И все же ей хотелось, чтобы он прекратил заезжать к ней на работу. Его присутствие не просто отвлекало – оно было утечкой ее дохода. Эмбер вела подсчет: каждый раз, когда приезжал Тони, ее чаевые сокращались практически на треть. Поэтому зрелище ее громоздкого милого, который развязно входил в двери в этот самый вечер среды – среда и так вялый вечер в плане чаевых, – не вызвало у вице-мисс Сентябрь ни счастья, ни любви. Игривая обстановка в «Ухарях» пробуждала необузданность Тони, и при любой возможности он нескромным объятием, поцелуем или хлопком по попке задерживал свою принцессу с нагруженным подносом. Шумное собственничество Тони должно было помешать другим постоянным клиентам заигрывать с Эмбер – и мешало. К несчастью, оно также мешало большим чаевым.
Сегодня единственной надеждой Эмбер была отвратительного вида пара гопников за седьмым столиком, тех самых, что вчера оставили ей сто долларов на кредитке. Тот, что пониже, сегодня оказался в чистом камуфляже, а его компаньон с конским хвостом – который пытался купить ее шорты, – похоже, не переодевался и даже не брился. На левом глазу у него появилась новая резиновая велосипедная заплатка – Эмбер старалась не думать, что под ней скрывалось. Лица обоих мужчин все еще были в струпьях от диких порезов, будто они исполосовали друг друга бритвами. Эмбер не исключала такую возможность.
Но с точки зрения ее интересов эти гопники не могли быть грубыми, жуткими и отвратительными. Они были привлекательными, сексуальными и утонченными – просто Мел Гибсон и Том Круз за тарелкой куриных крылышек на двоих. Вот как относилась к ним Эмбер. Это было нелегко, но сотня баксов есть сотня баксов.
– Милашка, – сказал тип с хвостом, – ты, по ходу, права насчет Братства Белых Повстанцев. Это без балды рок-группа.
– Видели бы вы их вживую, – ответила Эмбер, ставя на стол две холодные «Короны».
Приземистый в камуфляже спросил, нет ли в названии группы какой-нибудь шутки.
– У них же негров куча, – добавил он.
– Думаю, да, это нарочно для смеха, – сказала Эмбер.
Тип с хвостом, потирая мокрые от запотевшей пивной бутылки руки, заметил:
– Ну, Боду это смешным не кажется. Да и мне как-то не очень.
Плакатная улыбка Эмбер не померкла.
– Музыка у них – обалдеть. Это все, что я знаю.
После чего она ускользнула с пустыми бутылками и заказом на новые луковые колечки. Ее путь к кухне пролегал как раз мимо стола Тони, и, конечно же, он ухватил ее за эластичный пояс шортов.
– Не сейчас, – отрезала она.
– Кто эти засранцы?
– Просто посетители. А теперь отпусти, мне надо работать, – попросила Эмбер.
– Они к тебе клеятся? – проворчал Тони. – Именно так это все и выглядит.
– Хочешь, чтобы у меня были неприятности с начальством? Отпусти, а?
– Сначала поцелуй! – Одной рукой он притянул ее ближе.
– Тони!
– Поцелуй для Тони, все верно.
И конечно, ему надо было засунуть ей в рот свой язык, прямо посреди ресторана. Краем глаза Эмбер заметила, что гопники за ней наблюдают. Тони, должно быть, тоже их видел, поскольку просто светился, когда Эмбер вырвалась.
Через несколько минут, когда она принесла им луковые колечки, тот, что с хвостом, спросил:
– Тебе когда-нибудь говорили, что ты один в один Ким Бейсингер?
– Правда? – Эмбер приняла польщенный вид, хотя сама себе она всегда казалась похожей на Дэрил Ханну.
– Бод тоже так думает, а?
– Просто копия, – отозвался человек в камуфляже. – И мне виднее. У меня еще оба глаза на месте.
– Это очень мило с вашей стороны, – сказала Эмбер. – Может, вам что-нибудь еще?
– Кстати, да, давай-ка, – заявил тип с хвостом. – Твой горячий поцелуйчик, ну, как для того пацана?
Эмбер покраснела. Влажно и плотоядно глядя, человек в камуфляже добавил:
– Ага, что-то я не видел такого в меню!
Тот, что с хвостом, заметил, что Эмбер не в восторге от идеи целоваться. Он задрал лицо и грязным кончиком пальца потрогал заплатку:
– Можт, это из-за меня. Можт, ты увечных не любишь?
Эмбер почувствовала (как любая хорошая официантка), что ее чаевые в опасности:
– Нет, что вы, нет. Я все объясню. Он мой парень.
Мужчины в унисон повернулись на своих стульях, чтобы еще раз рассмотреть Тони на другом конце ресторана. Он ответил на их взгляды воинственной презрительной усмешкой. Тип с хвостом повернулся:
– Чё, серьезно? Чё это за хрен, кубинец?
Эмбер ответила, что он ошибается, Тони из Лос-Анджелеса.
– Иногда его заносит. Извините, если это вас расстроило. С полным ртом лука человек по имени Бод перебил:
– Мексикашка, готов поспорить. Я слыхал, их полно по всей Калифорнии.
На обратном пути к бару Эмбер остановилась у стола Тони и кратко сообщила, что случилось:
– Из-за тебя они думают, что я целую всех клиентов. Они думают, это входит в обслуживание. Теперь ты счастлив?
Глаза Тони потемнели.
– Эти засранцы что, хотели поцелуев?
– Сделай нам всем одолжение, езжай домой, – прошептала Эмбер.
– Ничего, блин, подобного! Не сейчас.
– Тони, клянусь Богом…
Он раздувал ноздри, выпячивал грудь, сгибал руки. Вот чего нам не хватает, подумала Эмбер, – зеркала, как в спортзале.
– Я с этими говнюками разберусь! – объявил Тони.
– Нет, не разберешься, – отрезала Эмбер, с горечью глядя на внезапно опустевший столик. – Они ушли.
Она заторопилась обратно, надеясь обнаружить какие-нибудь деньги. Ничего – они удрали не рассчитавшись. Вот дерьмо, подумала она. Все это вычтут из ее жалованья.
Внезапно ее окутал аромат одеколона Тони, утонченностью соперничавший с разбавителем для краски. Она чувствовала, как Тони маячит у нее за спиной.
– Иди ты к черту, – огрызнулась она, отступая в кухню. Как и ожидалось, Тони вылетел за дверь.
Через два часа жуткие клиенты Эмбер вернулись, усевшись за тот же столик. Она постаралась не выдать радости:
– Куда это вы сбежали, ребята?
– Да так, захотелось проветриться, – сказал хвостатый, прикуривая сигарету. – Соскучилась по нам? А что, где этот твой парнишка, мастер целоваться?
Эмбер сделала вид, что не расслышала:
– Что вам принести?
Человек в камуфляже заказал еще четыре пива, по два на каждого, и новую гору крылышек.
– Приплюсуйте к нашему счету, – добавил он, помахав «Визой», зажатой в коротких пальцах.
