— Вот и все, а вы боялись, — заявил Артур, довольно потирая ладони.
— Ты их продал? — робко предположила Катя. — Дети будут расстроены, да и Виктор Семенович…
— Катерина! Что за дурацкие мысли приходят в твою прелестную голову? — оскорбился Деланян. — Нет, конечно. Я просто попросил отвезти их в ту гостиницу, где мы остановимся…
— А… разве нельзя было договориться, чтобы и нас туда? — еще более робко поинтересовалась Катя.
Артур заморгал длинными густыми ресницами. Потом он открыл рот для ответа, но Даша опередила его:
— Ты забыла? Мы должны триста тридцать три километра пройти пешком. Раз не получилось до посещения преподобной Агнешки, так почему бы не сделать это после?
Полетаев, вопреки обыкновению, ничего не сказал.
2
Последний поезд побил все рекорды. Он состоял всего из одного вагона и локомотива. Кроме них и машиниста, в поезде никого не было, поэтому путешественники, истосковавшиеся по родным просторам, затянули какую-то бесконечную песню. Слова и мелодия были народными и у каждого свои. Прохазка клевал носом, тетка Римера невпопад подпевала, а присоседившийся к ней Виктор Семенович беспокойно разглядывал при этом карту.
— А гостиница-то километрах в трех будет от станции, — пробормотал он и потер бок, до сих пор слегка побаливавший от падения с сосны.
— Да что же, мы трех километров не осилим?! — рассмеялась честная компания, вскрывая очередную бутылку пива.
— Так ведь темнеет…
— Расслабьтесь, — зевнула Даша, которую уже одолевала дрема, — самые слабые доедут на такси, в Чехии их на каждой станции штук по сто стоит, а остальные налегке по свежему воздуху пройдутся, заодно и аппетит нагуляют.
— Да я бы и без всякой прогулки… — вздохнул Прохазка и внимательно посмотрел на последнюю шпикачку, которую приготовился съесть Виктор Семенович. Заметив его хищный взгляд, заслуженный турист отвернулся и запихнул сардельку в рот целиком. Видимо, он не сомневался, что толстяк не побрезгует попросить кусочек. В результате оба испытали самые скверные ощущения. У Виктора Семеновича злополучная шпикачка встала колом — он не мог ни жевать, ни глодать, а у Прохазки выделившийся желудочный сок вызвал изжогу. К счастью, поезд уже подходил к станции назначения.
3
Вокзал представлял собой одинокий домик в чистом поле с такой же одинокой скамейкой возле самых путей. Небольшой пятачок между скамейкой и домом освещал еще более одинокий фонарь. Вся остальная природа была погружена во мрак. Из мрака доносились приглушенные всхлипывания и зловещие гугуканья.
Крошечный кирпичный домик — вышеупомянутое здание вокзала — был так мал, что вопреки законам физики прекрасно просматривался со всех четырех сторон. Ни на одной из них не стояло не то что такси, даже велосипеда.
— Гм, — озадаченно почесал в затылке заслуженный турист СССР, — сдается мне, что идти пешком придется всем. Только куда?
Единственная широкая дорога уходила в чисто поле в направлении, прямо противоположенном гостинице, если верить карте. А чего бы ей не верить: вокруг не было никого, кто мог убедить в обратном. В нужном направлении вилась лишь еле заметная тропинка, почти сразу же терявшаяся в густом темном лесу.
— Ну так что? Через лес или через поле? Через поле километров десять будет…
— Мама, а здесь черти есть? — спросили близнецы и покосились на Римера, который оскалился в зловещей улыбке и утвердительно закивал головой.
Дети на всякий случай вцепились в родителей, которым тоже стало не по себе.
— Послушайте, — подала бодрый голос Даша, — Чехия цивилизованная страна, позвоним и вызовем такси!
Деланян с Полетаевым дружно достали мобильные телефоны:
— Говори номер.
— А номер надо узнать у начальника станции. Он должен в этом домике сидеть.
Группа двинула к дому. На пороге Даша вытерла ноги и осторожно постучала.
— Войдите! — раздался звонкий голос.
Посчитав это за добрый знак, молодая женщина отворила дверь.
Помещение станции представляло собой небольшую комнату. В углу расположился письменный стол, заваленный книгами, справочниками и прочей макулатурой. На столе горела лампа, за столом, облокотившись на книги, сидел веселый молодой человек в лихо сдвинутой на затылок фуражке.
— Слушаю вас.
— Добрый день, пан смотритель, — вежливо поздоровалась Даша. Она не была уверена, что его должность именуется именно так, но ничего лучшего в голову ей не пришло. — Мы путники…
— Я понял. — Молодой человек кивнул. — Могу я чем-то помочь вам?
— Нам надо добраться до гостиницы… «Орешник». Знаете?
— Отчего же, знаю. Только туда километров пятнадцать будет.
— Как пятнадцать? — растерялась Даша. — А по карте не больше десяти…
— Так вы по прямой смотрите, а там поля, по ним нельзя. Значит, вам придется идти по автомобильной дороге, а это не меньше пятнадцати километров.
Полетаев, зашедший вместе с Дашей, принялся рассматривать карту местности, украшавшую одну из стен.
— А по тропинке разве нельзя? — жалобно проблеяла Даша.
— Отчего же, можно, — с готовностью согласился станционный смотритель. — Только не советую.
— Отчего же? — автоматически переспросила молодая женщина.
— Да волки тут. Сожрут.
Даша побледнела, Полетаев опустился на свободный стул и рассмеялся:
— Господи, какой же я дурак…
— Вы хотите сказать — настоящие волки? — переводя дыхание, уточнила Даша.
— Самые что ни на есть. А все, что не съедят волки, дожрут комары. Кусаются они в этом году отчаянно…
Дверь распахнулась, и показалось круглое бородатое лицо Прохазки:
— Как дела? Когда автобус?
— Да нет здесь никакого автобуса, пан Ярослав. — Полетаев потер руками лицо. — И возможно, никогда не было. Это последняя станция на краю земли.
Перепуганное лицо Прохазки исчезло за дверью, и с улицы послышались возмущенные голоса. Даше показалось, что они предлагают ее линчевать.
— Пан управляющий, — Полетаев выглядел почти спокойным, — из какого ближайшего города можно вызвать такси?
— А вы откуда приехали?
— Из Писека.
— Оттуда тоже можно. А то и из Милевска…
— А откуда быстрее? С нами дети, они очень хотят спать. К тому же все наши вещи, — подполковник сдержанно вздохнул, — в отличие от нас, уже в гостинице.
— Я вас понял. — Смотритель протянул ему «Желтые страницы», где отчеркнул какой-то номер. — Попробуйте вот по этому телефону.
