Андре отодвинул его и посмотрел на ее бритое место, такое
голое, что она напоминала маленькую девочку, лишь одна тонкая полоска волос
была оставлена, чтобы подчеркнуть линию, аккуратно разделявшую две половинки и
уходящую вглубь, скрываясь между ног. Ксантия тяжело задышала и, приподняв
бедра, развела ноги. Он раздвинул ее половые губы, сменил позицию, чтобы было
удобнее, и, найдя клитор, начал ласкать его. Все вокруг было уже красным, и
только этот орган, разбухший и показавшийся из своего капюшона, поблескивал,
как твердая драгоценная жемчужина.
– Не всем женщинам повезло так, как тебе,
дорогая, – серьезно сказал он, глядя, как она, запрокинув голову, стонет,
задирает ноги и извивается под его опытными пальцами. – Тебе всегда
нравился секс, не так ли?
Он стоял на коленях между ее ног, поглощенный изучением ее
интимных мест.
– Такая чувствительная киска, привыкшая к мастурбации.
Хочешь, чтобы я сделал так, чтобы ты кончила?
– Да, да, сделай так, Андре. Сейчас, сейчас, ааа… я не
могу больше сдерживаться. Я кончаю! Да, вот, да!
Комната потрясла Хизер своим великолепием. Высокий потолок,
большие окна, выходившие на балкон, с которого открывался прекрасный вид на
парк. Самир принес ее чемодан и, показав, как пользоваться звонком для вызова
слуг, висевшим у камина каррарского мрамора с зелеными прожилками, удалился.
Хизер бродила по своей комнате, будучи на седьмом небе от счастья. Коллекционер
с всепоглощающей страстью к антиквариату, она приходила в восторг от каждого
предмета. Кровать с четырьмя колоннами относилась к эпохе Регентства и,
несомненно, была подлинной. Судя по высокому качеству и тщательности отделки,
драпировки из парчи цвета зеленого яблока были настоящей ручной работы. Загадка
все более мучила ее. Кем была Ксантия и как она смогла приобрести все эти
замечательные вещи? Хизер посмотрела на свои тоненькие, украшенные бриллиантами
часики. Перевалило за полдень, а Андре сказал, что они встретятся за коктейлями
в шесть. Было достаточно времени, чтобы распаковаться и не спеша насладиться
горячей ванной. Но сначала надо найти проигрыватель и ознакомиться с коллекцией
пластинок. Вот это да! Опера! Самым большим ее увлечением была музыка. Скоро
бархатный голос ее любимого тенора наполнил комнату, голос от которого холодок
бежал по спине и, достигнув низа позвоночника, возвращался и ударял в голову. В
ванной, которая находилась справа и не уступала в роскоши всей остальной
комнате, были установлены дополнительные скрытые динамики. Настоящая
викторианская оснастка из белоснежного фарфора, тщательно украшенная рисунками
махровых роз, но с современным сантехническим оборудованием.
Скоро огромная ванна наполнилась горячей водой из золотых
кранов в форме дельфинов, и Хизер добавила в нее ароматических масел из того
обилия, что стояло на полочке, украшенной цветастой плиткой. Не прошло и
секунды, как Хизер, раздевшись, блаженствовала в теплой ароматной воде, откинув
голову на удобно изогнутую спинку. Ванна была так велика, что в ней спокойно
могли уместиться и два, и более человек. Музыка продолжала ласкать ее волнами
умопомрачительных звуков. Ее глаза закрылись. Она начала мечтать.
Эротические видения проплывали перед ней. Например, она
представляла себе, как принимает ванну вместе с мужчиной. Каким он будет?
Предпочтительно темный, а не накачанный блондин с неестественно огромными
бицепсами. Ей никогда не нравились гладиаторы. Она всегда подозревала таких в
гомосексуализме – слишком много времени и внимания они уделяли собственной внешности
для того, чтобы заслужить серьезное внимание женщины. Нет, ее идеальный
любовник был бы сделан из нескольких частей. Она начала играться с мыслью о
создании андроида – существа, которое объединило бы в себе ее разные желания.
Он был бы высок, брюнет и классически красив. Он напоминал бы лорда Байрона или
погруженного в размышления о каких-то темных тайнах героя произведений сестер
Бронте. Искатель приключений, вроде Индианы Джонса, но весьма интеллигентен,
утончен, чувственен, ценитель литературы, искусства и музыки. Важно было, чтобы
он пел, как итальянец, и был очень мужественен и талантлив, как танцовщик
Большого театра. Хизер сонно улыбнулась, разморенная теплой водой, которая
после добавления дорогостоящих ароматических масел стала ласковой и нежной, как
шелк. Как было бы хорошо иметь такого! Включать его, когда он нужен, а затем,
когда бы он ее удовлетворил, выключать и убирать в шкаф до следующего раза.
Никаких трудностей, обид, скандалов, только удовольствие в чистом виде.
Пластинка закончилась. Она уже почти уснула, когда остывшая вода заставила ее
проснуться настолько, чтобы повернуть кран горячей воды. Даже губка была
больше, толще и мягче, чем те, которые она видела раньше. Она намылилась и,
набирая воду в губку, начала поливать свои руки и спину. Приятные теплые
ручейки побежали по ее груди, возбуждая соски. В дверь тихонько постучали.
– Кто там? – спросила Хизер, инстинктивно
прикрывая грудь губкой.
– Это я, Ксантия. Можно войти?
– Думаю, да, – неуверенно ответила Хизер, измеряя
глазами расстояние от ванны до ее банного халата, которое пролегало через
скользкий пол.
Движение, звук закрывающейся двери – и Ксантия появилась у
края ванны. Она взяла у Хизер губку и начала поливать ее водой точно так же,
как та делала сама.
– Тебе нравится комната? – спросила она, приподняв
темную бровь.
– О да. Она отличная. Я думаю, Андре рассказывал вам,
как я люблю все старинное и необычное, а музыка просто замечательная.
Хизер отлично понимала, что соски ее грудей возбужденно
торчат и выглядывают из мыльной пены, как любопытные носы домашних питомцев.
Что они ожидали, озорники? Что их побалуют и поласкают? Сигнал, родившийся в
них, отозвался в ее клиторе.
Ксантия переоделась в вечернее платье из шелковистого
черного джерси. Его верх соблазнительно подчеркивал форму ее тела, а юбка
ниспадала к щиколоткам, открывая золотые сандалии на подвязках и высоких
каблуках. Каждое ее движение было тщательно выверено и продумано с тем, чтобы
соблазнить и раздразнить.
– Это хорошо. Я рада, что ты довольна, – сказала
она, продолжая ласкать Хизер губкой. – Я бы хотела, чтобы ты надела
что-то иное сегодня. Не твой обычный выбор, а положись на меня и примерь то,
что я принесла.
– Хорошо. – Хизер хотела бы, чтобы хозяйка
вышла и дала ей возможность выбраться из ванны, но осознание того, что Ксантия
и не думала никуда уходить и собиралась наблюдать ее появление из воды,
доставляло ей неизъяснимое, темное, сладострастное удовольствие.
Ксантия осталась. Она с удовольствием рассматривала
прекрасное тело Хизер, только однажды слегка прикоснувшись своим заостренным
ногтем к одному из ее розово-коричневых сосков. Он немедленно съежился в ответ
на этот мимолетный контакт. Хизер взяла халат и тщательно обернула им свою
блестящую плоть, держа одну его полу перед собой, как щит. Она прошла в спальню,
оставляя на ковре мокрые следы.
Ксантия последовала за ней. Тайная усмешка слегка искривила
ее малиновые губы. Как такой человек, как Андре, смог отыскать подобное
сокровище? Это была исключительная женщина. Казалось, что она была так ранима,
так хрупка, даже невинна, хотя, так же как и он, Ксантия угадала в ней скрытую
страстную чувственность, которая, если ее освободить, не будет знать никаких
границ. Например, эти соски. Это просто голодные звери.
