— Что? — переспросила я, почувствовав где-то в недрах живота странное волнение. — Что ты сказала?
Мегрэнь запнулась на полуслове и вызывающе нахмурилась:
— Тебе слово в слово повторять или как?
— Или как.
— Я много чего сказала! Что теперь все достанется ворюгам проклятым, которые старуху убили и к нам, между прочим…
— Стоп! — сказала я, жестом затыкая этот неиссякаемый фонтан. — Правильно! Это вор, Тайка!
— Кто?
— Тот, что пришел сейчас к Жоржу. Это он в аптеке порезал сумку и спер твои ключи. И мой кошелек, между прочим…
— Но ты говорила, что он был в кепке и ты даже лица его не видела.
— Так я и не про лицо! Как ты Антона опознала? Разве в лицо? Когда человек как-то особым образом движется… по жестам… Мелочь какая-нибудь… Понимаешь?
Мегрэнь молчала, корча рожу, изображающую сомнение.
— Не веришь?
— Ну-у… Наверно, верю… Здесь в любую чертовщину поверишь. Если глядеть трезво, это даже логично: Кепка ворует ключи, но папку они не находят… Потом Антон нападает на нас вечером, чтобы…
— Чтобы?
— Он думает, что мы носим папку с собой, поэтому и пытался отобрать сумки. Если бы не вмешался Игорь…
— Ты бы исколотила каблуками всех мужиков в радиусе километра…
— Тьфу на тебя… Если бы не вмешался Игорь, то они отняли бы у нас сумки…
— На черта им они? Даже дураку ясно, что в такие сумочки папка не влезет! Да и не бросил бы тот, второй, мою сумку! В лужу, гад такой… — зашипела я, окунаясь в воспоминания.
Во время разговора мы шустро распихивали вещи по баулам. Я уже почти собрала свой, оставались только мелочи, когда Мегрэнь вдруг выпрямилась и резко повернулась ко мне.
— А паспорта?
Я охнула, зажимая рот. По приезде мы отдали паспорта Соне, которая попросила оставить их до вечера.
Однако вечером ни я, ни Мегрэнь об этом не вспомнили, и наши документы так и остались у администраторши.
— Что делать будем?
Мы бросили баулы и сели. Поморгав друг на дружку, так и не придумали ничего путного. Однако в какой-то момент мне показалось, что я вижу в глазах подруги подозрительный блеск. Безмерно горюя о любимом паспорте, она излишне задорно потирала руки.
— Мегрэнь… — я звучала грозно, я бы даже сказала — свирепо, — я все вижу по твоей наглой роже. Ты хочешь сказать, что мы должны остаться… Ты хочешь сказать, что у нас и без папки хватит документов, чтобы узнать, где находится коллекция… И ты хочешь сказать, что мы зря боимся, потому что если бы они хотели, то давно бы нас… хм… убили…
— Светка, ты такая умная, сама все знаешь, ну что еще обсуждать?
На меня таращился голубоглазый ангелочек. Хотелось подойти и заглянуть за спину, чтобы наконец узнать, откуда же у него растут крылья.
— Это так глупо, что у меня нет слов.
— Иногда вовсе необязательно разговаривать… — Мегрэнь деловито поглядела на часы и похлопала себя по пузу. — Кушать хочется, сил нет. Не пойти ли нам на завтрак?
— Что, вот прямо так выйти из номера и пойти?
— А что? Что мы здесь, они не знают, а фактор неожиданности он, знаешь… о-го-го! Заодно паспорта заберем. Да и посмотрим, кто как себя вести будет.
— Как… дадут по башке в кустах…
— Не дадут. К завтраку здесь людно…
В вестибюле нашего корпуса не было никого, даже администратора. Шагая по гулкой плитке от лифта к дверям, я нервно оглядывалась по сторонам. Это не отдых, а сплошная нервотрепка.
— Вот видишь, — трамвайным звонком дребезжала у меня под боком Мегрэнь, — никого нету. Я говорила, нечего бояться…
Мы вышли на улицу. Отдыхающие потихоньку стягивались к завтраку. Почти все лавочки возле цветника были заняты, я внимательно смотрела, но наших друзей не заметила.
— Здравствуйте, девчонки! — раздалось вдруг над ухом.
Я с перепугу взвизгнула и оглянулась. Растянув губы от уха до уха, на нас радостно таращился Федя. Мегрэнь сначала тоже перепугалась, однако вида не подала.
— Девчонки, куда вы вчера подевались-то? Мы вас искали, искали… Один экскурсант даже по зубам получил.
— Что вы говорите! — ужаснулась я. — Кто же?
— Да этот интеллигент очкастый…
— Ах, Вадим Евгеньевич! За что?
— Он высказал предположение, что в вашем исчезновении виновен наш гид Антон. Прелестный гид, доложу я вам, сам ни черта не знает. Но за такое предположение здорово обиделся. Так где вы…
— У нас были личные дела. — Искренен был Федя или лукавил, выяснять я не собиралась. — А вам экскурсия понравилась?
Федя крепко задумался, я даже заволновалась, не слишком ли сложный вопрос ему задала. Наконец он неуверенно протянул:
— Да вроде… Вообще-то я в женский монастырь хотел, но по случаю нелетной погоды они не принимали. Пришлось вернуться. А гид за вас переволновался, сказал, что непременно вас отыщет.
«Не сомневаюсь», — подумала я.
— Ну, так отыскал он вас?
— Нет, слава богу, — брякнула Тайка. Я снова отметила, что в Федином присутствии мыслительный процесс у нее немного затрудняется.
Воспользовавшись ситуацией, я принялась выспрашивать у Феди, что вчера происходило в наше отсутствие, но то ли Федя был малость простоват, то ли невнимателен, но больше ничего интересного он не отметил.
Мы вошли в ресторан, где Федя на несколько минут исчез из поля зрения. Пока я вертела головой во все стороны, Мегрэнь пихнула меня в бок:
— Да вон он…
И я увидела возле дверей Федю, держащего под локоток нашу официантку. Игриво улыбаясь и постреливая глазками, он что-то бойко нашептывал ей на ушко. Я даже рот разинула от удивления. Ну до чего скор, пройдоха! А Тайка помрачнела лицом, и глаза у нее стали темно-василькового цвета.
Однако, закончив кокетничать с официанткой, Федя прямой наводкой устремился к нашему столику. Мегрэнь сжала губы в узкую щель.
— Не волнуйтесь, я обо всем договорился!
Мы растерялись. Тайка, явно собиравшаяся сказать Феде какую-нибудь гадость, неуверенно процедила:
— О чем?
— Теперь мы будем кушать за одним столиком. Здорово, правда? А то я здесь один, приятель не приехал, скучно. Как вы думаете?
Я скосилась на подругу. Она бросила на меня виноватый взгляд и исподлобья буркнула:
— Ну да… конечно.
Федина натура оказалась столь кипучей, что уже через двадцать минут небо показалось мне с овчинку. От посещения тренажерного зала и сауны мы отказались, как еще недостаточно созревшие для такого серьезного шага. Посетить бассейн мы не могли по одной простой причине: у нас не было купальников. Но Федя страстно доказывал, что настоящему пловцу купальник не помеха. Смирившись с тем, что к нудизму мы относимся отрицательно, он загорелся посетить конно-спортивную базу и покататься на лошадях.
