– Я позвоню Аарону позже. Сними, пожалуйста, ту папку с
верхней полки, Джулия, – попросил он, наблюдая, как она послушно
взгромождалась на библиотечную стремянку.
Она была одета в короткую узкую юбку, и, когда она добралась
до верха и потянулась за папкой, его взору престали ее объемные формы, округлые
икры и колени. Юбка задралась, и он мог видеть верх ее чулок, черные резинки,
белую полоску бедер и краешек трусов, обтягивающих большую, роскошную задницу.
Глаза Андре сузились, полнота нижней губы стала более отчетливой, когда он
попросил ее спуститься и дать ему папку. Когда она наклонилась к нему, он
уловил запах ее духов. От смеси этого запаха с ее естественным женским ароматом
его бросило в жар. Он контролировал себя: получая удовольствие, никогда нельзя
торопиться. Надо получить все наслаждение, до последней капли. Он открыл папку,
в которой лежали профессионально сделанные фотографии.
– Это свадьба Чарльза Логана, когда он женился на
Хизер, – сказал он, чувствуя, что тяжелые груди Джулии, покрытые тонкой
полосатой блузкой, трутся о его плечо, когда она наклонилась, чтобы лучше
рассмотреть фотографии.
– Я помню. Вы были его шафером, – нетвердо выдохнула
она. – Вы были так элегантны в свадебном костюме и цилиндре.
Андре уставился на фотографии.
– Она была прекрасной невестой.
Ревность кольнула Джулию. Ненависть поднималась в ней каждый
раз, когда он при ней хорошо говорил о другой женщине. Она рассматривала его
как свою собственность. Она знала, что это было нелепо, но это было так. Она
была его помощницей, его доверенным лицом, была в курсе всех аспектов его
сложного дела, или она так считала. На самом деле было очень много областей его
личной и деловой жизни, которые он не обсуждал ни с кем. Он намеренно не
обращал месяцами на нее внимания, прекрасно зная, что она чувствовала по
отношению к нему. Он считал, что она должна хорошенько влюбиться. Он не был
самоуверенным человеком, но ему требовалось ощущение того, что он производит на
женщин безотказное разрушительное действие. Ему было шестнадцать лет, когда его
соблазнила пятидесятилетняя женщина. Он вспоминал о ней с чувством
благодарности. Она научила его заниматься любовью, безудержная в своих желаниях,
она подарила ему подробные знания в области анатомии женщины и поведала обо
всех тонкостях предварительных ласк. Это более, чем что-либо еще, подарило ему
любовь всех последующих женщин. Он превосходил всех других, равно красивых и
мужественных мужчин, тем, что был прекрасным любовником. Он искренне любил
женщин, находя их значительно более интересными, чем мужчины. И они
инстинктивно чувствовали это. Они знали, что Андре никогда не оставит их
неудовлетворенными, с чувством крушения надежд и не заставит искать завершения
в фаллоимитаторах или собственных руках. Он как бы излучал ощущение сексуальной
надежности. И теперь он почувствовал, что пришло время положить конец
страданиям Джулии, хотя вполне отдавал себе отчет в том, что в некотором смысле
эти страдания могут только увеличиться. Его побуждения не были полностью
альтруистическими. Разглядывание фотографий прекрасной и отстраненной Хизер
привело к тому, что его член встал. Он терся о брюки и требовал немедленной
разрядки.
– Запри дверь, Джулия, – велел он.
Она взглянула на него. Его губы были такими же влажными и
красными, как губы у нее между ног. Его эрекция была очевидной, и она, тяжело
дыша, бросилась выполнять его приказание. Она не могла в это поверить. Это был
момент, о котором она мечтала, о котором молилась. Он, наверное, любит ее, а
как же еще? На мгновение слова «госпожа Андре Бофорт» пронеслись в ее сознании.
Она была еще более наивной, чем предполагал Андре. В его намерения входило
совокупление, а не женитьба. Но сначала она должна сделать то, что велено.
– Быстро, – прохрипел он, – подойди сюда и
встань на колени.
Джулия ожидала поцелуев, соприкосновения губ. Поцелуи
предстояли, но не губ. Она опустилась на колени, не очень понимая, чего он от
нее хочет. Она начинала соображать, картинки из порнографических журналов,
которые она с жадностью проглатывала, промелькнули в ее мозгу. Оральный секс.
Она читала о нем, думала о нем, а сейчас ей предстояло испытать его.
– Давай, – прорычал он с полузакрытыми глазами,
чувствуя, как ее послушные пальцы прикасаются к нему через ткань узких брюк,
сначала несмело, а потом более уверенно, освобождая его твердый орган.
Ее рот увлажнился, язык облизывал губы, глаза затуманились,
стали бессмысленными. Она расстегнула верхнюю пуговицу брюк, взялась за язычок молнии
и мягко потянула его вниз. Андре почувствовал слабость в спине и, откинувшись
на кожаную спинку кресла, наблюдал сквозь полуопущенные веки. Его брюки
расстегнулись. Ее пальцы ощутили шелковые трусы, скрывавшиеся за ширинкой, и
его высвобождающийся из заточения член. Его стон возбудил ее сверх всякого
ожидания. Она дрожала, ее тело горело, из горла вырывались какие-то
всхлипывания. Он схватил ее за волосы и направил ее голову так, что губы
прикоснулись к кончику члена. Он удерживал ее в таком положении какое-то время.
– Не двигайся, – прошептал он, – дай
подождать. Я не хочу сразу кончить.
Инстинктивно она повиновалась, быстро учась. Ее пальцы сжали
его, нежно поглаживая. Ее горячее дыхание ощущалось на его влажной красной
головке. Затем под его уверенным спокойным руководством она взяла член губами и
медленно, осторожно стала опускаться вниз, пока не почувствовала, как он уперся
в ее гортань, шокируя своими размерами. Она хотела, чтобы он вошел в нее,
заполняя все ее нутро своей огромной длиной. Ей было мало той части, что она
смогла впустить в себя. Она была уверена, что сможет принять его всего
естественным путем, до боли хотела скакать на нем, почувствовать, как он входит
в ее жаждущее узкое лоно.
Андре ощущал, как его воля и энергия сконцентрировались на
кончике его члена, который она сосала, как ее сильные и ласковые пальцы
подводили его к самому концу. Это была предельная черта, до которой он позволял
себе доходить до того момента когда он отдавался водовороту оргазма. Он
расслабился, почувствовал, как силы собираются в нем, прокатываясь по всему
телу горячей волной. Он сильно нажал на основание своего члена, стремясь
предотвратить извержение. Затем он взглянул на Джулию, самозабвенно старающуюся
доставить ему удовольствие. Он потрепал ее по подбородку. Какая это была
терпеливая женщина, какая преданная, заслуживающая много большего, чем просто
делать ему минет, и не получающая ничего взамен. Он вытащил пенис из ее рта.
Она, глядя на него, заволновалась, не сделала ли она что-то не так, не причинила
ли ему боль, возможно, своими зубами. Теперь он прогонит ее. Волшебство
кончилось. Ее глаза наполнились слезами.
– Это было прекрасно, Джулия, – обнадеживающе
мягко произнес он. Затем он поднялся, придвинул ее к себе, уткнулся лицом в ее
слегка пахнущую потом шею и добавил: – Но это будет лучше для нас
обоих.
Закрыв глаза и боясь пошевелиться, она ждала, что будет
дальше. Губы Андре скользили от ее шеи к уху, разжигая в ней огонь. Его руки
легли ей на груди, приподнимая их, пробуя на вес. Дыхание с шумом вырывалось из
ее груди, по спине побежали мурашки, а груди напряглись и поднялись навстречу
его пальцам, которые ласкали через ткань блузки ее соски. Она ощутила как бы
электрический удар в матке, когда его губы, пройдясь по лицу, коснулись ее. Она
сгорала от его прикосновений, все ее тело таяло. Он нащупал теплую,
гостеприимную ложбинку между грудями, расстегнул ее блузку, опустил бюстгальтер
и начал большим пальцем ласкать розовые круги вокруг сосков. Не в силах
остановиться, Джулия обняла его своими бедрами и начала тереться промежностью,
мечтая, чтобы он потрогал ее между ног. Он отреагировал мгновенно, запустил
реку под ее юбку, высоко задрав ее, и резко отодвинул ненадежную преграду
трусиков. Она слегка раздвинула ноги, когда он прикоснулся к нежным волосикам
на ее холмике, и он, разведя большие половые губы, погрузил свой палец во
влагу, сочившуюся из нее и покрывавшую ее горячий, жаждущий клитор, который
выдавался из своего крошечного укрытия. Джулия стонала и дрожала, когда он,
установив равномерный ритм, не однообразно, а то сильнее, то легче, подводил ее
от возбуждения к завершению. Глаза Джулии были закрыты, а голова откинулась.
Затем она резко вскрикнула и кончила, вцепившись в него и задыхаясь от счастья.
Он быстро приподнял ее и уложил на письменный стол, так что ее раздвинутые ноги
были по его сторонам, и вошел в нее с силой, которой, он знал, она заслуживала.
Ощущение мокрой сдавливающей вагины было таким острым, что он кончил в нее
конвульсивно, дергаясь от наслаждения.
