Книга Господин Малоссен, страница 89. Автор книги Даниэль Пеннак

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Господин Малоссен»

Cтраница 89

И это правда говорит Тереза.

– Жервеза уже заметно округлилась, Бенжамен. Я знаю, что УЗИ тебя не впечатляет, но мои весы не врут: будет мальчик.

– Так и не выяснили, кто отец?

– Она ведет себя очень мудро и не жаждет узнать, кто он. Хороший астрологический прогноз лучше плохого отца.

Но чаще Жереми приходит все же от своего имени. Он мне читает. С тех пор, как погиб Клеман, «Зебру» отобрали и сдали под разные конторы, он решительно отвернулся от театра. Он переделал свою пьесу в роман. Он задался целью в деталях описать все приключения козла отпущения – своего брата. Он вбил себе в голову, что лучшей защитительной речи в мою пользу и не придумаешь. Он проводит эти месяцы, вывязывая свою апологию, которая будет согревать меня до конца моего пожизненного заключения.

– Всего будет четыре книжки. Одна – про бомбы в Магазине, еще одна – про наших бельвильских дедушек-наркоманов, третья – про твою кому и последняя – про то, что с тобой происходит сейчас. Я пишу их не одну за другой, а все вместе, как на душу ляжет. Примерно как фильм, понимаешь? Снимают в той последовательности, как сами захотят, соотносясь с прогнозами погоды или с выкрутасами приглашенной звезды, а потом, когда монтируют, расставляют все по порядку. Что ты об этом думаешь, Бен?

Я думаю, что где-то здесь неподалеку бродит Королева Забо.

– Прекрасный подход, Жереми.

– Хочешь, прочитаю тебе отрывок?

Кому когда-либо хватало духу ответить «нет» на подобный вопрос?

– Конечно, очень мило с твоей стороны.

– После всех тех историй, которые ты нам рассказывал, когда мы были совсем детьми, это еще самое меньшее, что я могу для тебя сделать, Бен…

Плети, Жереми, вывязывай… выдумывай себе героя романа, безупречного брата, опутанного чужими преступлениями… вяжи… и себе тоже возьми хорошую роль, раз уж ты здесь оказался. Если жизнь идет, как ей хочется, пусть и роман получится, как напишется. А будут вопросы по природе человека, спрашивай, не стесняйся, у меня материала больше чем достаточно по этим историческим временам.

50
ГОСПОЖА МОЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ

Вот вам, например, образчик гуманности: госпожа мой следователь. Госпожа мой следователь – маленькое существо с вьющимися волосами, ясными глазами и прекрасным цветом лица – как у молоденькой девушки. Когда она отправляла дело в суд, в глазах у нее стояли слезы.

– Нужно же вам было столько выстрадать, чтобы в конце концов оказаться за решеткой!

Дословно.

– Вы потеряли ребенка…

Я не шучу. Мое дело расследует в первую очередь мать.

– Я – мать, господин Малоссен.

И это позволяет ей понять мой поступок. (И, стало быть, не сомневаться, что я его совершил.)

Мне, однако, понадобилось некоторое время, чтобы разобраться, как работает эта голова. Когда до меня дошло, что она подключена к сердцу и бьется вместе с ним, я понял, что пропал.

Сердце матери.

Которое находит совершенно нормальным (если не правомерным), что вы взрываете целую семью и еще нескольких случайных знакомых, потому что потеряли своего, столь долгожданного, малыша.

– Вероятно, на вашем месте я поступила бы так же.

Именно! Бедная моя головушка…

И в результате – суд.

* * *

В ожидании этого завершающего акта возвращаемся в настоящее Фосиньи… в постовую будку Стожила… к нашим шахматным партиям.

– Хотел сразу мат мне поставить, малыш? Не получится, смотри: я спускаю ладью на с8, ты защищаешься конем, мой ферзь ставит тебе шах на h7, твой король берет его, хожу слоном, твой король отступает, и дальше вечный шах. Ничья, Бенжамен! Вот так и обороняются раненые медведи у нас в горах.

О, Стожил, как я тебя любил!

Но тут меня опять вызывает госпожа мой следователь.

* * *

– Господин Малоссен…

Она указывает мне на кресло, ее большие невинные глаза (совсем как в мультиках Уолта Диснея) блестят слезой, пока с меня снимают наручники. Я еще не знаю, что меня ждет, но она уже понимает меня, и это дурной знак.

– Господин Малоссен…

Не решаясь начать, она ищет поддержки в глазах моего адвоката, тот молчит.

– Мне пришлось обратиться к дивизионному комиссару Лежандру с судебным запросом открыть следствие по делам, предшествующим тем, по которым вы проходите обвиняемым в настоящий момент.

Дрожь в пальцах, листающих мое дело.

– И это прискорбно, господин Малоссен.

Сглатывает.

– Весьма прискорбно.

В общем, она зачитала мне рапорт Лежандра. С первых же слов я понял, что произошло. Основательно встряхнув пальму Кудрие, так что я свалился к его ногам, Лежандр взялся за корни и вырывает их один за другим, методически. Он наведался к госпоже моему следователю, чтобы поговорить о моем прошлом. Он достал одно за другим все дела, которые плелись вокруг меня последние несколько лет. Сначала дело о Магазине: пять бомб, шесть жертв и я. Дело старых бельвильских наркоманов: убийство инспектора среди бела дня, подозрительное самоубийство дивизионного комиссара, книготорговец, которому ввели каустическую соду, и я, в то же время, в том же квартале, даже в этом же доме. Дело Ж. Л. В.: покушение на убийство заключенного Кремера, зверская расправа над директором Шампрона, женихом моей сестры, и я, на которого вешают все подряд, пока пуля двадцать второго калибра, выпущенная из длинноствольного карабина с убойной силой, не отправляет меня в глубокую кому. Прибавим к этому шестерых проституток, убитых за эти последние месяцы по моему приказу, как утверждает эта высокая девица в розовом костюме, упорно стоящая на своем. Итого: шесть и три – девять, и два – одиннадцать, и еще шесть – семнадцать. Если прибавить к этому четыре трупа в Лоссансе, получаем всего двадцать одно убийство, не считая тех, что еще вскроются при более тщательном расследовании.

– Это прискорбно, господин Малоссен, весьма прискорбно.

И тем прискорбнее, что Госпожа мой следователь прекрасно понимает, что мною двигало. Что вовсе не означает, что она оправдывает эти действия («я мать, но я следователь»), нет, она только понимает… В Магазине я уже мстил за свое несчастное детство, в Бельвиле я сражался против расизма и спешил на помощь престарелому населению квартала, расправляясь с Сент-Ивером, я оберегал невинность моей Клары, а в шкуре Ж. Л. В. я сражался за Литературу… Что до этих шести проституток… Госпожа мой следователь, конечно, не питает никаких предрассудков насчет проституции… но она прекрасно понимает, как душа, хоть чуточку религиозная, может остервенеть при виде ликов святых, нацарапанных на коже порока.

– Что вас губит, господин Малоссен, так это чувство священного. Ваши мотивы столь чисты…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация