя с удивлением вглядывалась в помятые лица участников ночного заплыва, но на расспросы не решалась. Краснощекий Гоша оказался менее наблюдательным. Он с легкой душой уплетал завтрак и обсуждал с сыновьями проблему транспортировки мотоциклов.
— Папа, да мы можем прямо на них ехать! — уверял Кешка.
— Правда, пап, — вторил брату Мишка, — вы пойдете пешком, а мы будем ехать впереди вас. И если какая опасность, то сразу вам скажем. А знаешь, что в лесу может быть? Медведь, например!..
Послышался сдавленный смешок. Хихикал Ример, хотя ему, как вдовцу, полагалось быть сдержанным и скорбящим. Остальные тут же попрятали глаза. Катя не выдержала:
— Что-то произошло, о чем я не должна знать? Виктор Семенович?
Почему она решила обратиться именно к свекру, осталось неизвестным. Может, из-за того, что он был самым старшим, а может, выглядел хуже всех. Не каждому выпадает счастье свалиться с сосны в столь серьезном возрасте. Все с интересом ожидали ответа заслуженного туриста. Но сенсации не последовало. Открыв йогурт, Виктор Семенович нехотя пробормотал:
— Катюша, у меня, наверное, давление поднялось. Плохо спал, теперь голова побаливает…
Дашу передернуло от столь бессовестной лжи. После вчерашнего у нее болела не только голова, но еще спина и шея. Раздраженно отбросив ложечку, которой размешивала чай, она холодно отчеканила:
— С бессонницей, Виктор Семенович, бороться надо. Тогда и голова в порядке будет. Причем не только у вас.
Теперь уже и Гоша заинтересовался происходящим:
— Рыжик, а ты почему так разговариваешь с моим папой? Вы поссорились?
— Нет, мы не ссорились. — Даша дрожащей рукой намазывала бутерброд. — Просто твой папа сегодня ночью малым не свернул мне шею…
Виктор Семенович метнул недобрый взгляд исподлобья и зло процедил:
— Не надо было вести себя как дикая кошка.
Катя отложила приборы:
— О чем вы говорите? Вы вчера вечером куда-то ходили?
Полетаев флегматично ответил за всех:
— Да. Знаете ли, вчерашний вечер неудержимо звал к романтике. Мы разбились на пары и предприняли полуночную вылазку на близлежащий остров. Все получили огромное удовольствие.
— На пары? — автоматически переспросила Катя и растерянно обвела взглядом присутствующих. Видимо, она никак не могла образовать из них пары. — Удовольствие?
— Я по крайней мере. — Полетаев промокнул губы салфеткой. — Итак, многоуважаемые дамы и господа, думаю, настал подходящий момент обсудить наши дальнейшие планы.
— Ерунда, — перебила его Даша. — Вас сюда никто не приглашал, и, следовательно, никакие профсобрания вы организовывать не уполномочены.
Скорее всего, Полетаев ожидал подобную реакцию.
— И вам не интересно, почему достопочтенный Виктор Семенович свалился в полночь с сосны на вашу лебединую шею, словно башмачок с ноги Золушки? — коротко спросил он.
— Башмачок Золушки не весил семьдесят килограммов и не падал мне на шею. Впрочем, мне в любом случае это неинтересно. — Даша знала, стоит при подполковнике сказать "А", как он тут же вытащит из нее все остальные буквы алфавита.
У Гоши с Катей пропал аппетит.
— Папа упал тебе на шею?! — в один голос вскричали они.
— Да, — сухо ответила Даша. — У пани Чижиковой ветер унес шарфик, который зацепился за макушку сосны, и Виктор Семенович, как истый джентльмен, бросился его доставать. К несчастью, в этот момент я проходила мимо…
— Хватит чушь молоть! — вскипел Полетаев, забывая о всяких приличиях. — Зачем ты ночью поперлась с этим субъектом?
— Это вы обо мне? — зевнул Ример. — Вам-то какое дело? Я хоть с женщиной поехал, а вы что там вдвоем собирались делать с этим Азазелло?
Тут уже и Деланян не выдержал:
— Лично я пытался выяснить, до какой степени может пасть человек! Только-только похоронить жену и сразу же уехать отдыхать с другой !
— Насколько мне помнится, он ее даже не хоронил. Она так и осталась на чужбине. — Это сказал ушибленный Виктор Семенович.
