– Денежный вопрос стоит в каждом браке, Джои. Спроси любого адвоката по разводам. – Странахэн бросил в бухточку блестящий рыбий скелет, и тот медленно потонул в завитке красноты.
– А родители у Чаза богаты? – спросил Странахэн.
– Отец следил за газонами в загородном клубе в Панама-Сити, – ответила Джои. – Чаз говорил, отец заболел от пестицидов и сошел с ума. Проснулся однажды утром и решил, что он – генерал. Уильям Уэстморленд
[21]
. Отправился в док с клюшкой для гольфа и граблями, атаковал креветочную шхуну. Капитан и экипаж были вьетнамскими эмигрантами…
– Круто. Это тебе Чаз рассказал?
Джои кивнула:
– Он сохранил газетные вырезки. В общем, его отца поместили в приют. Мать работает в «Таргет», вышла замуж во второй раз, за отставного летчика-истребителя из Англии.
– Так откуда же взялась его «заначка»? – Странахэн дочистил филе и уже мыл стол. – Он транжира?
– Как правило, нет, – ответила Джои. – Но, кстати, три месяца назад он пошел и купил новехонький «хаммер H1». Не в кредит взял, а купил. Ярко-ярко-желтый. Сказал, что ему нужен четырехколесный привод для полевых работ в болотах.
– Прекрасно, – хмыкнул Странахэн.
– Когда я спросила, сколько это стоило, он вроде огрызнулся, – вспомнила Джои. – А я его не пилила. Мне просто было интересно, сколько он потратил. Ему тоже было интересно, когда я приходила домой с новым платьем или парой туфель. Но в тот раз он сказал, чтоб я не лезла не в свое дело. Назвал меня пронырливой сукой.
– А ты что?
– Сказала, что, если он еще хоть раз заговорит со мной в подобном тоне, я оторву ему яйца, одно за другим, и вытащу через глотку, – поведала Джои. – Я вспыльчивая, понятно?
Странахэн пообещал иметь в виду.
– В общем, ночью мы лежали в постели, – продолжила Джои, – и Чаз извинился, что на меня наорал. Пытаясь тем временем на меня взобраться. Сказал, мол, выиграл много денег, потому что пострадал в автомобильной аварии.
– Когда?
– Давно, до того как мы встретились. Его подрезал какой-то пьяный киванисец
[22]
в Тампе, и Чаз серьезно повредил спину. Сказал, что с полгода ходил на костылях.
– Ты почти два года была за ним замужем, и прежде он ни разу не упоминал о травме, которая изменила всю его жизнь, – задумчиво произнес Странахэн.
– Может, он думал… ну, не знаю. – Джои покачала головой. – Может, смущался, что получил деньги по судебному иску.
– Наверняка. Или хотел, чтоб ты думала, будто он получил Нобелевскую премию или, к примеру, грант Макартура
[23]
.
Она почувствовала себя круглой дурой.
– Иными словами…
– Допустим, все, что тебе когда-либо говорил муж, – вранье, – сказал Странахэн. – Сколько, по-твоему, стоит этот новый «хаммер»?
– Почти шестьдесят штук, со всеми прибамбасами. Я смотрела в Интернете.
Они обернулись на визг. Сель жалко барахтался в бухте, морские птицы кружили над ним и дразнились. Страна-хэн невозмутимо прыгнул в воду и схватил здоровенного пса в объятия. Джои поспешила за полотенцем.
Позже, пока жарилась рыба, Странахэн открыл бутылку вина.
– Можешь не волноваться, – успокоил он Джои. – Оно из Калифорнии, а не из Франции.
– То есть это не твои вкрадчивые холостяцкие штучки?
– Доверься мне хоть немного.
– Но мы же вроде Нила Янга слушаем?
– Нила Янга и «Буффало Спрингфилд»
[24]
, верно. Для своих юных лет ты чертовски проницательна. – Странахэн наполнил вином ее бокал. – Может, завтра снимемся с этой скалы?
– Хорошая мысль. Хочу, чтоб ты посмотрел на этот «хаммер», – согласилась Джои.
– А вот я, – сказал Странахэн, – хочу посмотреть на чувака, который на государственной зарплате способен выложить шестьдесят штук наличными за тачку.
Старшину звали Янси.
– Вот о чем я говорила, – сказала она.
Четыре тюка были выложены в ряд на полу камеры. Подмокшая марихуана сильно и приторно пахла.
Янси указала на третий тюк. Карл Ролвааг наклонился, чтобы рассмотреть поближе.
– Странно, да? – сказала старшина.
Упаковка была повреждена в двух местах. Ролвааг осторожно обвел складки ткани колпачком шариковой ручки. И там и там – узкие продольные бороздки, некоторые настолько глубокие, что мешковина вспорота насквозь.
– Могу я попросить вас об одолжении? – Детектив поманил Янси.
Старшина послушно шагнула вперед. Ролвааг взял ее левую руку и положил ее на одну из рытвин в тюке. Потом взял правую руку и накрыл ею вторую рытвину. Совпало почти идеально, под каждым пальцем Янси – складка.
– Что скажете? – спросил Ролвааг.
Янси окаменела.
– Это не я, сэр. Честное слово, – заговорила она. – Все так и было, когда мы его нашли.
– Успокойтесь, – произнес детектив. – Я вам верю.
– Вы попросили сообщать обо всем необычном, что мы увидим или обнаружим, – сказала она. – Все необычное – вот что вы сказали.
– Верно, и это очень нам поможет. Я вам безмерно благодарен.
– Всегда рады помочь, сэр.
– И где нашли этот тюк?
– В бухте Энджелфиш, – ответила Янси.
– Что, правда? Путь неблизкий.
Это означало, что Джои Перроне очутилась в воде намного раньше, чем заявил ее муж.
– Еще две маленькие просьбы, – сказал Ролвааг Янси. – Обычно вы сжигаете всю конфискованную марихуану, так?
– Да, сэр, мы передаем всю контрабанду федеральным экспертам. Они ее сжигают, – подтвердила старшина.
– Скажите им, чтобы этот тюк не трогали, – велел Ролвааг. – Пометьте его как улику и поместите в безопасное место.
– Как улику. Есть, сэр.
– А во-вторых, есть у вас пинцет и пластиковый пакет?
– Позвольте, я поищу в медпункте, – сказала Янси. Когда она ушла, Ролвааг уселся на один из оставшихся тюков и яростно высморкался. Он страдал от аллергии на пыльцу и плоды целой кучи растений, и мокрая марихуана по его личной шкале стоила все десять баллов.
