В этот момент зазвонил телефон. Она машинально нащупала его.
– Да, – произнесла она, удивляясь своему
нормальному голосу.
– Миссис Логан в приемной, – сказала секретарша
Синтия.
– Скажи ей, что я сейчас буду.
Андре освободился от Джулии, взял из коробки, находившейся в
ящике стола, несколько бумажных салфеток и направился в ванную, поддерживая
штаны. Он вытерся мягким черным полотенцем и застегнул ширинку. Несколько
движений расческой, и он был готов, как всегда, спокойный и подтянутый. Когда
он вернулся в кабинет, Джулия не могла поверить, что это был тот же человек,
который несколько мгновений назад так страстно имел ее. Андре слегка обнажил
покрытое черными волосами запястье и посмотрел на свой платиновый «Бланкпейн».
– Я приду позже, Джулия. Переведи звонок на моих
банкиров. Я работал над предложением о финансировании «Сириус пикчерз», но
будет хорошо, если и ты подумаешь об этом.
– Да, сэр, – ответила она, ее одежда была уже в
порядке, с виду она была такой же исполнительной помощницей, как и прежде, но в
душе у нее бушевала буря.
Когда дверь закрылась за Андре, она прошла в ванную комнату
и выудила из бельевой корзины полотенце, которым он вытирал свои гениталии.
Сидя на унитазе, она прижимала его к себе, искала белые пятна, вдыхала
солоноватый запах их смешавшихся соков, который впитался в него. Прижимая его к
лицу, она заплакала.
– Ну, Хизер?
– Ну, Андре?
Они улыбнулись друг другу через стол. Они приступили к кофе
и ликеру и после обмена ничего не значащими фразами могли начать обсуждение
более серьезных вопросов. Ресторан был самым современным. Он находился на
нижнем этаже большого комплекса. Огромное стеклянное помещение с изысканными
бутиками находилось в центре, а столики располагались вокруг. Все сияло. Все
было чрезвычайно дорогим. Подлинная Мекка для того, кто был богат или надеялся
таковым стать. Мрамор, цветное стекло, настоящие джунгли экзотических растений
в кадках. Китайские, индийские, тайские, малазийские, японские блюда – все
подавалось в этом изысканном ресторане, кроме, пожалуй, простой английской еды.
Хизер была тут не впервые. В прошлом она и раньше несколько раз встречалась
здесь с Андре. Ему было очень удобно просто спуститься на лифте вниз из своего
офиса, расположенного наверху. Он даже мог немного выпить, хотя это случалось
нечасто во время работы. Сейчас она смотрела на него сквозь ресницы, и вопросы
были готовы сорваться с ее языка. Он почувствовал, что что-то необычное было в
ней в этот день, но не мог понять, что это была за перемена.
– Ты получила этот заказ от леди Дженни? – спросил
он, начиная разговор.
– Да. Ей очень понравились мои идеи относительно
декорирования дворца Бат. Как ты знаешь, она американка и немного знает о
декорировании и домах восемнадцатого века. Она предоставила мне полную свободу
действий в покупке для него всего, что я пожелаю, – занавесей, обоев,
предметов антиквариата.
– Поздравляю. Когда ты начнешь? – Ему хотелось
сигарету, но он недавно бросил курить, примкнув к группе, которая боролась с
пристрастием к никотину. Это действовало, но главное неудобство состояло в том,
что он неловко ощущал себя без этой тоненькой трубочки между пальцами.
Хизер откинулась в кресле и скрестила свои стройные ноги. Он
слышал шуршание ее прозрачных чулок, потершихся друг о друга, и подумал о их
верхушках, находящихся так близко к ее прелестям. Курить захотелось еще больше.
Может, взять пару сигар наверх?
– Через месяц-два, – спокойно ответила
она. – Леди Дженни не торопится. Я должна закончить только в декабре.
Она хочет провести там встречу Нового года.
– Ты едешь отдыхать?
– Я ничего не планировала. Конечно, хотелось бы
куда-нибудь уехать. – Серые глаза Хизер потемнели, ее губы
скривились. – Мать сводит меня с ума!
Андре хихикнул:
– Да? – Он, хорошо зная уважаемую миссис
Миллер-Сандерс, охотно верил в это. Замечательная личность во всех отношениях,
она представляла гораздо больший интерес, чем думала ее дочь. Но она слишком
серьезно отнеслась к родительским обязанностям и полностью посвятила себя
Роберту и Хизер.
– Я беспокоюсь о ней, Андре,– сказала ему Диана по
телефону прошлой ночью. Об этом разговоре Хизер не знала. – Она такая
бесчувственная, понимаешь. Слишком контролирует себя, не переживала и всего раз
всплакнула по Чарльзу. Это противоестественно. Эта зацикленность на работе!
Знаешь, что я думаю по этому поводу? Если бы это зависело от меня, я бы выдала
ее снова замуж. Я предложила ей деньги на поездку за границу. Мери была рада
принять ее в Бостоне. Это ее тетя, моя замужняя сестра. Она могла бы
великолепно провести время в обществе очаровательных американских мужчин. Они
определенно восхитительны. Но нет. Она и слышать об этом не хочет. Поговори с
ней, Андре. Тебя она послушает.
«Эх, моя дорогая миссис Миллер-Сандерс, что я надумал в
отношении вашей любимой дочери!» – цинично произнес он про себя, глядя на
Хизер.
На нее приятно было посмотреть. Он всегда это отмечал.
Сейчас он был рад, что скатерть в красную и белую клетку скрывала его ниже
пояса. Если бы не это, то она заметила бы огромный бугор, вздувшийся на его
брюках в результате созерцания этих великолепных ног и обдумывания, как бы это
было, если бы она скинула одну туфлю из мягкой кожи, протянула одетую в чулок
ногу и прикоснулась бы к его промежности. Как бы догадываясь, что что-то между
ними происходило, Хизер слегка изогнулась и почувствовала, как шелковый клинышек
трусиков врезается в ее холм. Ее большие глаза остановились на лице Андре. Она
любовалась его четко очерченными скулами, орлиным носом и прекрасным, подвижным
ртом. Он был очень красив и напоминал ей мистера Рочестера из «Джен Эйр», такой
же темный, загадочный, властный. Хотя он был ее другом, ее добрым, все
понимающим другом.
«Я должна с ним поговорить», – подумала она, и ее щеки
слегка окрасились, придавая ее коже тонкое свечение, как у камеи.
– Я понимаю, еще очень рано, но ты не завела нового мужчину? –
спокойно спросил Андре.
– Нет. – Ей неожиданно стало очень стыдно.
– Дорогая, а чего же ты боишься? – Он нагнулся
вперед и взял ее за руку. Это движение понадобилось ему только для того, чтобы
облегчить тяжесть в паху. Слава Богу, он предусмотрительно трахнул Джулию!
Хизер вся дрожала от неожиданного жара, охватившего ее тело,
от его прикосновения и проницательности относительно ее душевного беспорядка.
– Я всегда боялась, – беззвучно прошептала она.
– Мужчин?
– Себя. Себя такой, какая я внутри. Ты меня не знаешь.
Никто не знает. У меня эти видения, эти желания. Я не знаю, что с ними делать.
«Все сказано», – подумала она и почувствовала
облегчение.
Он отодвинулся, подал официанту знак налить еще кофе и
спросил:
