Даша, постепенно успокоившись, перешла на упругий прогулочный шаг.
Итак, план действия будет таков. Первое: провести генетическую экспертизу — необходимо снять сомнения относительно принадлежности Богдана к роду Вельбахов. Далее, встреча с дочерью Линьи. Выбить из нее письма, фотографии, воспоминания. Китаянка должна знать многое. Главное, застать ее живой и здоровой. Ну а если и эти сведения не помогут, придется ехать в город, где родился Богдан, и прочесывать его вдоль и поперек в поисках тех, кто еще помнит его семью. Это, конечно, совсем уж призрачный шанс, но и его сбрасывать со счетов не стоит.
Даша немного повеселела. План хорош. Осталось только привести его в действие. Она посмотрела на часы.
«Что ж, начнем с пункта номер один».
Ибо пункт номер два и пункт номер три приобретут актуальность только после того, как специалисты подтвердят: да, Богдан Титаевский — биологический потомок Николая Андреевича Вельбаха.
2
Молодой врач с глазами человека, видавшего на своем веку не только противостояние на реке Угре, но и падение Римской империи, внимательно слушал сбивчивый и путанный рассказ рыжеволосой посетительницы.
Та уже собралась пуститься на третий круг объяснений, но врач вдруг поднял широкую ладонь с короткими пальцами и изрек красивым басом:
— Мне все понятно.
Постучав по кнопкам калькулятора, он повернул табло к посетительнице:
— Вас устроит такая сумма?
— Это за что? — поинтересовалась Даша, разглядывая цифру настолько круглую, что ею бы в боуллинге кегли сбивать.
— За сравнительный анализ двух человек на предмет установления между ними родственных связей. В кратчайшие сроки. Я правильно понял?
— В кратчайшие сроки… Но насколько такой анализ достоверен? Ведь речь идет о довольно дальних родственниках.
Даша имела в виду себя и Богдана.
— Я понял ваш вопрос. Действительно, если существует группа лиц, находящихся между собой в различной степени родства, и желающая установить принадлежность к своей группе лица, находящегося в родстве с ними предположительно, то, разумеется, желательно проведение сравнительного анализа внутри всей этой группы, но…
Даша раскрыла рот.
— Простите, а нельзя ли как-нибудь попроще?
— Можно, — Врач даже бровью не повел: — Короче: если вам не жалко денег, то чем больше людей пройдет экспертизу, тем надежнее будет результат.
— А… насколько этому анализу вообще можно верить?' — робко поинтересовалась Даша.
— Пока никто не жаловался, — спокойно ответил врач. «Интересная формулировка", — подумала Даша, но уточнять ничего не стала.
— В таком случае я согласна.
Все дальнейшее теперь дело техники. Необходимую часть своей дезоксирибонуклеиновой кислоты она оставит в лаборатории лично, а вот с Богданом придется проявить фантазию.
Открыто просить его об этом вряд ли следует — если Титаевский честен, то зачем обижать недоверием, если же он задумал какую-то игру то, проделав всю операцию в тайне, она получает фору.
— Понимаете доктор… Второго образца у меня с собой нет. Но я бы могла прислать, его с курьерской почтой.
— Дело ваше.
— Как должен выглядеть образец?
— Речь идет о взрослом человеке?
— Да.
Мудрые глаза стали еще мудрее.
— И вы хотите это сделать незаметно?
— Хочу. — Даша старалась держаться с тем же уверенным спокойствием, что и доктор.
— В таком случае вы можете прислать образец волоса, ногтя, слюны или крови.
Даша невольно передернула плечами. Список не для брезгливых. Нет, резать предполагаемого наследника она, конечно, не станет, ногти стричь тоже, о слюнях и речи быть не может, а вот вырвать пару волосков незаметно — безусловно сумеет, благо есть из чего рвать.
— А сколько должно быть волос?
— Мадам, — врач посмотрел строго, но с пониманием, — скальпировать его не надо. В принципе, нас устроит любое количество.
Даша покраснела к поспешила откланяться:
— Всего хорошего, доктор.
— И вам того же…
3
Наступал черед пункта номер два. В ожидании визы необходимо было замести следы и начать "обрезать хвосты». Посему два последующих дня молодая женщина целиком потратила на то, чтобы убедить невидимого врага в своем желании остаться в Москве навсегда.
Первым делом она отправилась в кассы Большого театра. Отстояв небольшую очередь, Даша, склонилась к окошечку и как можно громче произнесла:
— На двадцатое на «Жизель", пожалуйста, — и уже собралась было состроить расстроенную физиономию. "Ах, все продано… Очень жаль», как в ответ неожиданно прозвучала:
….. Есть партер, серединка, восьмой ряд. И… сейчас, одну минуточку… Да, и балконы первого яруса. Это из хороших мест,
— Простите., — Даша наклонилась еще ниже, словно желая удостовериться, с тем ли она разговаривает, — что вы сейчас сказали?
— Я, говорю, есть хорошие места. Но есть и подешевле.
Вам какие?
— Мне — хорошие! — воскликнула Даша и нырнула в сумку за кошельком. — Вот уж, признаться, никак не ожидала, что в Большом окажутся свободные места… — Среди скопившегося в сумке мусора разыскать кошелек оказалось делом не простым. — Потрясающе! Пожалуйста, если на ближних балконах есть первые кресла, то я возьму два.
Она не без ехидства представила, как Полетаев и Кервель, которым она подарит эти билеты, взявшись за руки, станут внимать божественному порханию деревенской красотки в красной пачке и черном передничке, а под конец спектакля нежнейший француз, обливаясь горькими слезами над горькой же судьбой несчастных героев, найдет утешение на мужественном плече подполковника.
— Первые места есть. Пять двести, пожалуйста.
— Что, простите?
— Я говорю: пять тысяч двести рублей.
— Это за два билета? — Даша не верила своим ушам.
— Нет, за целый балкон! Конечно, за два места. Если дорого, берите задние места там же. Они по пятьсот рублей.
Теперь становилась понятной причина наличия свободных мест в театре, куда свободных мест не было никогда. Ну разве что в промежуток между буржуазной и социалистической революциями семнадцатого года.
— Вы знаете… — Озадаченная театралка торопливо пересчитала деньги. «А может, Полетаев перетопчется? Пусть Фи-фи наслаждается в блаженном одиночестве…» — У меня хватает только на один билет.
— И что? — Билетерша смотрела вопросительно. — Я же второй вам бесплатно не дам.
