— Дома, в Будапеште. В детстве я целыми днями
околачивался возле плиты на кухне.
— Возле мамы, наверное? — спросила Тамзин,
движимая неподдельным интересом, а не только репортерским любопытством.
Он покачал головой, прядь волос упала на лоб.
— Мама постоянно находилась где-то на гастролях, она
была певица. Отец сопровождал ее повсюду, он был дирижер. Возможно, вы слышали
о нем: Петру Гроза.
— Ну конечно же, я слышала это имя! — сказала
Тамзин.
Так вот почему он так талантлив! Гроза входил в число
известнейших дирижеров наряду с такими гениями, как сэр Джордж Солти, Джеймс
Ливайн и Симон Раттл.
— Но почему у вас другая фамилия?
— Вентура — мой псевдоним. Я не хотел пользоваться
славой отца, предпочитал делать карьеру самостоятельно, — ответил Гай.
Тамзин импонировали гордые, самостоятельные мужчины, но она
пожалела, что задала этот вопрос: лицо собеседника помрачнело. Она помогла ему
накрыть на стол: расстелила кружевную скатерть, разложила посуду и салфетки,
поставила хрустальные бокалы. Инга подбирала для своих гостей сервизы самых
известных марок. В этом коттедже имелся севрский фарфор, серебро эпохи короля
Георга, хрусталь «баккара». На высшем уровне было организовано и обслуживание
отдыхающих в пансионате. Все это стоило уйму денег. Но в данный момент Тамзин
заботило лишь одно: как унять волнение, охватившее ее в присутствии этого
мужчины. Однако ее терзали сомнения относительно его сексуальной ориентации: он
мог оказаться гомосексуалистом.
Гай наполнил бокалы красным вином из запыленной зеленой
бутылки.
— Это токай, — сказал он. — Прекрасное вино
для горячих блюд.
Вино действительно оказалось великолепным. После основного
блюда Гай угостил Тамзин чудесным десертом, но признался, что его принесла
служанка Мария. Они выпили коньяку и кофе. Гай удобно устроился на диванчике,
Тамзин села рядом, поближе к камину. Музыкант задумчиво уставился на пламя.
— А чем занимаетесь вы? — внезапно спросил он,
обернувшись.
— Я писательница, — солгала она.
— Неужели? — оживился Гай. — И что вы пишете?
— Любовные романы, — ответила Тамзин.
— И вам удается их опубликовывать? — спросил Гай,
откинув со лба прядь черных волос.
— Я начинающий автор. К счастью, у меня имеются другие
источники доходов. Я вполне состоятельная женщина!
Она лгала лишь отчасти, поскольку действительно писала
очерки и статьи для своего журнала, которые публиковались в рубрике светских
сплетен. Что же касается состояния, то оно перешло к ней по наследству от
родителей, не огромное, но позволяющее жить вполне комфортно.
Гай поставил бокал на стол и, откинувшись на спинку дивана,
вытянул ноги, скрестив их в лодыжках. В комнате зависла томительная тишина.
Напряжение нарастало.
— Хотите посмотреть видео? — наконец спросил он.
— Не сейчас. Честно говоря, я удивлена тем, что вам
нравится Пуччини. Мне кажется, его музыка несколько слащавая. Откуда у вас
такое странное пристрастие?
— Моя мама была итальянкой и оперной певицей!
Обмен банальными фразами был прелюдией к тому, что должно
было неизменно случиться, и оба это понимали.
Гай схватил ее за плечи, потянув на себя, сжал ее в
объятиях. Тамзин очутилась сверху и, взглянув в его глаза, обрамленные черными
ресницами, почувствовала, что тонет в бездонном черном колодце. Он стал
целовать ее в губы, поглаживая по спине. Их языки сплелись в ликующей пляске.
По телу Тамзин пробежала сладостная дрожь. Она словно бы таяла изнутри, перед
ее мысленным взором возникли голубое небо и зеленая река, и дух ее воспарил над
облаками.
Он перевернул ее на спину и принялся покрывать поцелуями
шею, расстегивая пуговицы на кофточке. Взгляд его скользнул по грудям, и глаза
его засверкали. Соски Тамзин встали торчком, она часто задышала. Гай стал
целовать соски. Немедленно откликнулся клитор, он затрепетал и начал посылать в
мозг настойчивые сигналы. Рука Гая нащупала застежку молнии на ее джинсах. Она
почувствовала, как упирается его пенис в ее промежность, и сжала рукой мошонку.
Пронзенная током, она лихорадочно расстегнула ремень и
молнию на джинсах и запустила в ширинку руку. Пенис вполне соответствовал
размерами всему крупному телу Гая, он был даже чересчур большим для Тамзин. Но
ее это не испугало. Промежность ее заныла в предчувствии скорого визита нового
гостя.
Взгляд Гая затуманился, она стала ласкать фаллос и, не
выдержав, наклонилась и поцеловала головку. Наградой ей стал сладострастный стон.
Она принялась сосать распухающий фаллос, все больше входя во вкус и дрожа от
возбуждения. Торс Гая пришел в движение, головка пениса начала стучать по
стенке гортани, Гай был на волосок от оргазма. Но внезапно он сжал рукой ее
запястье и прохрипел, вытягивая член у нее изо рта:
— Подожди, я хочу посмотреть, как кончишь ты. Она
проворно скинула одежду. Гай стал ласкать ее мокрую промежность и бедра,
раздвинул пальцами срамные губы и впился взглядом в подрагивающую блестящую
розовую пуговку и нежные лепестки, окружающие ее. Комната наполнилась ароматом
влаги. Гай принялся поглаживать клитор, она застонала и сжала руками груди. Гай
наклонился и стал целовать ее интимные места. Тамзин окатила первая горячая
волна. Она пронзительно закричала. И в следующий миг Гай вонзил в нее свой
любовный жезл и впился губами в шею. Вскоре они стонали и кричали в унисон,
испытывая фантастическое наслаждение от этой симфонии.
Глава 7
Пройдя через стеклянные автоматические двери, Дженис
очутилась в салоне красоты. Алекс отказался сопровождать ее в массажный кабинет
и отправился в бар. Навстречу Дженис вышла стройная японка в шелковом кимоно,
расшитом золотыми и серебряными нитями в традиционном восточном стиле:
хризантемами и райскими птицами. Ее талию перехватывал широкий пояс.
Почтительно поклонившись клиентке, японка пригласила ее пройти в косметический
салон, где пахло ароматическими маслами, а на туалетном столике стояло
множество флаконов. Отсюда можно было пройти в душевое отделение и в массажный
кабинет.
— Борг сейчас свободен? — спросила Дженис, любуясь
восточной красавицей, словно бы сошедшей с картины.
Профессиональная гейша, эта девушка была привлекательна как
для мужчин, так и для женщин. Дженис с удовольствием поласкала бы ее стройное
хрупкое тело и пососала бы ее соски. Девушка не стала бы сопротивляться, в ее
обязанности входило удовлетворение всех желаний клиентов. Движения японки были
быстры и ловки, на ее лице сияла блаженная улыбка. Дженис заподозрила, что во
влагалище она вставила специальные шарики для поднятия настроения.
