И снова я хихикаю. Не могу сдержаться. Этому парню удалось меня рассмешить второй раз подряд.
– Что теперь? – спрашивает он.
– Вы хотите, чтобы мистер Полк заранее узнал, что вы скажете о нем после его смерти?
– Именно.
Я не могу объяснить молодому Рэйсу, что в этом смешного, поскольку он не знает, что мне отлично известно, почему он лижет зад старику. Что ж, подыграю…
– Мистер Мэггад, не беспокойтесь. Уверен, он оценит вашу предпосмертную оду.
– Просто передай ему мои слова, черт тебя побери.
– Пока он еще не утратил «живость» и в состоянии их оценить?
– Именно.
Рэйс Мэггад III смотрит на свои часы, которые стоят явно дороже моей машины. Снова встает и быстро покидает кабинет Аксакала. Я спешу за ним.
– Передай Эми, – бросает он через плечо, – чтоб отправила мне некролог по факсу, как только ты его закончишь.
– Ее зовут Эмма, и сделает она это только через мой труп. – Мы с молодым Рэйсом идем мимо столов сотрудников, которые удивленно на нас таращатся – думаю, только поэтому он не спасается от меня бегством. Мы подходим к лифтам, и он буквально лупит кулаком по кнопке «вниз». Я стою рядом, за компанию – я направляюсь в кафетерий. Несомненно, я заслужил конфетку.
– Я тебя не боюсь, – рычит президент и председатель совета директоров издательской группы «Мэггад-Фист». – Ты как мошка на радаре.
– Вы, наверное, имели в виду – на ветровом стекле, – услужливо поправляю я. – На радаре я был бы пятнышком.
– Да пошел ты!
Да, вот я и познакомился поближе с отпрыском медиамагнатов. В отчаянии он снова бьет по кнопке вызова лифта.
Наконец двери открываются, и он заскакивает внутрь. А я, как кролик, прыгаю за ним.
– Знаете, какую карьерную цель я поставил перед собой, мастер Рэйс?
– Отстань от меня.
– Моя цель – продержаться в этой газете до тех пор, пока не потребуется написать ваш некролог. Замечательный получится материал, вы как считаете?
17
Из интервью Джимми Стомы в «Роллинг Стоун» от 20 сентября 1991 года:
PC: Вы довольны альбомом «Стоматозник»?
Дж. С: О да. Чем больше я его слушаю, тем, больше тащусь. PC: Некоторые веши очень напоминают то, что вы делали с «Блудливыми Юнцами». От песни «Заезженный трактор», например, веет мощью…
Дж. С: Ну да, за роялем сидел Джей, а Тито подыграл мне на бас-гитаре. Хотя это и сольный альбом, я не собираюсь хлопнуть дверью перед носом группы. Вместе мы пишем зашибенную музыку, и я был бы полным идиотом, если бы не воспользовался этим в своем новом проекте. Просто я больше не хочу никаких турне. Ни за что.
PC: Какая песня с вашего нового альбома нравится вам больше всего?
Дж. С: Они все прикольные.
PC: Да ладно вам, Джимми. «Отступившее море» – забойная вещь. Она не похожа на то, что вы записывали с «Блудливыми Юнцами».
Дж. С. (смеется): Вы меня раскусили. Она явно первая в списке.
PC: Что вас вдохновило на акустику?
Дж. С: Эй, да я люблю акустику. И всегда любил. И мне нравится петь, а не надрываться, но когда я на сцене, да не с одним, а с двумя басистами, приходится вопить, как чертов баньши.
PC: Вы планируете писать подобные песни в дальнейшем?
Дж. С: Конечно. Мой следующий проект – что-то типа фолк-рока, не весь акустический, но там много тематических песен, понимаете, и песни будут сплетаться в сюжет Может, даже получится двойной альбом, только на этот раз я сам буду его продюсировать.
PC: Ясно, а какая песня из «Стоматозника» вам не нравится?
Дж. С. (качает головой): Ну уж нет Этого я не скажу.
PC: Не уходите от ответа, Джимми. Даже Леннону не все его песни нравились.
Дж. С: Единственная песня, которая от меня, типа, улепетнула, – «Морская мразь в маринаде». Немного не то получилось, что я хотел. Я думал написать сложную вещь, микс, как у Фи, га Спектора.
[77]
Понимаете, наложить друг на друга гитары и клавишные. Но получи. пся… какой-то дикий гиперметал… от которого только башка болит
PC: Двенадцать с половиной угарных минут.
Дж. С: Ага, я даже не помню, как накладывал вокал, так меня колбасило.
Меня вызывают в раздел Спорта к Хуану, который сгорбился за компьютером, как медвежатник над сейфом.
– Я подключил твой диск, – говорит он, – но не могу прочитать, что на нем. У меня нет софта.
Он стучит пальцем по экрану монитора:
– Я добрался только до главной директории. Взгляни.
Я смотрю на загадочные сокращения:
В7усин10фин
В17усин10сору
ВУ22усин7
СОЛОусинфин
Г1срдц22
Г2срдц22фин
ВАР2.Втрк22…
– Компьютерный язык? – спрашиваю я.
– Не-а. Сокращенные названия файлов – их придумал тот, кто пользовался диском.
– А что за файлы?
– Не знаю, но весят прилично, – говорит Хуан. – Все вместе тянет мегов на четыреста с гаком. Это явно не только текст, Джек, слишком уж много места жрет. Думаю, там музыка или видео.
– А где можно достать софт?
Хуан отрывает унылый взгляд от монитора:
– Джек, я даже не могу сообразить, какой именно софт нам нужен.
– Прекрасно.
– Но я знаю, кто может.
– Хуан, мне нечем платить хакеру за взлом диска. – Чудо, если я к Рождеству расплачусь за эту поездку на Багамы.
– Он не хакер, просто умный малый. И это будет не взлом. Взлом – это когда ты через Интернет…
– Проблема в том, что мне сейчас нечем заплатить твоему парню. Я на мели, а у Эммы нет статьи расходов для раздела Смертей. Можно сказать, что весь ее бюджет – это я.
Хуан откидывается на спинку стула и смеется:
– Моему парню двенадцать лет. Обычно я достаю ему пару билетов на бейсбол.
– Двенадцать лет.
– Aгa. A его комната похожа на центр управления полетами в HАСА.
– Когда мне было двенадцать, я с трудом менял колесо у велосипеда.
