Орландо стянул с рук перчатки и стал медленно расстегивать ширинку.
Словно завороженная, она смотрела, как из нее появляется фаллос нечеловеческих
размеров, с багровой блестящей головкой. Долгий вздох вырвался у нее из груди,
когда Орландо, по-хозяйски сжав свой инструмент в волосатом кулаке, начал
онанировать.
Пенис был толстый и длинный, из отверстия на его конце
выступила капелька. Ах, как бы ей хотелось слизнуть эту жидкость, облизать
глянцевую головку, просунуть руку в ширинку и схватить Орландо за яйца,
поросшие густыми курчавыми волосиками. Но ничего этого она сделать не могла,
полностью подчиненная воле своего повелителя. Эта ситуация ее дьявольски
возбуждала.
— Покайся в своих низменных помыслах, расскажи мне о
своих грешных желаниях, блудница! — хрипло приказал ей повелитель.
— Я хочу ощутить твой член в своем лоне, почувствовать
его твердость. Я мечтаю о том, чтобы ты овладел мной, как породистый конь
кобылой, облил меня спермой с головы до ног, как похотливый хряк, —
выдохнула она, изнемогая от вожделения.
Глаза ее потемнели, губы увлажнились от обильной слюны, по
телу пробежала дрожь, в промежности хлюпало, в анусе пылал пожар.
— Грязная распутница! — прорычал Орландо,
поглаживая ее по голым ягодицам мокрыми пальцами. — Похоже, ты мечтаешь,
чтобы я порадовал твой задний проход? Воткнул в него что-то солидное?
— Да, пожалуйста, сделай так, мой господин! —
проскулила Инга.
— Но с какой стати я должен ублажать такую дешевую
потаскуху, как ты, дрянь? — рыкнул он, отступая на шаг, чтобы она не
вцепилась в головку его удава зубами.
— Накажи меня, господии! Умоляю тебя! — взмолилась
Инга.
Он куда-то отлучился на минуту, а когда вернулся, то она
увидела у него в руке толстый черный искусственный пенис. Он был устроен таким
образом, чтобы его можно было закрепить кожаными тесемками у другой женщины на
спине. Весьма тяжелый и кривой, этот инструмент был точной копией настоящего
мужского полового органа, с венами, волосистой мошонкой и глянцевой головкой.
Инга встала на колени и оттопырила зад, расставив ноги.
Орландо расстегнул ее сбрую, обнажив промежность, и стал охаживать
плеткой ее спину, ляжки и ягодицы. Затем он потер искусственным членом ее
клитор и вновь огрел по заднице плетью. Инга извивалась в экстазе, стиснув
зубы, и утробно ревела от страсти.
Орландо ущипнул Ингу за ее заветный любовный бугорок. Она
охнула. Он стегнул ее плеткой по тугим ягодицам и начал тереть пальцами клитор.
Она взвизгнула и уперлась в каменную плиту лбом, оттопырив зад. Глаза у нее
вылезли из орбит, слюна потекла по подбородку. Расставив ноги, Инга ждала
следующего удара. Орландо засадил ей в анус пластмассовый фаллос. Инга
заревела. Орландо принялся имитировать рукой и искусственным пенисом
совокупление. Инга захрипела. Он сжал в кулаке свой член и вогнал головку в ее
влагалище. Инга закрыла глаза. Пенис Орландо вошел в нее до упора. Инга
застонала, охваченная лавой сладострастия, и быстро воспарила на пике
блаженства. Последнее, что ощутила она, погружаясь в забытье, была горячая
сперма, которой Орландо щедро поливал ее красную задницу.
Измученный вынужденным заточением в усадьбе, неугомонный
Алекс рвался на волю, в белое безмолвие заснеженных диких просторов. Энергия
переполняла его, он не мог долго бездельничать, это претило его натуре. Он
жаждал приключений.
— Здесь найдутся сани? — спросил он у Ланса.
— Спроси у Кевлина, он должен это знать. Если он достал
где-то лыжи для клиентов, то разыщет и сани. Может быть, лучше сыграем в зале в
бадминтон? Погоняем воланчик?
— Нет уж, благодарю! Я не любитель онанизма. Гоняй свой
воланчик сам, а мне нужен свежий воздух! — воскликнул Алекс и пошел
разыскивать Кевлина.
Вскоре он вернулся, чтобы вытащить из телевизионной комнаты
Тамзин и Дженис, — удобно расположившись на мягком диване, они смотрели
старый черно-белый фильм. После изнурительной гимнастики и сауны их разморило,
выбираться наружу им не хотелось. Но Алекс упрямо стоял на своем. Присев на
корточки рядом с Тамзин, он уговаривал ее:
— Довольно валяться на диване, пора размять старые
кости!
Загорелый, бодрый и мускулистый, Алекс смотрелся
великолепно, особенно когда улыбался, щуря лучистые голубые глаза и обнажая
жемчужно-белые ровные зубы. Тамзин захотелось опубликовать его цветную
фотографию на обложке «Химеры» и поместить в этом же номере репортаж о его
приключениях в Южной Америке.
— Хорошо, я схожу переоденусь, — сдалась она и
встала с дивана.
— Оденься потеплее, — посоветовал он. — Может
быть, тебе помочь?
— Спасибо, я как-нибудь сама справлюсь, —
ответила, улыбнувшись, Тамзин и потрепала его по щеке. Он лизнул ее ладонь.
День выдался погожий, ярко светило солнце, искрился снег,
холодный воздух бодрил. Под ногами хрустел лед, полозья саней, которые тянул за
собой за веревку Алекс, издавали легкий свист при скольжении по насту. Трава на
газоне, кусты и деревья все заиндевели, сосульки сверкали на солнце, словно
сахарные головы.
На склонах холмов виднелись фигурки лыжников, некоторые
смельчаки прокладывали лыжню в лесу. Щеки у всех раскраснелись, глаза весело и
задорно блестели.
— Ну, говорил я вам, что сидеть в такой день в
помещении — преступление? — воскликнул Алекс, окидывая восхищенным
взглядом окрестности пансионата. — Вы должны быть мне благодарны за то,
что я вас вытащил сюда.
— Я бы с удовольствием осталась в телевизионной комнате
и досмотрела фильм. Обожаю Бетти Дэвис в роли испорченной южанки. Как она
шокировала все высшее общество, появившись на балу не в белом, а в розовом
платье!
— Откуда тебе это знать? — удивился Алекс. —
Ведь фильм-то черно-белый!
— Ах, Алекс, не будь занудой! У тебя совсем нет
воображения. Впрочем, как и у большинства мужчин, — отмахнулась Дженис.
Снег на склоне сверкал, как глазурь на свадебном торте.
Тамзин вспомнилось, как она каталась на санях в детстве возле своего дома.
Перед ее мысленным взором возник улыбающийся отец. Когда они с ним мчались с
горы на санках, ей было совсем не страшно. Но потом родители развелись, и
счастливая жизнь закончилась страшным скандалом.
Кевлин держал спортивный инвентарь в полном порядке, как
лыжи, так и сани были в прекрасном состоянии, полозья смазаны жиром. Алексу
достались сани веселенького красного цвета. Тамзин устроилась у него между ног,
Дженис — впереди нее. Крепко обхватив Тамзин рукой за талию, Алекс крикнул:
— Задерите ноги, девочки! Иначе полетим кувырком.
Поехали!
Сани помчались с горы, стремительно набирая скорость.
