— Ты хочешь бегать по травке?
От бессильного отчаяния у меня запрыгали губы. Катать шары за собственную шкуру — не для моих нервов. К тому же мне больше нечего сказать ему под руку, так что… Жорж все еще стоял возле бильярда, разглядывая меня с садистским любопытством.
— Я хочу бегать по травке… — и я взглянула прямо в мертвую бездну темных зрачков, — но я не буду играть…
Бухающее сердце отсчитало несколько ударов. Жорж смотрел и молчал. Мне показалось, что сердце и вовсе перестало биться, когда его плечи едва различимо дрогнули и он плавно опустил скрещенные руки, словно развязал на груди тугой узел. Жесткая складка губ незаметно расслабилась, и насмешливое выражение пропало… Теряясь от происходящего, я вдруг почувствовала, как загорелись кончики пальцев, и страх стремительно исчезал, будто таял сахар в горячей воде. Напряжение, сковывавшее тело, ослабло, я глупо улыбнулась и вдруг поняла, что не могу оторваться от притягивающего словно магнит взгляда…
Он осторожно протянул руку и тихо позвал:
— Эй… иди сюда…
Его губы двигались завораживающе властно, и слова я скорее увидела, чем услышала. И, движимая каким-то необъяснимым чувством, любопытством или бог его знает чем, шагнула вперед. Теперь я не видела ничего, кроме бледного лица… Внезапно что-то легко коснулось моего горла… Я замерла, беспомощно раскинув руки в стороны. Кончик кия слабо дрогнул и плавно пополз вниз. Отполированное тысячами прикосновений рук дерево казалось живым и обжигающе горячим. В висках стучало. Не сумев справиться с усиливающимся головокружением, я закрыла глаза. А кий спускался все ниже, на мгновение задержался на ключице и потек дальше… Оставленный им след жег кожу, и я закусила губу, силясь сдержать рвущийся стон. Синий шелк на груди натянулся, противясь напору. Кий замер лишь на мгновение и скользнул вправо… Невесомая ткань послушно стекла с плеча… Сердце рвалось вон из тела, бешено гоня по жилам закипающую кровь, щеки горели, и невозможно было вздохнуть… Казалось, я теряю сознание, беспомощно барахтаясь в тугих потоках ревущего водоворота. И слышу откуда-то издалека глухой голос, шепчущий торопливо и невнятно, чувствую горячие, жгущие сквозь тонкую ткань руки… И тонкий кончик кия, мучительно медленно возвращающийся по собственному следу… Что это было?..
Как я снова оказалась в светлой комнате с голубыми шторами, не помню. Словно проснувшись, я открыла набухшие веки и испуганно огляделась. Я была одна. Несколько минут я сидела, обхватив руками гудящую голову, потом опомнилась и торопливо провела ладонью по горлу.
— Что это было? — жалобно прошептала я, съеживаясь в зябкий комок. — И вообще… было или нет?
Порыв ветра за окном рванул сухие полуголые верхушки деревьев, недовольно вскрикнула потревоженная птица. Пришедшая в голову мысль о гипнозе выглядела сейчас единственно правдоподобной, и, чтобы окончательно не усомниться в своем психическом благополучии, я решила принять ее за аксиому.
Подойдя к кровати, потянулась и плотно задернула шторы. Потом разделась, забралась под одеяло и вздохнула:
— По крайней мере, в бильярд я больше точно не играла…
Окинув придирчивым взглядом окно, Жорж подергал раму и удовлетворенно кивнул:
— Порядок… — Повернувшись к двери, он негромко позвал: — Эй! Иди сюда!
Я с любопытством уставилась на дверь. До настоящего момента присутствия живых существ в доме не наблюдалось. На стене за дверью мелькнула быстрая тень, едва слышно скрипнула половица. В комнате появился невзрачный человечек. Увидев его, я ойкнула. Это был Кепка. Правда, сейчас Кепка был без кепки. Он повернул голову, и я разглядела смышленое востроносое лицо в редких конопушках. Несмотря на тщедушное телосложение, он был уже не молод, хотя назвать его точный возраст я бы затруднилась. Перехватив мой взгляд, Кепка неожиданно сморщил нос и залихватски улыбнулся.
Жорж поманил его, и они отошли ко второй двери, расположенной ближе к окну. Я села на ближайший стул и огляделась. Комната, в которую меня только что привел Жорж, была чем-то вроде библиотеки. Стеллаж с книгами занимал одну из стен почти до самого потолка, в углу возле окна стоял длинный шкаф с видеокассетами и дискетами. У противоположной стены на высокой черной тумбе — аквариум с рыбками. Пока я разглядывала рыбок, мужчины прекратили шептаться.
— Посиди пока здесь… — Жорж махнул рукой на угловой диван, соседствующий с аквариумом. — Книжку почитай… или на рыбок погляди…
Я задумчиво моргала, не видя пока никаких причин пересаживаться с одного места на другое. Я же не дрессированный пудель: прыгни туда, прыгни сюда… Выбрать время, чтобы глядеть на рыбок, я пока в состоянии сама. Однако, видя, что я не запрыгала моментально, как кенар по жердочкам, Жорж разозлился.
— Сядь на диван! — рявкнул он, и оконное стекло за его спиной отозвалось глухим дребезжанием.
Тут уж я быстренько просеменила к дивану, села и поджала ножки.
— Глаз с нее не спускай! — по всей видимости, это уже относилось к Кепке. — И поменьше ее болтовню слушай!
После чего я сообразила, что нам с Кепкой предстоит остаться вдвоем. Куда собирался Жорж, оставалось неизвестным. Надеюсь, выполнять свое обещание. Правда, о взятых обязательствах он больше ни разу не обмолвился. Так же как и о том, что случилось вчера вечером;
Итак, Жорж исчез, напоследок плотно прикрыв за собой дверь. Кепка устроился на стуле, с которого по неизвестным причинам согнали меня, нахохлился и притих.
Прошло время. Я изучила всех находящихся в аквариуме рыб и порядком устала сидеть на одном месте. Бросив тоскливый взгляд за окошко, я почесала нос и задумалась. Комната была на первом этаже, я видела серую бетонную стену и дрожащие кусты, царапающие голыми ветками стекло. Небо хмурилось, ветер гонял неопрятные рваные облака, и по всему было ясно, что погода сегодня никуда не годится. Оглядев свое шелковое облачение, я вздохнула. Очутиться в такую погоду на улице в одном синем шедевре сродни самоубийству, особенно если окажется, что рядом нет другого жилья. Пожалуй, Жорж преследовал определенную цель, вырядив меня таким образом. Однако… если Кепка уснул.:. дверь в комнату не заперта, на ней вообще замка нет… А Кепка в чем-то пришел, и раздеться он должен был в прихожей. Сейчас он в одних носках, и нога у него не слишком велика, почти как у меня… Я еще не додумала до конца, а уже оказалась на ногах. Кепка тихо посапывал, склонив голову на плечо, я посмотрела на него и попятилась к двери.
Передо мной был просторный холл, куда выходили двери всех комнат первого этажа. Я повертела головой, прикинув, где должен быть выход, и двинулась вперед. Добравшись до маленького коридорчика, заглянула за угол. Так и есть! Интуиция не подвела, я увидела входную дверь и большой шкаф для верхней одежды. Я шагнула вперед…
— Нет… — вздохнул кто-то за моей спиной, — совершенно ненадежная женщина…
Голос, прозвучавший в полнейшей тишине, показался мне громом небесным, я вскрикнула, подпрыгнула вверх и пытаясь повернуться, поскользнулась на паркете и с грохотом упала. Надо мной склонились две печальные физиономии, но сочувствия в их глазах я, сколько ни вглядывалась, не увидела.
