«Хорошо, хоть Филиппа обокрали, — судорожно думала она, — а то попробуй, запакуй за пять минут все его барахло».
Сметя одним движением пузырьки и щетки в пакет, Даша швырнула его в раскрытую сумку, стоявшую тут же и уже собралась покинуть номер, как взгляд зацепил нечто странное.
Шторы были занавешены, да и на улице начало темнеть, поэтому смутный полукруг над одним из кресел она поначалу приняла за одежду, брошенную на спинку кресла. Протянув руку, молодая женщина уже сделана шаг вперед, когда внезапно вспомнила, что вся одежда была на ней или в чемодане. В то же мгновение чьи-то железные пальцы схватили ее за запястье.
4
Таксист и месье Кервель забеспокоились одновременно. Приблизительно через полчаса. Филиппу это время понадобилось для того, чтобы частично прийти в себя, таксисту просто понадобилось это время.
— Я пойлу посмотрю, почему моя спутница так задерживается, — произнес Филипп механическим голосом.
— Вы уверены, что с вами все в порядке? — спросил таксист и посмотрел на счетчик. — Может хотите звать полицию?
— Нет! — взвизгнул Кервель и тут же смутился. — Простите. Меня расстроила погода. Я сейчас вернусь.
Таксист снова посмотрел на счетчик и выдернул ключи из замка зажигания:
— Я пойду с вами. Вы должны мне денег…
Глава 19
1
— В общем так. Дарья Николаевна, я планирую вызвать вас на официальный допрос.
На Полетаеве был темный однотонным костюм и темный, в легкую крапинку галстук. Такой наряд пришелся бы в пору на поминках. В тон костюму было и выражение липа: сумрачное, тяжелое.
Даша, с трудом пришедшая а себя после испуга, растирала кисть.
— Ты меня чуть до инфаркта не довел… Подполковник встал и, заложив руки за спину, повернулся к влажному серому туману, затопившему город до самых кончиков острых шпилей.
— Как ты здесь окапался? А?.. Почему ты молчишь? Неожиданно резко Полетаев развернулся на каблуках. Серое, как дождливый туман за окном, лицо вдруг вспыхнуло, глаз недобро блеснули, отливая тяжелой усталостью бессонной ночи.
— Дарья Николаевна, я до последнего пытался дистанцироваться от событий, происходящих вокруг вас, но… — сухо начал подполковник, однако почти сразу сорвался с официального тона на традиционный дружеский: — Черт тебя подери, это переходит уже всякие разумные границы! Ты что, совсем ничего не соображаешь?
Даша испуганно вжала голову в плечи. Полетаев и раньше кричал на нее, но чтобы так зло — впервые. Ей стало не по себе.
— Ты о чем?
— Ты прекрасно знаешь, о чем я. Мне необходимо знать твою степень причастности к прогремевшему час назад взрыву. Об остальном пока не спрашиваю.
Даша молчала. Она совершенно не понимала, каким образом Полетаев обо всем узнал, как он вообще оказался и Риге.
— Что, блеск злата остатки разума затмил? — все тем же злым полушепотом спросил подполковник, нависая паз ее креслом, что та Фемида, только без меча и полуобнаженного бюста. — Кто взорвал дом?
— Да ты… — Молодая женщина шарахнулась. — Ты что, с ума съехал?
— Я?! Это я с ума сошел? — Полетаев продолжал метать молнии сквозь черные от гнева зрачки. — Может быть. Но зато я не убивал своих родственников.
— Нет, ты просто ненормальный! — Дашу прямо-таки затрясло. — Ты намекаешь на то, что я могла вот так вот запросто, ради денег, разнести чей-то дом?
— Да, именно на это я намекаю.
Лицо молодой женщины перекосило, словно от пощечины. Она отвела локоть к спинке кресла и неожиданно резким ударом со всей силы врезала подполковнику в челюсть. Тот хрюкнул и рухнул на пол, как подкошенный. Сжав дрожащие пальцы, Даша считала:
— Один, два, три…
На счет «восемь» подполковник открыл глаза:
— Что это было? Это ты меня ударила или мне показалось?
— Показалось, — процедила она.
Придерживаясь за подлокотник, Полетаев присел. Посидел немного, потряс головой. Затем, делая вид, что растирает челюсть, незаметно вытащил из кармана мобильный телефон и попытался набрать какой-то номер. Однако Даша, угрюмо следящая за каждым движением недруга, маневр заметила. Она встала, взяла со стола пепельницу и, вырвав из рук все еще полуоглушенного подполковника аппарат, попыталась разбить его массивным куском цветного стекла. Лишь в самый последний момент Полетаеву удалось накрыть телефон рукой, о чем, впрочем, пришлось тут же пожалеть: пепельница-то была занесена.
— А-а-а-а!!! Дьявол!!!
Подполковник уже не сидел, он, как медведь в цирке, прыгал на одной ноге, зажав руку вместе с телефоном под мышкой.
— Я убью тебя! Что ж ты на людей кидаешься… зараза… — И сделал угрожающее движение в ее сторону: — Убью!
Даша взвизгнула и в мгновение ока перескочила через огромное квадратное кресло, забившись в щель между стеной и шкафом.
Подполковник не стал ее преследовать. Отдышавшись и убедившись, что кисть более или менее дееспособна, он проворчал:
— Выходи,
— Не выйду…
— Выходи, говорю. Я в порядке. Будем надеяться. Некоторое время из-за кресла доносилось только сопение и вздохи. Затем кресло дрогнуло и из-под подлокотника показалась рыжая голова.
— Больно?
— Нет. Я закаленный. За что ты меня избила? Даша выползла на открытое пространство.
— А зачем ты меня обвиняешь в убийстве?
— Я пока тебя ни в чем не обвиняю. Пока я только пытаюсь выяснить, что происходит. Зачем ты ездила к Саушам?
Но Даша решила отпираться до последнего.
— С чего ты взял, что я к ним ездила?
— Незадолго до происшествия соседи видели, как такси привезло к дому молодую рыжеволосую женщину. Не знаешь, кто бы это мог быть?
Теперь Даша пыталась справиться с охватившей ее дрожью. Значит, существуют соседи-свидетели. Не говоря уже о таксисте, который ее туда привез.
— Да, я приезжала, но я ничего не делала. — Значит, придется рассказать все. — Это кошка…
Полетаев прищурил синий глаз. — Кто? Кошка?
— Да, кошка. Она зашла в дом и…
— Попробуй повторить то же самое следователю. Лично мне пока не встречались кошки, способные взрывать газовые баллоны.
— Газовые баллоны? — быстро переспросила Даша. — Так там взорвался газ?
— По предварительной версии — да. Пока не ясно, как это произошло, но не сомневаюсь, что следствие все установит. — Заметив, что Даша порывается что-то сказать, Полетаев поднял руку — Только не вздумай уверять, что и это был несчастный случай. Меня от твоих несчастных случаев уже тошнит. И скажу по секрету — не только меня.
