— В принципе в глубине души я разделяю эту мысль. Провести с тобой пару дней в качестве подозреваемого и остаться в живых — дорогого стоит.
Даша кусала губы. Нет, она не могла ошибиться, рыбаки не те, за кого себя выдают. А раз так, значит, ошибка где-то в другом месте.
— Послушай, Палыч, а… может, все-таки паспорта фальшивые?
— Вот, пожалуйста, — на стол лег еще один лист, — это ответ местного отделения милиции на запрос вышестоящей инстанции проверить подлинность всех московских паспортов, зарегистрированных на данный момент в санаторном комплексе.
Даша даже спрашивать дальше не стала.
— Вот именно. — Полетаев кивнул. — Подлинность паспортов сомнения ни у кого не вызвала: ни у местной администрации, ни у компетентных органов. И паспорта настоящие, и люди такие существуют, и живут они по соседству. Что еще? Ах, да, повторюсь — все живы-здоровы. Еще идеи будут?
Даша подняла глаза.
— Слушай, Палыч, а ты не можешь узнать, где проживает Леша? Ну тот, который гальваник?
— Это еще зачем?
— Есть у меня одна идея.
— Позволь догадаться. — Полетев скрестил руки и принялся прохаживаться. — Ты почти уверена, что Леша проживает… ну, скажем, на улице Маршала Вершинина, и всех их объединяет крепкая детская дружба — разницу в возрасте мы опустим как факт несущественный, пусть Олег Петрович будет хроническим второгодником или пионер вожатым. Так вот, в детстве все они дали клятву, что когда вырастут и президентом станет… м-м-м… не москвич, или нет — спортсмен, — Полетаев входил во вкус, — нет, еще лучше — если вдруг президентом станет тезка Ленина, то они его убьют. — Даша слушала с вымученным интересом.
— Почему именно Ленина? — спросила она лишь бы как-то поддержать разговор.
— Возможно, они его не любили. По какой-то причине. Ну не знаю — в комсомол не приняли. Исключили из пионеров за потерю галстука…
— Дедушку раскулачили, — кивнула Даша.
— У всех семерых?
— Почему семерых? — Даша мысленно пересчитала рыбаков.
— Ну как же: четыре рыбака и трое гальваников. Девушек ведь тоже проверять будем, я помню, тебе их спины очень не понравились.
— Почему, спины как раз-то понравились, мне не понравилось, что в одном месте сконцентрировалось так много атлетически сложенных людей.
— А это сейчас модно. — Полетаев посмотрел на себя в зеркало и распрямил плечи. — Модно быть в форме.
— А ты, как я посмотрю, в форме, — заискивающе сказала Даша.
— Да уж, не жалуюсь.
— В таком случае, у меня для тебя приятная новость.
Полетаев тут же подобрался.
— Ты по определению не способна сообщать приятные новости.
— Ошибаешься. Эта как раз приятная.
Полетаев посмотрел на Ксюшку. Ты едва заметно качнула головой. Отрицательно.
Полковник подавил вздох.
— Я так и думал. Ладно, давай свою приятную новость.
Показав сестре кулак, Даша сладко улыбнулась:
— Нас пригласили весело провести время. — Полетаев даже вздрогнул.
— Ну уж нет! Я уже провел весело время. До сих оправиться не могу.
— Перестань! — Даша старалась держаться бодро. — Они милые люди, кроме того, на этот раз никакого спиртного и разнузданных игрищ. Чисто спортивное мероприятие.
Брови полковника слетелись на переносице.
— Какое это спортивное мероприятие ты имеешь в виду?
— Рыбалку. — Даша смотрела на побледневшего полковника ясными ореховыми очами.
Полетаев подался вперед.
— Имеется в виду сидение на ледяном ветру посередине снежной пустыни?
— Ты просто не там делаешь акценты.
— Да какие, к черту, акценты?! Мы вымерзнем через пятнадцать минут. Слушай, чем ты их так достала, что они пригласили тебя на подледную рыбалку?
— И вовсе меня никто не приглашал, — гордо возразила Даша. — Я сама напросилась. — Полетаев в недоумении замер.
— Прости…
— Я говорю, сама напросилась.
— Зачем?!
— Чтобы проверить, настоящие они рыбаки или притворяются.
— Занятно. — Полетаев безнадежно махнул рукой. — А тебе не приходило в голову, что ты можешь этого никогда не узнать?
— Это еще почему?
— Да потому что, как я уже говорил, заиндевеешь на пятнадцатой минуте.
— Тогда давай возьмем с собой водку.
— Что значит «возьмем»? Откуда это множественное число?
— Ты пойдешь со мной.
— Ты в своем уме? Если хочешь замерзнуть насмерть — это твои проблемы. Но меня-то за что собираешься угробить?
— Я уверена, что они не те, за кого себя выдают.
— Да бога ради! — Полковник начинал все больше злиться. — Пусть они выдают себя за кого угодно, я вовсе не намерен из-за этого умирать.
— А если они все же готовят преступление?
— В таком случае это самое странное преступление, о котором я когда-либо слышал. Часть преступников хронические алкоголики и бабники, часть, малым не убившись, разъехалась по домам… Детка, поверь мне, я кое-что смыслю и в преступлениях, и в преступниках — так дела не делают.
Даша чуть не плакала.
— Я тебе верю, верю, но все же давай сходим на рыбалку?
— Да у меня даже сапог теплых нет! — Полковник зачем-то продемонстрировал ноги в носках. — Перчатки — видимость одна, У меня уши отвалятся. Или нос.
— Ну пожалуйста! — продолжала канючить Даша, ухватив его за руку.
— Да ради чего я должен себе задницу морозить? — Полетаев стряхивал ее с себя, словно надоевшую муху.
— Ради счастливого будущего нашей страны.
— Наша страна счастлива, когда ты в ней отсутствуешь. А с тобой у нее вообще нет никакого будущего.
— Ну я пошла.
Ксюшка с многозначительным видом поправила свои лохмушки перед зеркалом и направилась к двери.
— Ты куда? — забеспокоилась Даша, не выпуская полковника из рук.
— Прогуляюсь. Не хочу вам мешать беседовать о будущем нашей страны.
— Я запрещаю тебе играть на… на что бы то ни было.
— Кстати, давно хочу узнать, откуда у твоей сестры такие порочные наклонности? — спросил Полетаев, не оставляя попыток высвободить руку и сбежать.
— Понятия не имею! Сама хотела бы об этом узнать.
Полетаев вздохнул.
— Думаю, дело в том, что ты ее воспитывала в самый важный для ребенка период, когда закладываются…
