— Рабочий день закончился, — сказал он. —
Если позволишь, я отвезу тебя домой.
Телефонный звонок раздался, едва лишь она вошла в прихожую.
Подняв трубку, Тамзин услышала знакомый женский голос:
— Привет, это я! Ты идешь в эту пятницу на вечеринку?
— Привет, Дженис! О какой вечеринке ты говоришь? Тамзин
сняла пальто, скинула туфли и представила себе свою подружку — томную нимфу с
кукольной физиономией и вечно взлохмаченными иссиня-черными волосами.
— О той, которую устраивает Деннис, естественно! А что,
разве будет еще какая-нибудь тусовка?
Денниса Квентина, художника-иллюстратора, Тамзин,
разумеется, знала, как и все, кто имел отношение к издательскому бизнесу.
Однако на его скандальных вечеринках Тамзин побывать не пришлось.
— Кажется, он прислал мне пригласительный билет, —
сказала она рассеянно, все еще пребывая во власти воспоминаний о прощальном
поцелуе, которым наградил ее Майк, доставив на своем спортивном автомобиле
«порше» к дверям ее дома в Кенсингтоне.
— Ты придешь с Тимом? — с плохо скрываемым
раздражением спросила Дженис. Она считала нынешнего любовника своей подруги
ужасно нудным и ограниченным снобом. Тамзин не могла не признать, что
многоопытная светская львица, обладающая профессиональным, наметанным глазом
ювелира-дизайнера, права.
— Он наверняка ожидает, что я пойду с ним, —
уклончиво ответила она.
— По-моему, он слишком многого хочет, — язвительно
заметила Дженис. — Ты ему не жена. С тех пор как ты с ним связалась, ты
почти не появляешься на людях!
— Причина не только в нем, у меня сейчас много
работы, — неумело заступилась за Тима Тамзин. — Ну да Бог с ним.
Лучше расскажи, как у тебя дела на любовном фронте.
— Потрясающе, милочка! Лучше не бывает! Так вот,
возвращаясь к вечеринке, я хочу сказать, что советую тебе отшить Тима. Ты
заслуживаешь полноценный отдых, пора выпустить пар. Кстати, какие у тебя планы
на Рождество?
— Самые обычные! Тим предлагает поехать к его родителям
в Шотландию, но я не хочу тащиться в такую даль. Я слишком устала для этого.
— В Шотландии в это время просто ужасно! Лично я
собираюсь отлежаться во время всеобщей суматохи, а в первую неделю января
махнуть в один шикарный пансионат в Норфолке. Он называется «Шевральский двор».
Слышала о таком?
— Нет. Это санаторий?
— Да, нечто в этом роде. Тебе там понравится. Поехали
вместе! Не пожалеешь.
— Даже не знаю. Меня пока не тянет на утреннюю
гимнастику, морковный сок и диетическое питание.
Дженис хохотнула.
— Дорогая, ты неверно меня поняла. Разумеется, тебе
предоставят все вышеперечисленные прелести, если ты станешь на них настаивать,
но к услугам клиентов там имеются и другие развлечения, куда более
увлекательные.
— Ты меня заинтриговала, — сказала Тамзин, уловив
похотливые нотки в голосе подруги. — Расскажи поподробнее!
— В другой раз! Сейчас мне пора идти. Пока! Тамзин
положила трубку, довольная, что не проболталась о Майке. У него с Дженис были
какие-то общие дела. Да и как она объяснила бы все случившееся, если еще не
пришла в себя после того потрясающего совокупления, ставшего для нее полной
неожиданностью.
Тяжело вздохнув, Тамзин прошла на кухню, достала из
холодильника упаковку сока и наполнила стакан. В кухне царил образцовый
порядок, как, впрочем, и во всем доме: приходящая служанка прекрасно исполняла
свои обязанности и заслужила прибавку к жалованью и подарок к Рождеству.
Взяв стакан с апельсиновым соком, Тамзин прошла с ним в
гостиную, обставленную с помощью Тима: он прекрасно разбирался в различных
стилях интерьера и в старинной мебели и дал ей несколько полезных советов. Она
подозревала, что все это он делает с дальним прицелом, задумав вскоре
обосноваться у нее капитально. Ее это раздражало, она не переносила, когда ею
командовали.
— Лучше не пытайся давить на меня, — однажды
сказала ему она. — Как только я почувствую, что ты хочешь заточить меня в
золотой клетке, я тотчас же упорхну.
Тим решил, что она шутит, и продолжал водить ее на аукционы
антиквариата. Он был влиятелен, богат, считал, что весь мир лежит у его ног,
включая, разумеется, и женщин, и рассчитывал на их безусловное
повиновение и обожание. Своенравность и непокорность Тамзин,
отказавшейся соответствовать его требованиям, повергли Тима в шок. Окончательно
же вывел его из равновесия ее отказ стать его женой.
Тамзин нажала на кнопку стереосистемы и мечтательно
зажмурилась, наслаждаясь «Летней песней» Делиуса, — она навевала воспоминания
о летнем поле, алых маках, васильках и жаворонках в прозрачном небе. Зима
чертовски надоела Тамзин, она истосковалась по солнцу и теплу. Направляясь в
спальню, она подумала, что неплохо бы весной отдохнуть за границей. Например, в
Испании, на пасхальных торжествах в Севилье, с их шумными красочными шествиями
и представлениями, корридами, фейерверками и зажигательными танцами. Она почти
явственно почувствовала дуновение жаркого ветра, насыщенного ароматами моря и
фруктов, услышала звон цыганских бубнов и гитар, крики возбужденной толпы.
Настроение у нее улучшилось.
Ей захотелось послушать диск с записью андалузских мелодий,
похлопать в ладоши и отстучать ногами один из популярных ритмов. Она сняла
юбку, колготки и блузку, поставила любимый диск и стала приплясывать и
напевать, любуясь своим отражением в зеркале.
Она осталась довольна своим обликом. Красота передалась ей
от матери, стройной высокой блондинки. Тамзин с удовольствием отметила плавный
переход узкой талии в крутые бедра, лакомую форму ягодиц, напоминающих персики,
стройность ног и полноту грудей с большими розоватыми сосками. Бюстгальтер она
могла бы не носить, груди ее были достаточно упругими и не нуждались в
поддержке.
Сжав их ладонями, Тамзин вспомнила, как мастерски ласкал их
Майк, и соски сразу же отвердели. Она потерла их подушечками пальцев, и они
словно бы вспыхнули. Пламя переметнулось в промежность. Ей стало жаль
потерянных месяцев: вместо того чтобы ссориться и спорить с Майком по пустякам,
они могли бы получать божественное удовольствие. Ничего, подумала она,
случившееся сегодня — только начало их новых отношений.
Она поежилась, живо воссоздав в памяти сцену их совокупления
в ее кабинете на рабочем столе, среди поздравительных открыток, журналов и
фотографий. Раньше она не задумывалась, понравится ли ей совокупляться с
завязанными глазами. Но теперь, испытав глубочайшее удовлетворение с Майком,
явно тяготеющим к садомазохизму, она почувствовала живой интерес к
нетрадиционному сексу. Чему ее обучит Майк?
По спине у нее пробежала дрожь, фантазии зашли слишком
далеко. Она залезла в ванну и быстро разомлела от горячей воды с запахом
жасмина. Из открытой двери лилась гитарная музыка, порождающая видения темной и
душной южной ночи, полной любовных страстей. Снова к ней вернулся Майк, на этот
раз с хлыстом в руке, и в лоне вспыхнул пожар. Она начала представлять себе его
уроки секса, пришпоривая воображение легкими прикосновениями к соскам и
чувствительным лепесткам волшебного цветка внизу живота.
