Оказалось, тот злосчастный вечер для Эди стал последней попыткой. В Палм-Бич лето сдохло, и все ебабельные Кеннеди перебрались в Хайянис.
[6]
У Эди уже не осталось средств их преследовать.
Ураган на экране телерадара навел ее на другую мысль. Шторм взбалтывал Карибы в восьмистах милях от нее, когда она позвонила человеку по имени Щелкунчик, недавно отсидевшему за непредумышленное убийство. Прозвище он получил благодаря челюсти, сломанной некогда егерем и неправильно сросшейся. Эди Марш договорилась встретиться в спортивном баре на пляже. Щелкунчик ее выслушал и сказал, что план – дурацкая хреновина, каких мало, поскольку: а) ураган до здешних мест, вероятно, не докатится; б) можно угодить за решетку надолго.
Через три дня, когда ураган ринулся к Майами, Щелкунчик перезвонил Эди и сказал:
– Черт, давай рыпнемся. Я знаю парня, который в этом разбирается.
Парня звали Авила, прежде он служил строительным инспектором в округе Дейд. Щелкунчик и Эди встретились с ним в круглосуточном магазине на шоссе Дикси в южном Майами. Моросил дождь – обманчиво мелкий с учетом близкого урагана, – зловеще низкие тучи мрачно окутывали небо желтой пеленой.
В машине Авилы Щелкунчик сел впереди, Эди – на заднее сиденье. Они направлялись в район, называвшийся «Пальмовые Кущи», где на площадь в сорок акров застройщики садистски втиснули сто шестьдесят четыре дома, каждый – на одну семью. Многие обитатели сейчас высыпали на улицу и лихорадочно заколачивали окна фанерой.
– Тут же дворов нет, – отметил Щелкунчик.
– У нас это называется планировкой с нулевым участком, – пояснил Авила.
– Как уютно, – подала с заднего сиденья голос Эди. – Нам нужен дом, который штормом разнесет в щепки.
Авила самоуверенно мотнул головой:
– Выбирайте любой. Их все разнесет.
– Без балды?
– Без балды, дорогуша.
Щелкунчик обернулся к Эди Марш:
– Авила знает, что говорит. Он сам всю эту труху инспектировал.
– Прелестно. – Эди опустила окно. – Тогда выберем что-нибудь симпатичное.
По распоряжению властей, тысячи туристов покидали Флорида-Киз. Федеральное шоссе № 1 забили еле ползущие на север машины, огни стоп-сигналов тянулись насколько хватало глаз. Под Биг-Пайном у Джека Флеминга и Вебо Дрейка кончилось пиво. На середине Семимильного Моста они застряли позади междугородного «грейхаунда», у которого полетела коробка передач. Джек и Вебо вышли из машины, одолженной у Джекова папаши, и стали швырять с моста пустые банки из-под «Курза». Молодые люди еще не вполне очухались после ночи в «Черепашьем Краале» в Ки-Уэсте, когда затея очутиться в четырехбалльном урагане казалась ужасно прикольной – круто будет рассказать приятелям в общаге «Каппа-Альфы». Но дело осложнилось: проснувшись, они обнаружили, что у них кончилось не только пиво, но и деньги, а Джеков папаша рассчитывал получить обратно свой почти новенький «лексус»… в общем, вчера.
И вот теперь они торчали на одном из самых длинных в мире мостов, когда до подхода чудовищного тропического циклона оставалось всего несколько часов. Парни выбрались из машины, и обоих едва не сдуло ветром, певшим над Атлантикой на неслыханно высокой ноте. Вебо швырнул за бетонные перила пустую банку, но ветер мощно отбил ее назад, словно бейсбольную подачу. Естественно, затеялось состязание, у кого сильнее бросок. В школе Джек Флеминг был лучшим подающим, и сейчас его броски чаще преодолевали порывы ветра, нежели подачи Вебо Дрейка, всего лишь запасного защитника в дублирующем составе юниоров. Джек вел со счетом восемь – шесть, когда на перила моста снаружи вдруг мокро шлепнулась огромная бурая лапа.
Вебо Дрейк озабоченно взглянул на однокашника.
– Это еще что? – буркнул Джек Флеминг.
Бородатый человек подтянулся на перилах и перевалился на мост. Высокий, жесткие седые волосы свисают на плечи спутанными космами. Голая грудь вся в розовых царапинах, под мышкой зажата свернутая кольцами грязная веревка. Одет в камуфляжные штаны и старые армейские ботинки без шнурков. В правой руке – смятая пивная банка и мертвая белочка.
– Вы кубинец? – спросил Джек Флеминг.
А Вебо Дрейк перепугался до смерти.
– Кроме шуток, на плоту приплыл, – шепнул Джек.
Стало быть, все ясно. На эти острова обычно и высаживаются беженцы. Джек громко обратился к человеку с веревкой:
– Usted Cubano?
[7]
Незнакомец помахал банкой и тоже спросил:
– Usted un засранец? – Рокочущий голос соответствовал габаритам носителя. – Куда сматываются говнюки, – продолжил он, перекрывая рев ветра, – которые бросают мусор в воду? – Человек шагнул к «лексусу» и одним пинком вышиб пассажирское стекло. Банку и мертвого зверька он бросил на заднее сиденье. Потом сграбастал Вебо Дрейка за ремень и спросил: – Штаны сухие?
Расплющив носы о стекло, пассажиры «грейхаунда» наблюдали за происходящим. Семейство в арендованном микроавтобусе, стоявшем за «лексусом», кинулось запирать двери машины, как по тревоге, – очевидно, тренировались они еще в аэропорту Майами.
Вебо Дрейк ответил: да, джинсы сухие.
– Тогда подержи мой глаз, – попросил незнакомец. Указательным пальцем он спокойно выковырнул стеклянный глаз из левой глазницы и осторожно запихнул в карман джинсов Вебо, – Забрызгало, съезжает, – пояснил он.
Не оценив серьезность момента, Джек Флеминг показал на разбитое стекло отцовского седана и спросил:
– Вы какого черта это сделали?
– Джек, все в порядке, – встрял Вебо. Его трясло. Одноглазый развернулся к Джеку Флемингу:
– Я насчитал тринадцать сраных банок в воде и лишь одну дырку – в вашей машине. По-моему, вы легко отделались.
– Забудем об этом, – предложил Вебо Дрейк.
– Я даю вам шанс, ребята, – потому что вы исключительно молоды и глупы.
Автобус впереди захрипел, дернулся и наконец медленно двинулся к северу. Человек с веревкой открыл дверцу «лексуса», смахнул с сиденья осколки.
– Подвезете меня, – только и сказал он.
Джек Флеминг и Вебо Дрейк ответили: конечно, сэр, легко. Им потребовалось минут сорок пять, чтобы собраться с духом и спросить одноглазого, что он делал под Семимильным Мостом.
– Ждал, – ответил человек.
– Чего ждали? – спросил Вебо.
– Включи радио, – попросил незнакомец. – Если можно.
Все станции передавали новости об урагане. Согласно последним прогнозам, шторм пройдет через Багамы и выйдет к побережью где-то между Ки-Ларго и Майами-Бич.
