— Она их в миску хотела, — заступился Юрка.
Тайка только рукой махнула:
— Уж помалкивал бы! В миску… а сама с вилкой… Ну, накрывайте на стол, сейчас Федька приедет.
Брат фыркнул:
— Может, мне ему еще мундир почистить?
— Если скажу — почистишь… — отрезала Мегрэнь, выглядывая в окно. — Ой!
Она торопливо сорвала с себя фартук и выскочила в коридор к зеркалу. Я приподнялась и глянула на улицу. Возле подъезда парковалась серая «девятка».
— Жених-с прибыли! — хихикнула я, оглядываясь на одноклассника. — Что, придется теперь продвигать зятя по служебной лестнице, а?
— Я им покажу лестницу… — пообещал Юрка, хмуро косясь на сестру, вертящуюся в коридоре. — С ней с одной мне головной боли мало!
Он глубоко вздохнул и покачал головой. Из коридора послышалось радостное Тайкино щебетание — пришел долгожданный гость. Юрка прислушался к доносящимся звукам и повернулся ко мне:
— Та выставка… в галерее у моей знакомой… Сегодня последний день… — Он замолчал и уставился мне прямо в глаза.
И снова, вопреки всему, я не отвернулась:
— Конечно… Мы же договорились…
Вошла Тайка, за ней Федя. На небольшой кухне поднялся гвалт не хуже, чем на птичьем базаре в самые оживленные дни. Первые двадцать минут Федя робел в присутствии начальства, но мы с Тайкой заставили мужчин выпить на брудершафт, и он немного расслабился.
— Вот! — Тайка притащила на кухню подаренный серебряный стакан и, любовно оглядывая его со всех сторон, громко заявила: — Теперь буду собирать фамильную коллекцию. Может быть, лет через сто, двести…
— Хорошо, что я не доживу, — торопливо встрял Юрка и пододвинул мне миску с грибами. — Кушай, Светик!
Поскольку он сделал мне предложение, от которого я не могла отказаться, грибы я доела.
— Ладно, ребята, — заявила я, отодвигая пустую миску, — нам пора. Вы тут отдыхайте…
Юрка тут же встал, а Мегрэнь вытаращила глаза и открыла рот. Федя в столбняк не впал, поэтому гораздо быстрее Тайки сообразил, что им предоставляется прекрасная возможность остаться наедине.
— Колесов! — строго возвестил Юрка. — Остаешься за старшего!
— Слушаюсь, товарищ капитан! — бодро гаркнул Федя и совершенно не по уставу добавил: — Счастливо отдохнуть!
Юрка кивнул, подал мне руку и потянул за собой в коридор.
Остановившись возле больших стеклянных дверей, Юрка кивнул на светящуюся вывеску:
— Сюда!
Мы вошли в просторный светлый холл. Вверх уходила широкая мраморная лестница.
— Постой-ка. — Я остановилась и подозрительно взглянула на одноклассника. — А что это за знакомая такая?
Юрка перепугался и, прижав обе руки к сердцу, торопливо пояснил:
— Да это жена Родьки Сергеева, Алевтина. Ну ты же Родика знаешь! Сергеич… Мы учились вместе в академии… Вспомни, ты его видела…
— Хм! — строго сказала я, задумчиво морща лоб. — Такой здоровенный? Как шкаф?
— Ну да! Вспомнила? — обрадовался Юрка. — Он же женился…
Но радовался одноклассник рано.
— И что? А жена тут при чем? Ты-то откуда ее знаешь?
— Как откуда? — оторопел он. — Оттуда… от Родьки… Я же с ним общаюсь… Он и познакомил. Славная девчонка… — Вскинув на одноклассника тяжелый взгляд, я решила поиграть в голодного удава. Одноклассник начал заикаться. — А прошлый раз… она сказала… у них выставка новая открывается… Приглашала…
— Тебя?
— Меня… с друзьями… — Теперь Юрка отвечал очень осторожно, явно боясь ляпнуть что-нибудь не в тему.
— Ах с друзьями! — насмешливо воскликнула я. Его лицо вытянулось, и взгляд помрачнел. — Тогда чего же мы стоим? Пошли!
И я потопала вверх по лестнице. Облегченно выдохнув, Юрка кинулся за мной. Ритмично цокая каблучками по ступенькам, я шла и от души наслаждалась жизнью. Пожалуй, Мегрэнь права: есть же на свете бабы-дуры…
Познакомившись с хозяйкой художественной галереи, я поняла, что Юрка был прав: Алевтина и в самом деле оказалась славной. Конечно, она была не девчонкой, а весьма симпатичной молодой женщиной. Увидев нас, она обрадовалась:
— Вот молодцы, что заглянули! А что же на открытие не пришли? Мы с Сергеичем вас ждали!
— Извини, Алевтина, — забасил Юрка. — Но ты же знаешь нашу работу! Я вообще в области был…
Алевтина махнула рукой:
— Ладно, тебя ведь не прижмешь, все равно отвертишься!
Она повела нас по залам, показывая картины.
— Вот, Юра, — Алевтина остановилась возле натюрморта с подснежниками и, смеясь, указала на него рукой, — жениться надумаешь — мы тебе с Сергеичем это полотно на свадьбу подарим…
Склонив голову набок, Лапкин оценивающе разглядывал обещанную картину. Я тоже пригляделась повнимательнее.
— Хорошая картина, — кивнул Юрка. — Придется жениться.
Алевтина снова засмеялась и повела нас дальше.
Часть последнего зала была отведена под работы
Алевтининой тети. Пожалуй, этот уголок понравился мне в галерее больше всего.
— Особенно вот это великолепно! — Я ткнула в направлении большого панно под названием «Царевна-лебедь». — Первый раз подобное вижу…
Алевтина согласно закивала:
— Совершенно верно… Это самый ценный экспонат!
Закончив осмотр, мы пошли в ее кабинет. Алевтина усадила нас на широкий кожаный диван и позвала:
— Верочка! Принеси нам, пожалуйста, кофе!
Через пару минут появилась длинноногая красавица с подносом в руках. Она поставила чашки на стол, улыбнулась и ушла.
Кофе, заваренный заботливой рукой секретарши, оказался отменным, Алевтина оказалась интереснейшей собеседницей, время пролетело незаметно. Прощаясь, Алевтина строго наказала:
— Заходите чаще!
Мы с Юркой клятвенно пообещали.
Когда мы вышли из галереи, на улице вовсю светили фонари. Гулкий поток машин с зажженными фарами до краев заполнял дорогу, превращая серый потрескавшийся асфальт в кипящую огненную реку. Над головами мерцал и переливался рекламный неоновый туман, раскрашивая снующих по тротуарам бесчисленных прохожих разноцветными бликами.
Я взяла Юрку под руку, и мы не спеша двинулись вдоль дороги к бульвару. Перейдя бульвар, вышли к мосту.
— Красивая картина… — вдруг нарушил молчание одноклассник. — Жалко, пропадает…
Я сочувственно кивнула и пожала плечами:
— Женись. Кто тебе мешает?
Он стиснул зубы, но дольше минуты не продержался.
— Ты знаешь — кто.
