Не доходя до корпуса метров триста, мы остановились в уютном зеленом закутке и сели на лавочки. Я с Вадимом, Тайка с кавалерами напротив. Сграбастав мою ладонь, Вадим вдруг принялся нашептывать мне на ухо нежности. Но, поскольку сейчас он был последним человеком, который меня интересовал, я не обратила на это никакого внимания. Меж тем на соседней лавке разворачивалась бурная дискуссия. Немного поскучав, Вадим тоже встрял в разговор. Мегрэнь настаивала на отъезде, временно объединившиеся мужчины упорно отказывались, жаждя объяснений. Несмотря на протесты, я оставалась совершенно спокойной. Для Мегрэни трое оппонентов — так, ерунда, размяться перед ужином. Однако все оказалось сложнее, чем казалось. Мужчины так упорно добивались правды, что я в конце концов не выдержала.
— Ладно, Таисия, скажи им, в чем дело…
Тайка встрепенулась:
— Светочка, не надо…
— Надо, Таисия, надо. Если никто из мужчин не может проехать ради женщины двести километров… не пускаясь в объяснения и не требуя справку из психдиспансера… — Я судорожно сглотнула, с трудом сдерживая слезы. — Просто я…
— Не надо, Светочка…
— Просто я страдаю расстройством памяти… Я больна… Очень давно. И мне кажется, что я забыла выключить перед отъездом утюг.
— Светочка, успокойся! — взвыла Мегрэнь, со слезами бросаясь мне на шею. — Все в порядке! Может, ты его и выключила…
Я успела разглядеть только вывалившиеся из орбит глаза Феди, Игоря загородила вскочившая Тайка. Она плюхнулась рядом на лавку, так что Вадим едва успел отскочить в сторону, обняла меня за плечи и принялась гладить по голове, бормоча что-то утешительное. Я выхватила из кармана платок, лишь сейчас сообразив, что он принадлежит Жоржу. Уткнувшись в него носом, я трясла плечами и подвывала.
Прошло несколько минут. Над зеленым уголком стояла мертвая тишина, прерываемая шелестом листвы и моими всхлипами. Тайке давно было пора придумать что-нибудь, потому что рыдать я уже устала. Но первым человеколюбие проявил Игорь:
— Конечно, Светочка, я отвезу тебя домой, не волнуйся…
Я не утерпела и глянула на него сквозь пальцы.
К корпусу подходили в гробовом молчании. Мужчины перетаптывались и отчего-то нервничали. Улучив момент, я шепнула Тайке:
— Кушать охота, сил нет… Может, поужинаем? С тремя мужиками чего бояться?
Мегрэнь замялась, размышляя. Есть ей тоже хотелось.
— Только тогда ты это… придержи Вадима. А то зыркаешь на него волком, как бы он со страху не смылся…
— Не боись, — уверила я и громко позвала: — Вадим!
Он живо повернулся и глянул на меня с некоторой опаской. Видимо, пытался представить, чем я еще страдаю, кроме расстройства памяти.
— Мы хотим поужинать перед отъездом, составьте нам компанию…
Обрадовавшись, что отделается так легко, он согласился.
Заявившись на ужин одними из первых, мы дружно уселись за столик, чем вызвали легкий шок у нашей официантки. Она попробовала слабо возражать, но Тайкин напор и Федина разговорчивость сделали свое дело, и Таня, так звали нашу кормилицу, принесла дополнительные столовые приборы.
Начало ужина более напоминало поминки. Дело дошло до того, что мы выпили не чокаясь.
— Может, не стоит ехать в ночь? — робко подал голос Вадим. — Ведь если вы здесь уже несколько дней, то…
— То квартира уже сгорела! — в ужасе воскликнула я и едва не грохнулась в обморок.
Больше никго не делал попыток нас отговорить. Разговор явно не клеился. Я сидела и гадала, как же поступит Мегрэнь. Неужели уедет, даже не узнав Фединых координат? На Федю было жалко смотреть. Он вяло поковырял вилкой в тарелке, хлопнул водки и вздохнул:
— Я вас на пару минут покину… Мне надо позвонить мамочке…
Окончив ужин, мы дружной толпой двинули к выходу. Поймав меня под руку, Мегрэнь шепнула:
— А теперь гляди в оба…
Я перепугалась и принялась вертеть головой во все стороны. Однако на улице ничего страшного не случилось.
В вестибюле нашего корпуса дежурная, окинув всю компанию подозрительным взглядом, нахмурилась, но промолчала. Подойдя к нашему номеру, Тайка гостеприимно расплылась:
— Заходите…
Мужчины проследовали внутрь, Тайка прикрыла за ними дверь, выждала несколько секунд и прислушалась.
— Все тихо… Пошли…
Качая головой, я прошла за подружкой в номер.
Поскольку вещи были уложены еще утром, мы не задержались. Вадим подхватил мой баул, а Игорь — Тайкин. Присели на дорожку. Настроение было траурное, Федя мрачнел с каждой минутой. Я ненароком перевела взгляд на Игоря. Странно… Может, показалось? Игорь глазами делал какие-то знаки Вадиму… С чего бы?
— Пора… — хлопнула себя по коленкам Мегрэнь и встала.
Мы спустились вниз, попрощались с дежурной и направились к стоянке.
На улице быстро темнело. Освещение на стоянке было весьма посредственное, стройные ряды машин таинственно поблескивали в полумраке полированными боками.
Игорь подошел к своему «Опелю» и открыл багажник:
— Садитесь, девочки!
— Погоди, — срывающимся голосом сказала Мегрэнь, — надо же попрощаться…
Я едва не зарыдала. Давненько не приходилось наблюдать подобной мелодрамы, поэтому сейчас я наслаждалась на полную катушку. В голову полезли фразы, здорово смахивающие на название мыльных сериалов: «Дикая Мегрэнь»… Или «Мегрэнь тоже плачет»… Нет, лучше так — «Мегрэнь доводит до исступления»…
— Эй, а это что? — Я очнулась и недовольно огляделась.
Как всегда, всю малину испортил Вадим.
— Это что? — настойчиво повторил он и ткнул пальцем в колесо «Опеля». — Спустило?
Он был прав.
Правое заднее колесо было полностью спущено. Так же как и остальные три. Игорь охнул и полез в бардачок за фонариком. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что все колеса вспороты самым варварским образом. Мы с Тайкой глянули друг на друга, и я потихоньку начала дрожать. Но на Федю новость произвела обратное впечатление. Он засветился ярче фонарика, тщетно пытаясь скрыть радость за фальшивым кашлем. Я посмотрела на него подозрительно: какой такой мамочке он все время бегает звонить?
Пока Игорь стонал возле машины, Федя вдруг повел плечами и заявил:
— Ну ладно, девчонки, раз такое дело, так и быть, отвезу вас в Москву…
Мои подозрения усилились, а Федя быстро вытащил наши сумки из багажника «Опеля» и зашагал на другой конец стоянки. Мегрэнь блеснула глазами и теннисным мячиком запрыгала следом.
— Эй, подождите! — растерянно крикнул Игорь.
«Черт, — ругалась я про себя, направляясь за Тайкой, — ничего не понимаю… Откуда Федя мог знать машину Игоря? Кто вообще мог ее знать? И кто мог знать, что мы соберемся уехать?» В голове у меня все окончательно перепуталось. Поэтому, когда Федя, добравшийся до своей «девятки», вдруг растерянным голосом произнес: «Это еще что?», я не сразу поняла, что он имеет в виду.
