— Да-да! — Даша сделала жест рукой, словно выметая программиста из его собственной кухни. — Выйди на секундочку. Я оденусь…
Толи ворча, то ли урча пустым желудком, Кудрявый удалился с недовольным видом. Даша быстро собрала диван, впрыгнула в тренировочный костюм, отобранный накануне у хозяина, пятерней расчесала волосы.
— Заходи!
Валера появился с пакетом чипсов в одной руке и с листочком бумаги — в другой.
— Ты меня вчера до слез проняла, — прохрустел он. — Я просто не мог пойти спать, работал до рассвета.
— Ты святой!
Кудрявый погладил сам себя по голове.
— Валера хороший, Валера умница! — И хитровато глянул на гостью. — Я посмотрю, что ты скажешь, когда узнаешь, кого я нашел.
Облизнув губы, Даша сжала воротник спортивной куртки.
— Кого?
— Правнука Галины. То есть твоего племянника. Даша приложила руки к груди.
— О, Боже… Он… жив?
— Жив, здоров и невредим мальчик Вася Бородин.
— Его фамилия Бородин?
— Нет. Это так, стишок. А его фамилия Титаевский. Богдан Титаевский. Живет в Киеве.
В рыжей голове, словно шарики в барабане лотереи, запрыгали мысли: фамилия другая, живет в Киеве, не сын, а правнук… Как-то подозрительно. А может, это Кудрявый воду мутит, пытается наследство прикарманить? Списался с каким-нибудь своим знакомым и теперь морочит ей голову…
— И как же ты его нашел? — тихо спросила она.
Несмотря на зародившиеся сомнения, ей не хотелось обижать программиста понапрасну. Она достала из холодильника ветчину и стала готовить бутерброды. Но Валера или делал вид, что не замечает ее смущения, или так уработался за ночь, что действительно не заметил перемены настроения своей гостьи. Он широко, с хрустом, зевнул.
— Сложным путем. Этот Титаевский наследил в одном чате.
— Нельзя ли поконкретнее? — Нарезая ветчину, Даша все еще пыталась определить свое отношение к сенсационной новости.
— Два года назад, судя по дате, этот Титаевский разместил объявление: «Ищу любые сведения о своей прабабушке Галине Новиковой, в 20-х годах была актрисой кабаре „Летучая мышь“. Прикинул, вроде по возрасту подходит, опять же актриса. Попытался связаться с автором, но электронный адрес, который он оставил, уже не существовал, так что пришлось постараться. Но нашел.
— И как же?
— Через «аську».
— Через какую Аську? — удивленно переспросила Даша, но сразу же догадалась: — Через ICQ, что ли?
— Да. Правда, на его номере сидел кто-то другой, пришлось полчаса гладить уши этому чайнику, чтобы он перезвонил Титаевскому…
— Так ведь ночь же была, — ужаснулась Даша.
— Тоже мне, проблема! — Кудрявый ожесточенно тер левый глаз. — Короче, сначала ломался, как девочка, потом просто дал его телефон. Я позвонил, тот меня обматерил… В общем, песня… — Он посмотрел на Дашу. — Да режь как получится, главное, быстрее — у меня уже желудок к позвоночнику прилип.
— Терпи. И что дальше?
— И все. Я спросил: он ли писал сообщение про Галину Новикову, точно ли приходится ей родственником, а больше ничего говорить не стал. Сказал, что в Москве есть человек, который хочет с ним пообщаться и что ты как только проснешься — свяжешься.
Даша поставила тарелку с бутербродами на стол, села и пристально посмотрела на Кудрявого.
— Валера, скажи честно, ты не врешь? Программист захлопал красными глазами:
— Чего?
— Ты меня не разыгрываешь?
— Мне чего — делать нечего? — обиделся тот. — Меня уже, блин, пополам скрючило, а ты…
— Ладно, ладно, — Даша примирительно придвинула тарелку с едой, — ты ведь главного не знаешь.
— Главного? — Кудрявый потянулся за бутербродом.
— Из-за этого проклятою наследства несколько человек уже умерло.
Тарелка медленно падала на пол. Программист тупо смотрел на разлетевшиеся по полу бутерброды. Некоторое время слышно было только работавший телевизор.
— Ты издеваешься? — тихо прошипел Кудрявый. — Почему сразу не сказала?
— А тогда ты согласился бы мне помочь? — попыталась оправдаться непутевая гостья.
— Тогда я тебя даже на порог бы не пустил! — Кудрявый вскочил и принялся бегать по кухне, топча бутерброды. — Что я тебе плохого сделал?
— Валера, Валерочка, успокойся! — Даша без особого успеха пыталась утихомирить разбушевавшегося хозяина.
— Иди ты к черту! Ты же поклялась, что никакого криминала…
— Да криминала-то никакого, может, это действительно несчастные случаи… Между прочим, существует фамильное проклятие…
— Что?!
— Одного их моих предков прокляли и…
— Иди ты к черту! — Дрожа от негодования, Валера сначала налил себе кофе, затем передумал, вынул из холодильника бутылку пива и сдернул крышку. — Опять убийства! Я так и знал, я одним местом чуял.
— Не факт, Валера, не факт. Но семь человек, увы, уже не увидят закат…
— Какой, к свиньям чертячим, закат?!
— К чертям свинячим, — поправила Даша. — Я тебе сказала об этом не для того, чтобы ты на меня кричал, а чтобы дать понять, насколько все серьезно. Поэтому я тебя еще раз спрашиваю: с Титаевским все так, как ты рассказал, или… это розыгрыш?
— Иди ты… — Кудрявый все еще не мог прийти в себя от ее признания.
Похоже, программист се не разыгрывал.
— Ну хорошо. А этот племянник, он не показался тебе… подозрительным?
— Он спал. — Кудрявый грохнул бутылкой по столу. — Он показался мне грубым.
— Это поначалу. Тебе, например, не показалось, что он ждал твоего звонка…
— В три ночи?
— Я имею в виду сам факт.
— Нет, — Валера потихоньку успокаивался. — Он вообще, по-моему, так и не понял, в чем дело.
— Но это же он разместил сообщение?
— Он сказал, что сейчас плохо соображает и чтобы перезвонили утром. Вот тебе номер телефона, иди звони. Но это последнее, что я для тебя сделал.
Он толкнул к ней через стол блокнот. Даша успела подхватить его.
2
Даша боялась, что трубку никто не снимет, и в то же время не представляла, о чем будет говорить. Каждый гудок отзывался у нее где-то в глубине пронзительным звоном.
— Алло?
— Здравствуйте, — она кашлянула. — Это вас из Москвы беспокоят.
— Я понял. — Голос стал чуть тише, говорящий, видимо, устраивался поудобнее. — Ночью звонил какой-то мужчина.
