– Я не понимаю, о чем ты, – смогла выдохнуть она.
Хизер услышала его громкий смех, и он обнял ее так, что она
не могла избежать его мучающего рта и не видеть этих смеющихся зеленых глаз.
– Действия говорят лучше всяких слов. Я научу тебя,
дорогая, – проговорил он своим низким, обволакивающим голосом.
Она глянула вниз, на его руки, которые начали расшнуровывать
корсет. Прекрасные руки, чувственные и сильные. Руки любовника, руки, познавшие
много женских тел. Она хотела почувствовать эти опытные пальцы на своем твердом
и мокром клиторе.
Когда ее тело было полностью обнажено, за исключением
державшихся на кружевных подвязках кремовых шелковых чулок, он молча взял ее на
руки и перенес на кровать. Затем он взял ее лицо в свои большие руки и повернул
к себе. Его губы коснулись ее. Она чувствовала, как он дразнит ее губы, ласкает
их, открывает, проникает внутрь, ощущала смесь аромата гаванских сигар и вкуса
виски. Лежать в его объятиях, как доверчивый ребенок, было приятно и тепло и
почему-то заставляло думать о Рождестве, о сосновых шишках и об уютном огне в
камине.
– Ты так прекрасна! – выдохнул он и вновь
поцеловал ее, а она наслаждалась тем жаром страсти, который исходил от него.
– Ты правда так думаешь? Наверняка ты так говорил всем
девушкам, – с улыбкой сказала она, хотя было невероятно трудно
поддерживать видимость флирта, когда она жаждала настоящего удовлетворения.
Он посмотрел на нее очень серьезно:
– Я действительно думаю так, Бланш. Я хочу любить тебя,
баловать, дать тебе все то, чего ты лишилась из-за войны. Когда мы придем в
Новый Орлеан, я хочу, чтобы ты отправилась со мной по магазинам за покупками.
Он встал и начал быстро раздеваться. Свет лампы играл на его
теле. Сначала он снял пиджак и повесил его на спинку стула. Туда же отправились
галстук, жилет и белая рубашка. Брэд сел, чтобы снять сияющие ботинки и черные
шелковые носки. Вся его одежда была безукоризненно чиста и гладко отутюжена и
выдавала в нем привередливого человека, привыкшего пользоваться услугами
лакеев, впрочем, и способного быть вполне самостоятельным, если того потребуют
обстоятельства. Когда он подошел к кровати, на нем были только узкие брюки, подчеркивавшие
его мускулистые бедра и большой бугор между ними.
Хизер не смогла устоять и сунула руку в ширинку. Его член
был твердым, как сталь, шелковистым на ощупь, горячим и длинным. Он удобно
ложился в ладонь. Брэд издал горловой звук и скинул брюки. Он оказался стоящим
перед ней совершенно голым. Вульва Хизер спазматически сократилась. Его вид мог
бы совратить и святую, мог бы заставить кончить и монашенку. Мускулистый
загорелый торс, темные волосы, покрывавшие его грудь, спускавшиеся вниз по
животу и соединявшиеся с растительностью на лобке, которая окаймляла гениталии.
Из зарослей выглядывал его член, длинный и направленный вверх. Под ним в своем
мешочке свисали яйца, большие, полные и зрелые.
Он опустился на кровать рядом с ней. Она опять нащупала его член
и начала гладить его, наслаждаясь ответной реакцией. Он же руками ласкал ее
соски, в то время как языком щекотал внутри уха. Хизер извивалась под натиском
его языка и рук. Она была без ума от него, принадлежала ему, забывала, что
должна была играть роль неопытной молодой вдовы, никогда не ведавшей
сексуальных вершин. Это, несомненно, был Он! Она была в этом уверена. Все
эпизоды, через которые она прошла, были ничем по сравнению с этим. Она хотела
быть с этим мужчиной всегда, засыпать с его членом внутри себя и просыпаться от
ощущения того, что он входит. Никогда еще она не была такой мокрой. Было такое
впечатление, что все ее тело выделяло любовные соки.
– Брэд, Брэд, – стонала она, пока он продолжал
лизать ее ухо, а пальцы наконец-то проникли между половых губ.
Он потрогал мокрый и липкий проход, для того чтобы
определить степень ее возбуждения. Его палец проскользнул между половыми губами
и, удостоверившись, что все очень мокрое, нежно приподнял их, нащупал клитор и
начал ласкать его. Сначала она всхлипывала от удовольствия, затем затихла. Ее
широко раскрытые и затуманившиеся глаза говорили том, что она впала в транс
перед оргазмом. Его рот приник к ее губам. Он целовал ее губы, груди, сосал
соски, покусывал и раздражал их кончики. Она обхватила руками его за шею и
уткнулась в его чистое, вкусно пахнущее тело.
Он не просто ласкал ее тело. К какому бы месту Брэд ни
прикасался, казалось, что он молится, боготворя ее, любя ее, желая ее, и только
ее одну. Она поднималась все выше на этих горячих, бредовых волнах чувств. В
самый момент оргазма он приподнял ее с кровати, держа под ягодицами, и,
расширив расщелину, ввел палец в сокращающееся влагалище. Разрядка наступила,
как разматывается туго скрученная пружина. Хизер закричала в голос. Он обнял и
поцеловал ее губы, бережно, как птенца, держа в своей руке мокрую вульву.
– Ты кончила, – прошептал он
хрипло. – Ты кончила для меня. – Затем он поднял руку,
познавшую ее интимные места, и поднес к своим ноздрям, вдыхая аромат ее
любовных соков.
– Теперь, – жарко заговорила она, страстно
прижимаясь к нему и обвивая своими ногами его талию, – войди в меня. Я
хочу тебя!
Он встал перед ней на колени, а она, взяв его толстый пенис
в руки, стала водить его огромной головкой по своим скользким половым губам.
Брэд замычал что-то, а затем перевернулся на спину и посадил ее сверху себя. Ее
груди оказались свисающими перед его лицом, и он, поймав одну из них губами,
начал сосать сосок. Потом он перевернул ее так, что киска оказалась напротив
его лица. Он пробежал языком по входу, затем облизал половые губы и, наконец,
присосался к клитору.
– О Брэд! – задыхаясь, прошептала она. Ее глаза
были закрыты, голова запрокинута, шея выгнута.
Вместо ответа он поцеловал клитор, зажал его губами и начал
сильно тереть языком. Хизер кончила опять. Ее тело дрожало. Он в последний раз
лизнул ее и передвинул вниз на всю длину своего тела, пока его толстый и
возбужденный член не вошел в мокрую от слюней и любовных соков вагину. Он был
большой и заполнил ее всю. Она вскрикивала, ощущая его мощь. Ноги Хизер были
широко раскинуты. Свой вес она держала на коленях по обе стороны от него. Она
старалась вобрать в себя каждый дюйм этого замечательного инструмента. Хизер
активно двигалась на Брэде, наслаждаясь тем, какой он сильный, какой у него
большой и твердый член, как он кончает, заполняя ее нескончаемым потоком своего
нектара. Она без сил упала ему на грудь. Его пенис находился еще внутри ее, и
она чувствовала, как он становится мягче.
– Бланш, моя дорогая, – проговорил он ей в
ухо, – я так долго мечтал об этом. Теперь я мечтаю о том, чтобы заниматься
этим весь остаток моих дней.
Так они и поступили, а точнее, занимались этим не остаток
жизни, а остаток ночи, пробуя все новые позы и способы, как доставить
удовольствие друг другу. Наконец Хизер уснула в его объятиях, положив голову на
его волосатую грудь и продолжая держать в своих руках его уставший мокрый и
липкий пенис.
