– А вы? – спросила она. – Если вы
примете душ, я возьму вас с собой на банкет знаменитостей, а это может очень
помочь вашей карьере.
– Я хочу трахнуть тебя, – произнес он охрипшим
голосом. – Ты мне позволишь?
Джулия провела рукой по своим мокрым спутанным волосам.
– Еще нет, – спокойно ответила
она. – Может быть, никогда. Раздевайся и полезай под душ.
«Это я говорю? – в изумлении подумала
она. – Он просит о сексуальной разрядке, а я ему отказываю. До этого
я не могла сказать «нет» мужчине без чувства вины. А сейчас я не ощущаю за
собой ни малейшего намека на вину!»
Голая, с широко расставленными ногами и излучающая какую-то
сексуальную агрессию, она наблюдала, как он раздевается. Если бы Джулия могла
сейчас кончить, не прикасаясь к собственному клитору, она бы так и сделала.
Он был сложен как Адонис. Широкие плечи контрастировали с
тонкой талией и узким тазом, стройные бедра и ноги могли бы служить образцом
для любого скульптора. Кожа была загорелой, будто он загорал обнаженным. Грудь
была покрыта темными волосами. Эта поросль сужалась, образуя дорожку, которая
вела через пупок к густым черным зарослям. Из зарослей торчал его пенис –
хищный, массивный, готовый к действиям. Джулия оттянула крайнюю плоть.
Показалась его большая головка, одновременно непристойная, немножко смешная и в
то же время очаровательная и завораживающая. Ей хотелось развести ноги и сесть
на него, поглотив его своим телом весь, до последнего дюйма.
– Мыться! – В ее приказах звучала сталь.
Он послушался. Его член шествовал впереди и оказался в
кабинке первым. Джулия была изумлена тем, какое большое ей доставляло
удовольствие командовать.
«Мне принадлежит власть», – думала она, лаская свои
груди и не забывая делать это так, чтобы он мог видеть.
Когда он закончил принимать душ, она взяла полотенце и стала
сама вытирать его. От него приятно пахло, как от младенца. Ей хотелось укусить
его, не больно, а так, как мать слегка покусывает своего обожаемого ребенка.
«Немедленно прекрати! – мысленно прикрикнула она на
себя. – Ты не должна быть с ним мягкой. Он – мужчина. Вещь, которая
существует для твоего удовольствия».
Он вскрикнул, когда она шлепнула его между ног. Его член
стоял перед ней, как бы моля о пощаде. Джулия не проявила ее, намеренно не
трогая несчастный инструмент. Вместо этого она взяла его за яйца, взвесила их
на руке, пальцем провела линию между ними и вдруг ударила по чувствительной
зоне, лежащей между ними и анусом. Яйца затвердели. Теперь это были уже не
пурпурные сливы, а твердые, крепкие каштаны. От этого он обезумел. Он обхватил
ее сильными руками и, прижимая к своей еще влажной груди, попытался проникнуть
между ног.
– Еще нет, – выдохнула она, хотя тоже была в
тумане от страсти. – Поцелуй меня.
Он повиновался и целовал ее, как никто другой до этого. Он
глубоко проникал в ее рот. Его слюна на вкус была свежей и сладкой. Своим
языком он обследовал каждый уголок ее рта, ее язык, нёбо. Джулия обняла его
ноги своими ногами и принялась тереться об него клитором так, что уже готова
была кончить. Пока этого не случилось, она отстранилась от него. Игра только
начинается.
– Ложись на кровать, – приказала она.
Он исполнил приказание, обрадованный тем, что теперь она,
возможно, позволит войти в себя. Когда он понял, что ошибался, было уже поздно.
Как-то, сидя у себя дома одна, Джулия смотрела порнофильм. На экране были вещи,
которых она никогда не встречала. Никогда до настоящего момента. Она мгновенно
защелкнула наручники на сильных руках Джейсона и, пока он все еще думал, что
это шутка, прикрепила их к цепям в изголовье кровати.
– Э, что ты делаешь? – вскричал он,
смеясь. – Я не увлекаюсь садомазохизмом.
Вместо ответа она проделала то же самое с его щиколотками.
– Будь хорошим мальчиком и будет не очень
больно, – посоветовала она низким от возбуждения голосом.
Он лежал распятый перед ней, беспомощный, как котенок.
Джулия облизнула губы, раздумывая, что бы с ним сделать. Увидев плетки, она
выбрала одну из них и, практикуясь, несколько раз взмахнула ею.
Джейсон с опаской наблюдал за происходящим. Его член опал и
стал вялым. Подойдя, она внезапно слегка хлестнула его кончиком плетки по
груди.
– Ой, – закричал он, – не делай этого! Мне
больно!
– Попроси хорошо, – сказала она, склоняясь над
ним. Одна из ее грудей слегка касалась его губ. – Ну, давай. Скажи
это.
– Сказать – что? – Его глаза были тусклыми, хотя
он и пытался поднять голову и взять ее сосок в рот.
– Скажи: «Пожалуйста, не делайте мне больно, мадам».
– Пожалуйста, не делайте мне больно, мадам, –
повторил он мрачным голосом.
– Так лучше. – Джулия опустила плетку.
Его глаза следили за ней, когда она опустила руку и
потрогала его пенис. Он мгновенно стал расти и подниматься, пока не стал
твердым, как камень. Джулия задумчиво села на край кровати и поиграла с его
членом. Джейсон был полностью прикован и мог только мотать головой из стороны в
сторону. Это было прекрасно. Наконец-то мужчина беспомощен и полностью в ее
руках. Она может возбудить его до невозможности, а затем оставить в этом
состоянии. Это случалось много раз, когда мужчины хрюкали и извивались в
оргазме, полученном на ней, а затем отворачивались и засыпали.
«Но не в этот раз», – пообещала она себе.
Этот молодой бог был ее собственностью, ее игрушкой, ее
вещью. Он будет выполнять все ее желания, иначе отведает плетки. Она надеялась,
что он не из тех людей, которые получают удовольствие от испытываемой боли. В
ее намерения не входило доставить ему радость, орудуя плеткой. Опытной, знающей
рукой она онанировала его член, пока он не молил о разрядке, а затем
останавливалась и широко разведя его ноги, принималась за этот орган опять. Она
лизала его медленными движениями языка, как если бы она ела мороженое.
«Эскимо», – решила она и лениво вылизывала его от основания до кончика.
Затем она сосала головку, оттянув крайнюю плоть назад, насколько было возможно.
Она увидела появившиеся на головке члена блестящие капельки. Эти признаки
приближающейся эякуляции были такими вкусными! Джулия выпила их и отняла свои
губы от пениса.
– Ради всего святого, – застонал Джейсон в
конвульсиях удовольствия.
Джулия улыбнулась. Сидя верхом на прикованном мужчине, она
приподняла обеими руками свои груди и погладила соски. Она очень хотела достичь
оргазма, но эта затянувшаяся любовная игра доставляла ей наслаждение, как
никогда прежде. Оставив отзывчивую грудь в покое, она положила руки на свои
мокрые половые губы и оттянула их вниз. Ее клитор стоял. Он был очень похож на
пенис, но намного превосходил его. По сравнению с ним мужской орган был
скучным, туповатым инструментом. Она передвинулась вверх по его телу и
почувствовала, как его кожа касается ее ануса и скользкой щелки. Она
поднималась так, пока не оказалась сидящей у него на груди. Ее вагина была как
раз напротив его глаз. Оттягивая большие половые губы двумя пальцами левой руки
так, что видно было розовую слизистую оболочку, она средним пальцем правой
начала тереть свой клитор – ее любимый способ самоудовлетворения. Ее очень
возбуждало то, что он так близко это наблюдал. Палец двигался вверх и вниз,
иногда совершал круговые движения вокруг нежного кончика, то плавно ласкал его,
то в бешеном темпе натирал и возвращался к восхитительным вертикальным
движениям по мокрой поверхности. Она приучила себя ждать.
