Книга Маленькая торговка прозой, страница 5. Автор книги Даниэль Пеннак

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Маленькая торговка прозой»

Cтраница 5

– Позволь старому негру, который тебя любит, сказать тебе, что ты большой дурак.

Голос у него был спокойный и насмешливый. Но даже тогда я думал о Кларе, о ее голосе. В конечном счете, именно ее голоса мне больше всего будет недоставать. Совсем тихий, с самого рождения, голос Клары хранил наш дом от городского шума. Ее голос, приветливый, плавно-округлый, так походил на ее лицо, что смотреть, например, как Клара молчаливо развешивает свои фотографии при красном свете студии, все равно что слушать ее, закутываясь в мягкую шерсть прохладных вечеров.

– Бить Королеву Забо ее же оружием – книгой, не очень-то честно, скажу я тебе.

Лусса всегда был миротворцем при Королеве Забо. И он никогда не повышал голос.

– «Назовите хоть одну... одну-единственную», мелкие пакости адвокатов в их темных делишках, вот на что это похоже, Малоссен.

И он был прав. Наброситься на человека, оцепеневшего от изумления, и воспользоваться его беспомощностью, чтобы добить его, лежачего, не очень-то красиво.

– Так выигрывают дело, но именно так и убивают правду. Фань гун цзы син, как говорят китайцы: ищи в самом себе.

Водил он из рук вон плохо. Но он полагал, что после бойни в Монте-Кассино какая-то проезжая часть ему не страшна. Ни с того ни с сего я ему сказал:

– Лусса, моя сестра завтра выходит замуж.

Он не был знаком с моей семьей и никогда не бывал у нас.

– Это, конечно, удача для ее мужа.

– Она выходит замуж за директора тюрьмы.

– А!

Ни больше ни меньше: «А!» Затем два-три светофора на красный свет, пара-тройка аварийных ситуаций на перекрестках, потом он спросил:

– Она старая, твоя сестра?

– Нет, ей будет девятнадцать; это он старый.

– А!

Джулиус воспользовался паузой, чтобы испортить воздух. Излюбленный прием Превосходного Джулиуса. Как по команде мы с Луссой опустили боковые стекла. Потом Лусса сказал:

– Слушай, либо тебе нужно выговориться, либо ты хочешь помолчать в сочувствующей компании, в обоих случаях стакан за мной.

Может быть, и в самом деле нужно было, чтобы я рассказал это кому-нибудь, кому-нибудь, кто не был в курсе. Правое ухо Луссы вполне подошло бы.

– На войне я оглох на левое ухо, – продолжал он, – зато правое теперь стало более объективным.


* * *

ИСТОРИЯ КЛАРЫ И КЛАРАНСА


Глава первая. В прошлом году, когда по всему Бельвилю резали старушек, чтобы разжиться их скромными сбережениями, мой друг Стожилкович, нечто вроде сербскохорватского дядюшки, вздумал защитить бабушек, которых стражи порядка оставили на милость волкам.


Глава вторая. С этой целью он вооружил их до зубов, откопав старый склад самострелов, бережно хранимых со времен Второй мировой в катакомбах Монтрёя [10] . Поднатаскав их по всем видам стрельбы в помещении, специально для того оборудованном все в тех же катакомбах, Стожилкович потихоньку стал выпускать их на улицы Бельвиля, после чего они оказались столь же неуправляемы, как баллистические ракеты после отключения последней ступени.


Глава третья. Что, естественно, лишь способствовало увеличению списка жертв. Какой-то инспектор в штатском, собиравшийся только помочь одной из этих молодушек перейти дорогу, оказался в итоге на асфальте с пулей между глаз. Промашка: бабуля поторопилась.


Глава четвертая. Тут же собирается вся полицейская братия и клятвенно обещает отомстить за невинно убиенного. Двое инспекторов, из тех, что посообразительнее, докапываются, где собака зарыта, и Стожилкович оказывается в казенном доме.


Глава пятая (в скобках, так сказать, в стороне от жизни). В ходе их расследования оба инспектора становятся своими в Бельвиле в целом и в семействе Малоссенов в частности. Тот, что помоложе, некий Пастор, тут же влюбляется в мою мать, которая решает, в восьмой раз, заметим, начать жизнь сначала, вновь объятая жаром любви. (Оба уходят.) Направление: отель «Даниэлли» в Венеции. Бывает и так.

Что до второго – инспектор Ван Тянь, наполовину француз, наполовину вьетнамец, считанные месяцы до пенсии, – он схлопотал три пули в этой охоте на душегуба и преспокойно отсиживается на больничном в нашем уютном гнездышке. Каждый вечер он рассказывает ребятне новую главу этого увлекательного приключения. А рассказчик он знатный: внешность Хо Ши Мина и голос Габена. Те слушают как завороженные, сидя на своей двухъярусной кровати, ловя разинутыми клювами запах крови, захлебываясь переполняющим душу грядущим счастьем. Старый Тянь назвал свой рассказ «Фея Карабина» [11] и всем нам отвел в нем роли, самые что ни на есть лучшие, что только способствовало качеству прослушивания, как говорят на радио.


Глава шестая. Одно плохо – нет Стожилковича, нет сербскохорватского дядюшки со стальным голосом, и у меня теперь нет партнера по шахматам. Однако мы не так воспитаны, чтобы бросить беднягу. Клара и я решаем навестить старика в его заточении. Его засадили в Шампронскую тюрьму в Эссонне. На метро до Аустерлицкого вокзала, на поезде до Этампа, на такси до тюрьмы, а дальше – конец шоссейной дороги. Вместо обычного глухого централа, зажатого между отвесными стенами, мы оказываемся чуть ли не в дворянском имении XVIII века, естественно с камерами, арестантской формой, расписанием посещений; но в то же время с французским регулярным парком, гобеленами на стенах, спокойная красота везде, куда ни кинешь взгляд, и приглушенная тишина библиотеки. Никакого лязга железа, ни гулкого эха в бесконечных коридорах, тихая гавань. Еще один повод для изумления: когда старый тюремщик, незаметный, как музейный кот, проводил нас к Стожилковичу, тот отказался с нами встречаться. Мимолетный взгляд через приоткрытую дверь его камеры: небольшая квадратная комнатенка, пол завален скомканными листами бумаги, из которых, как утес, выступает рабочий стол, ломящийся под тяжестью словарей. Стожилкович задумал перевести Вергилия на сербскохорватский, пока будет сидеть, и он боится не успеть за те несколько месяцев, что ему присудили. Итак, ребятки, выметайтесь и будьте любезны соблюдать правила игры: никаких посещений дядюшки Стожа.


Глава седьмая. В одном из коридоров на обратном пути и произошло это явление. Именно явление, иначе первую встречу Клары с Кларансом не назовешь. Весенний вечер. Багрянец закатного солнца позолотой ложится на стены. Старый тюремщик вел нас к выходу. Звук шагов заглушался кардинальскими ковровыми дорожками, сливаясь с тишиной длинных коридоров. Не хватало только сверкающей блестками диснеевской кометы, чтобы препроводить нас с Кларой, рука в руке, в лазоревый рай, простой и все примиряющий. Сказать по правде, я торопился свалить оттуда. Сие заведение слишком мало походило на обычную тюрягу: этот факт расшатывал мою систему ценностей. Я бы, пожалуй, не удивился, если бы такси на дизельном топливе, ожидавшее нас у выхода, вдруг превратилось в хрустальную карету, запряженную шестеркой тех крылатых коней, за которыми не надо ходить с веником и совочком.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация