В лес уходила едва заметная тропа. Почему мы остановились именно здесь, я могла только догадываться. Скорее всего, лесную дорогу возле монастыря размыло дождями, так что проехать по ней можно было лишь на тракторе. А мы срежем часть пути, пройдя через лес.
Так оно и вышло. Минут пятнадцать мы сосредоточенно сопели и толкались боками на узкой тропе, но оба помалкивали. Не знаю, о чем размышлял в эти минуты Шах, я же напряженно думала, как исправить ситуацию, весьма осложненную наличием наручников.
Совершенно неожиданно мы уткнулись в глухую монастырскую стену. Получив ориентир на местности, я живо заворочала мозгами и вычислила наше местонахождение. Тем временем Шах остановился, вытащил изрисованные листки из кармана и сунул мне:
— На! Давай, испытай удачу.
— Мне в наручниках неудобно…
— Потерпишь. От тебя зависит, сколько ты еще промучаешься…
А вот в этом я ни секунды не сомневалась.
— Туда! — буркнула я, махнув рукой вдоль ограды.
Вскоре мы вышли к размякшей от ливней дороге, той самой, по которой ходили с подругой. Машина по ней и в самом деле не прошла бы, чему я сейчас радовалась. Кое-как доковыляв до часовни, я присела на Корточки, оперлась лбом о кулак и стала думать. Шаху тоже пришлось сесть рядом, но это ему не понравилось, и он встал, подняв и меня.
— Я так не могу! — воскликнула я. — Мне надо подумать, а вы меня все время дергаете. Мне надо сосредоточиться! Однако все мои маленькие хитрости никакого воздействия не имели. Шах таскался возле меня как приклеенный. Я лазила по мокрым кустам, ходила к роднику, считала шаги, возвращалась… Все это Шах проделывал вместе со мной и, казалось, становился веселее и бодрее с каждой минутой. Я была почти в отчаянии…
Мысленно поминая родственников Шаха до двенадцатого колена, я понуро плелась вдоль кладбищенской ограды. Сейчас покривившиеся и оттого выглядевшие в предрассветной дымке еще более зловеще кресты не производили на меня ровно никакого впечатления. Пожалуй, я даже была бы рада, если бы из-под какого-нибудь просевшего холмика выскочил хохочущий полуистлевший покойник. Тогда Шах грохнулся бы в обморок, а я смогла бы наконец отцепить эти проклятые браслеты.
— Вот тут… согласно моим вычислениям… — монотонно забубнила я голосом училки геометрии, сорок третий год повторяющей безмозглым сопливым оболтусам одно и то же, — проходит воображаемая линия, пересекающая западную ограду кладбища…
— Короче, — сказал Шах.
— Нам туда, — вздохнула я, размышляя о том, что все гадости, как правило, затевает Мегрэнь, а расхлебываю я. — Это должно быть где-то здесь.
Мы остановились. Шах окинул задумчивым взглядом облупившуюся ограду, заваленные пожухлой листвой могилки и почесал в затылке. Причем я тоже почесала у него в затылке, поскольку, задумавшись, он поднял левую руку, к которой я была пристегнута.
— И где?
— Приблизительно здесь! — Я очертила пальцем участок чуть меньше половины кладбища. — Я же сразу сказала, что точнее определить трудно…
— И что, по-твоему, я здесь должен копать?
Я пожала плечами, не решившись сказать вслух, что не только копать, его сюда даже приходить никто не просил.
— Ничего такого я не говорила. Вероятнее всего, тайник находится в оборудованном месте, не требующем лопаты. Ведь коллекцию брали для выставки, и оставлять свежие следы в таком деле небезопасно. Значит, какая-то плита должна сдвигаться или вроде того…
— А у старухи твоей как с головой было? — озаботился вдруг Шах. — Нельзя было в нормальном месте тайник сделать?
— Во-первых, этот тайник не она делала, а ее отец. Во-вторых, в квартире такие вещи хранить небезопасно. Да и глаза людям мозолить совершенно излишне. А им, — я окинула широким жестом кладбище, — все равно, хоть слона приведи. Так что ничего безумного в такой идее нет.
— Ну-ну, — иронично хмыкнул Шах и совершил свою первую и, я надеюсь, не последнюю ошибку. — Вот тут, говоришь?
Я кивнула. Мы подошли ближе на три метра, и он перестегнул браслет со своей руки на кладбищенскую ограду недалеко от склепа. Рядом с местом, где я была пристегнута, с внутренней стороны ограды лежала расколотая надвое плита, отбившаяся часть которой опиралась на ограду, грозя в самом ближайшем будущем ее завалить. Не сводя глаз со спины Шаха, вошедшего на погост, я тихонько присела на корточки. Нещадно матерясь, он принялся счищать опавшие листья с первых же подвернувшихся могил, я только качала головой, не переставая удивляться человеческой тупости. Однако, пока наш кладоискатель трудился в поте лица, я тоже не теряла времени даром. Не вставая на ноги, приблизилась, насколько позволяла прикованная рука, к расколотой плите. Осторожно сунув под нее руку, пошарила и ощутила под пальцами гладкую тугую кожу…
Подбирающийся рассвет незаметно размывал ночную черноту лохматого ельника, вырисовывал тонкой дрожащей кистью голые ветви деревьев и осторожно стягивал промозглый мутный саван с потемневшей луковки часовни.
Мне страшно хотелось пить, причем предпочтение я сейчас отдала бы хорошему пузырьку валерьянки. Ища глазами Шаха, я вытянула шею и расстегнула пуховик. Шах трудился в дальнем конце кладбища. Куртку он сбросил, надетая на рубашку кобура беспрестанно хлопала его по боку, а от вспотевшего загривка валил пар — каждому известно, что кладоискательство непростое дело. Кося в ту сторону одним глазом, я быстро вытянула из-под плиты сверток и сунула за пазуху. Так же на корточках вернулась на место и глубоко вздохнула.
Я правша, и моей рабочей руке непременно нужна свобода. Впрочем, как и всему остальному организму. Я не хуже Шаха знала, что если он таки доберется до тайника, то мне придется остаться где-то здесь среди холмиков. В качестве новосела. А если разобраться, шансы на удачу у Шаха достаточно велики. Ведь он действительно должен быть здесь, этот трижды проклятый тайник с табакерками, стаканами и прочей мутью. Место я указала достаточно точно и вовсе не для того, чтобы Шах побыстрее его нашел. Просто под эту самую расколотую плиту Тайка засунула кобуру с пистолетом, который я так неудачно позаимствовала из Фединого коттеджа. Хотя, может, как раз и удачно. Все будет зависеть от того, смогу ли я им воспользоваться…
— Так!.. — воскликнул вдруг Шах, выпрямляясь, и я едва не уронила пистолет себе на ногу. Хорошо, что нас разделяла оградка! — Едрена шишка, ведь если тайник делал ее папаша, могила-то должна быть чуть не начала прошлого века!
«Не прошло и часа», — зловредно усмехнулась я, однако такое просветление ума испытуемого меня вовсе не обрадовало. Шах, что называется, перешел на второй уровень, и сейчас круг его поисков значительно сузится. А я еще не успела выяснить, каким образом эта железная штуковина действует.
— Ну конечно! — козлиным голосом отозвалась я, привалившись боком к оградке так, чтобы скрыть руки. — Вы совершенно правы…
Собственное столь глубокое умозаключение Шаха прямо-таки окрылило. Играть в Индиану Джонса ему явно понравилось, и он пошел дальше:
