В половине десятого человек, которого он охранял, вышел из дома и поспешил к минивэну. Аккуратный и лоснящийся, если смотреть вблизи, и чертовски юный для вдовца, размышлял Тул. Поневоле задумаешься, что стряслось с его старушкой.
Чарльз Перроне помахал – мол, опусти окно.
– Кто-нибудь странный поблизости болтался?
– По мне, тут весь город до фига странный, – заявил Тул. – Никого тут не было, кому быть не положено.
– Уверен? Потому что, по-моему, они опять пробрались ко мне в дом.
– При мне – нет.
Чарльз Перроне выглядел так, словно всю ночь не спал.
– Кто-то изуродовал одну из моих любимых фотографий, – пожаловался он.
Тул глядел скептически.
– Хошь, поеду за тобой на работу, буду весь день на хвосте висеть, – предложил он. – На всяк пожарный.
Чарльз Перроне сказал, что не собирается на работу.
– Почему ты голый? – спросил он.
– Тут в машине – как у слона в жопе, только жарче. Слушь, Ред грит, ты доктор.
Это Чарльзу Перроне польстило.
– Верно.
Тул развернул свою огромную тушу и продемонстрировал два последних пластыря на спине.
– Можь мне еще таких добыть? – спросил он.
Похоже, влажная гора плоти выбила доктора из колеи.
– Наклейки, – сказал Тул. – Лекарства.
– Я знаю, но…
– Называется «Дураджезик». Можь выписать рецепт?
– Боюсь, что нет, – сказал Чарльз Перроне.
– Очень сильно болит потому что, – объяснил Тул. – У меня, понимаешь, пуля застряла прямо в жопе – я серьезно.
Чарльз Перроне побелел и отпрянул:
– Извини. Я не выписываю рецептов.
– Погодь.
– Я не такой доктор, – Он повернулся и зашагал к дому, едва не побежал.
– Крякалка безмозглая, – проворчал Тул, – даже рецепты выписывать не умеет.
Через два дома дальше по улице вышла женщина средних лет в желтом льняном платье с двумя крошечными зверушками на поводках. Тул догадался, что это собаки, хотя раньше никогда таких не видал. Круглые морщинистые морды сплюснуты, будто псы на полном ходу влетели в цементовоз. У хозяйки лицо было довольно жуткое, блестящее и натянутое, как карнавальная маска, которая ей мала. Тул имел шанс рассмотреть хозяйку вблизи, пока та прогуливала странных псов со сплюснутыми мордами по дорожке. Женщина, видимо, не разглядела его в минивэне, поскольку равнодушно позволила своим тварям пометить правое переднее колесо автомобиля вдоль и поперек.
Тул отреагировал моментально: выбил пассажирское окно, осколками засыпав женщине сандалии. Она заблеяла от ужаса, когда он высунул голову и в самых грубых выражениях потребовал, чтобы она всё, к чертям собачьим, вытерла.
– Что? – Она отдернула псов от фургона и подхватила их на руки. – Да кто вы вообще такой, мистер?
– Сукисын, который твоих щенят через жопу надвое порвет, если не вычистишь их ссаки с мово колеса.
Он приоткрыл дверь, и женщина увидела все, что ей было нужно. Миг спустя она уже стояла на коленях и пачкой розовых бумажных платочков яростно терла мокрое колесо, а ее питомцы хныкали и тявкали рядом.
Когда она закончила, Тул сказал:
– Не слышу звинений.
Женщина злобно хмыкнула, ее щеки покраснели, но лицо так и не изменилось. Кожа от лба до подбородка была такой тугой и блестящей, что Тул задумался, не треснет ли она, как подгнившее манго.
– Пшла вон, – сказал он, и она немедленно ретировалась, шлепая сандалиями. Псы с мордами-гармошками едва за ней поспевали.
Через несколько минут вернулся доктор.
– Что ты сделал с миссис Рагузо? – вопросил он.
– Ее чертовы шавки нассали на мое колесо! – запротестовал Тул. – А я-то думал, шикарный район, типа, «высший класс». Черт, да я живу в трейлере, но мои бы псы никому бы на машину не ссали – я б не дал.
– Лучше убирайся отсюда, – сказал Чарльз Перроне. – Кармен Рагузо сейчас наверняка звонит в полицию.
– Чё это? Она первая начала.
– Ты тряс перед нею мудями! Я из гостиной видел. – Чарльз Перроне завелся будь здоров. – Я больше не хочу общаться с копами, понял? А ну вали давай, пока она не записала твой номер.
– А кто ж будет за твоим домом следить?
– Езжай себе, – сказал Чарльз Перроне, – пока не позвонит мистер Хаммернат. Он скажет, что делать дальше.
– Блин, – сказал Тул и дал задний ход. На углу он развернул минивэн и рванул к выходу из «Дюн восточного Бока, ступень II». Сотовый зазвонил через час с гаком, но к тому времени Тул на заросшей линии безопасности автострады насчитал аж два памятника жертвам автокатастроф Сограсс. Цветы сгнили в клочья, но сами кресты как новенькие. Когда позвонил Ред Хаммернат, настроение Тула уже изрядно улучшилось.
– Секрет работы телохранителем в том, – сказал Ред, – что надо быть тише воды ниже травы.
– Я в этом ваще не спец.
– Ладно. Сочиним другой план.
– Можно я пока минивэн на чё-нибудь поменяю? – спросил Тул.
– Да ради бога.
– Достань чё-нибудь с нормальным кондиционером.
– Легко.
– Кстати, твой парень – недоделанный какой-то доктор.
– Не смей никому об этом говорить, – хмыкнул Ред Хаммернат.
Мик Странахэн и Джои Перроне удивились, увидев желтый внедорожник в половине одиннадцатого утра.
– Угадай, кто взял больничный? – сказала Джои.
Странахэн поставил «субурбан» на дорожке у дома беглых телепродавцов, как и в прошлый раз. Через несколько секунд на улицу вывернул грузовой автофургон – подъехал к дому Перроне, затормозил, попятился и остановился рядом с «хаммером». Красными буквами на боках фургона значилось: «СОЛНЕЧНЫЙ СЛЕСАРЬ».
– Черт, – сказал Странахэн. – Он меняет замки.
– И что?
– И то, что запасной ключ в кормушке больше не подходит.
Джои выгнула бровь:
– Поживем – увидим.
Скоро подъехал еще один грузовик. Маленький белый пикап с магнитными буквами на дверях: «СИСТЕМЫ БЕЗОПАСНОСТИ ЗОЛОТОГО БЕРЕГА».
– Ну, и что теперь? – проворчал Странахэн.
– Он переподключает сигнализацию.
– Великолепно.
– Может, хватит ныть? – поинтересовалась Джои.
– Я, знаешь ли, не очень люблю выставлять квартиры.
