— Кого они увидели?
Полковник вновь потянулся за бутылкой.
— Не кого. А что. Традисканцию. Цветок есть такой.
— Ну допустим. И что дальше?
— Они решили, что это щупальца дьявола, схватили кухонный нож и полностью изрубили несчастное растение.
Полетаев забыл, что хотел выпить.
— Зачем?
— Зачем они хотели зарубить дьявола? — Даша пожала плечами. — Не знаю. Наверное, хотели мир спасти.
— Все твои знакомые — психи, — с удовольствием констатировал Полетаев.
— Эти, — Даша указала ножом на дверь, — мне вовсе не знакомые.
— Положи нож! — занервничал полковник. — Это не имеет никакого значения. Я давно заметил — к тебе все полоумные липнут.
Дверь с шумом распахнулась, и на пороге нарисовался Артур, прекрасный, как античный бог. На стройных бедрах едва удерживалось пушистое махровое полотенце с надписью «Добро пожаловать», в высоко поднятой руке он держал рог.
— Нет, — вдруг произнес полковник, — я точно помню, — еще два дня назад он выглядел вполне нормальным. Думаю, что это действие твоих деструктивных биотоков. И если он террорист, то я готов сам раздеться догола и бежать по шпалам до Москвы.
— Вы говорите о террористах? — слегка покачиваясь, поинтересовался Артур.
— Он говорит, что ты похож на сексуального террориста, — пояснила Даша. С каждым разом она переводила все виртуознее.
— Но я не слышал слово «секс», — возразил Артур. Даша только отмахнулась.
— Ты, похоже, и слово «стыд» не слышал. Иди прикройся чем-нибудь.
— Не хочу, — закапризничал полуобнаженный рыбак. — Мне жарко.
— А у меня глаза скоро лопнут! — разозлилась Даша. — Оденься, тебе говорю.
Артур продолжал упираться, словно престарелая куртизанка
— Ну как хочешь, — Даша недобро прищурилась. — Я женщина одинокая, так что если вдруг твои прелести введут меня в соответствующее состояние — не обессудь.
— В самом деле, Артурчик, надо одеться. — Ольга начала выталкивать своего дружка с кухни. Он упрямо склонил кудрявую голову.
— Хорошо, я оденусь, но только если герр Дер пойдет с нами стрелять. Полетаев вздрогнул.
— Его фамилия Даслер, — поправила Даша. — И он не любит, когда стреляют.
— А как же тогда он собирается отбирать спортсменов для своей рекламной компании?
— Понятия не имею. — Даша обернулась к Полетаеву. — Ты, кажется, бобслеистов искал.
— Биатлонистов.
— Какая разница. Вон, получай в одном лице.
— Скажи, что я ищу известных спортсменов.
— Он ищет известных спортсменов.
— Кого именно?
— Вы хотите, чтобы герр Даслер назвал конкретные фамилии?
В красивых глазах Артура промелькнула насмешка.
— Да. Если он не хочет снимать нас, то кого конкретно он имеет в виду?
Даша тянула время с переводом. В груди росла неприятная тяжесть. Лично она не могла вот так, с ходу, назвать хоть одно имя. Хотя во время Олимпиады болела за наших весьма активно.
— Герр Даслер, — начала она медленнее, чем даже если бы разговаривала с контуженным, — если вы действительно желаете делать снимки кого-то из известных российских спортсменов, то не могли бы вы… — Ее охватило отчаяние, она заметила тревогу в глазах полковника. — Может быть, какой-то спортсмен заинтересовал вас больше остальных…
— А!.. Вы хотите, чтобы я назвал фамилию? Испуг пропал, казалось, герра Даслера тревожило нечто совсем иное.
— Да, хоть одну фамилию.
— Э, нет! — Полковник хитро прищурился, погрозил пальцем и произнес по-русски: — Вы хитрый русский женщина, вы хотеть знать мои тайна. Я пока молчать. — И сделал жест, как бы запирая рот на замок.
С плеч Даши словно гора свалилась.
— А вы хитрый немецкий пройдох, — со смехом заявила она.
— Нет, нет, просто не хочу опережать события. Спортсмены — люди капризные и непредсказуемые, — объяснил полковник снова на немецком.
— Он говорит, что имя человека, с которым они планируют заключить контракт, пока держится в тайне.
Судя по всему, объяснение немца вполне удовлетворило Артура, он перестал паясничать, надел принесенную Ольгой одежду, да и вообще стал выглядеть гораздо трезвее и спокойнее.
— Ну что, пойдемте за стол? — Полковник посмотрел на Дашу.
— Переведи, пожалуйста, что я сяду за стол только в том случае, если все будут одеты.
Даша перевела. Она все никак не могла понять, то ли у полковника какой-то странный приступ гомофобии, то ли он так вжился в роль придурковатого младшего сына продавца кроссовок.
— Странный он какой-то. — Артур окинул полковника ироничным взглядом. — Хотя что с них взять — вырождающаяся нация.
— Это ты о немцах? — удивилась Даша.
— О европейцах в целом.
— Понятно.
После того что произошло, спорить не хотелось.
— Но все-таки попроси мужиков одеться. Бог с ними, с европейцами, у меня сестра несовершеннолетняя.
За столом царила не просто непринужденная, а какая-то разнузданная атмосфера. Во-первых, прибыли доселе отсутствующие сотрудницы гальванического цеха. Во-вторых, оказалось, что рыбаки совершенно не умеют пить. А в-третьих, Леша твердо вознамерился в одиночестве ночь не проводить. В связи с чем время от времени холл оглашался пронзительными женскими криками. И если закаленные дамы, коллеги здоровяка, кричали проформы ради, то Даша на пару с Ольгой визжали совсем всерьез. И дело было даже не в излишней стыдливости — им было элементарно больно.
В конце концов отправив младшую сестру, от греха подальше, на второй этаж читать книгу, Даша на пару с несколько обалдевшим полковником устроилась в самом дальнем углу и не без опасения взирала на все более расходившуюся компанию.
Сотрудницы Леши оказались крепкими, грудастыми девицами лет двадцати двух—двадцати трех вовсе не собирающимися следить за своим сослуживцем. Более того, они явно преследовали прямо противоположные цели. Поняв это, рыбаки, забыв про Ольгу, бросились ухаживать сразу за обеими.
— Господи, в какой ужас ты меня опять втравила! — Полковник отчего-то заговорил по-чешски.
— Ты немец, — напомнила Даша.
— Да я уже не помню, какого я пола, — зарычал тот. — Скажи, как ты, вообще, могла этих маньяков принять за… за… Да хоть за кого-нибудь!
— Можно подумать, все преступники выглядят, как с портрета Ламброзо, — пробормотала Даша. — Лично мне они кажутся все более и более подозрительными.
Голос ее звучал виновато.
