– Еще бы чуть-чуть, – сказал он.
Джолейн положила дробовик в багажник – отнюдь не бережно.
– Какое там, блин, макраме, – сказала она.
Деменсио все еще наслаждался дифирамбами преподобного Джошуа Муди, который перед отъездом повернулся к своей любознательной пастве и провозгласил:
– За все тридцать три года моих путешествий к чудесам это – одна из самых поразительных вещей, что мне довелось увидеть!
Он говорил об апостольских черепахах.
Позже, после того как христиане-паломники из Западной Вирджинии запричитали, впали в экстаз и в итоге пополнили плетеную ивовую корзину Триш для пожертвований на 211 долларов (не считая того, что было потрачено на прохладительные напитки, футболки, ангельские бисквиты и солнцезащитный крем), преподобный Муди отвел Деменсио в сторону:
– Вы обязаны мне честно рассказать, откуда это взялось.
– Да я рассказал.
– Ну же, я занимаюсь этим с тех пор, когда вы еще на свет не появились. – Проповедник изогнул снежно-белую бровь. – Давай, сынок, я никому не выдам.
Деменсио хладнокровно придерживался своей байки:
– Сначала черепахи были нормальные. А на следующий день я гляжу в аквариум, а там апостолы. Все двенадцать сразу.
– Конечно, конечно. – С нетерпеливым вздохом преподобный Муди отпустил Деменсио. – Кто бы мог подумать, святое явление, и где – на панцире черепахи, клянусь Богом, мальчик!
– Не явление, – ответил Деменсио с притворной скромностью. – Просто изображения.
Преподобного Муди заинтриговала именно идея использования черепах – как обычный дилетант-мирянин, такой, как Деменсио, додумался до такой оригинальности? Этот человек не сознавался. Поэтому из профессиональной вежливости проповедник отступил. Он любезно пожал Деменсио руку и сказал:
– Хитрый ты паразит! – А потом сопроводил паломников обратно в автобус.
Деменсио стоял на обочине имахал, пока они не скрылись из виду. С торжествующей самодовольной ухмылкой он повернулся к жене, сортировавшей мокрые от слез комки банкнот.
– У нас получилось! – ликуя воскликнула она.
– Невероятно, блин!
– Ты был прав, милый. Они кидаются на что угодно.
Ребенком Деменсио видел, как раскрашенных черепах продавали на уличном блошином рынке в Хайали. У одних на панцирях были лакированные розы и подсолнухи, у других – флаги, сердечки или диснеевские персонажи. Деменсио прикинул, что не намного абсурднее будет украсить черепах Джолейн лицами религиозных деятелей. Это казалось Деменсио единственным шансом сохранить прибыль от визита преподобного Муди, раз уж плачущая Мадонна временно вышла из строя.
После того как Триш принесла домой художественные принадлежности, Деменсио выбрал дюжину самых энергичных экземпляров из аквариума Джолейн. Деликатному процессу росписи предшествовало краткое обсуждение того, как почтительнее всего изобразить апостолов на панцире обитающей в тине рептилии. Ни Деменсио, ни его жена не могли назвать и половины первых апостолов, поэтому они сверились с Библией (в которой, к сожалению, не было полного набора портретов). Потом Триш порылась в коробке с вещами недавно умершего отца и нашла издание «Тайм-Лайф» о величайших мировых шедеврах. Там была фотография «Тайной вечери» Леонардо, которую Триш вырвала и поместила на рабочем месте перед мужем.
– Это замечательно, – сказал он, – но кто есть кто?
Триш показала пальцем:
– По-моему, это Иуда. Или, может, Андрей.
– Иисусе.
– Вот он, – услужливо отозвалась Триш. – Прямо посередине.
После этого Деменсио выгнал ее и приступил к росписи черепах. Вдаваться в тонкости не было смысла, с волнистыми панцирями животных – крохотными, как серебряный доллар, – оказалось трудно работать. Бороды – вот что надо, сказал он себе. Все важные шишки в Библии носили бороды.
Вскоре Деменсио нащупал ритм – удерживая каждую малютку-черепаху левой рукой, работая кистью в правой. Действуя равномерно и точно, он уложился меньше чем в три часа. И хотя каждый апостол был награжден буйной растительностью на лице, Деменсио постарался, чтобы каждый хоть чем-то отличался от других.
Триш, вглядываясь в миниатюрные лики, спросила:
– Который из них кто?
– Убей бог – не скажу.
И, как Деменсио и ожидал, это оказалось не важно. Матфей одного паломника был Иоанном другого.
Последователи преподобного Муди жадно столпились у черепашьего загончика, сооруженного Триш из пластиковой садовой ограды. Деменсио называл имя каждого апостола, нарочно указывая не понять на кого в копошащейся куче. Паломники не просто поверили – они были ошеломлены. В Центре небольшой отгородки Деменсио водрузил стеклопластиковую Деву Марию, которая (как он объявил) в этот особенный День плакать не станет. Паломники все поняли – Богоматерь, видимо, обрадовалась прибытию ближайшего окружения своего Сына.
Апостольские черепахи произвели такой фурор, что Деменсио решил снова использовать их наутро. К полудню во дворе было не протолкнуться. Деменсио сооружал на кухне бутерброд, когда Триш встревоженно сообщила, что черепахи на солнце страдают от обезвоживания, а краска на панцирях начала облезать. Деменсио решил проблему, выкопав небольшую канаву вокруг Мадонны и наполнив ее из садового шланга. Позже богом вдохновленный турист из Южной Каролины спросил, не в святой ли воде плавают черепахи. Когда Деменсио заверил его, что так и есть, мужчина попросил продать ему полную чашку за четыре доллара. Прочие посетители бросились занимать очередь, и вскоре Деменсио пришлось заново наполнять канавку.
Он сиял от такой неожиданной удачи. Поклонение черепахам! Преподобный Муди оказался прав – это был чистый гений.
Посещение проходило гладко до середины дня, потом явился Доминик Амадор, попытавшийся промышлять на изобилии Деменсио, самым вульгарным образом демонстрируя сочащиеся стигматы. Триш прогнала его граблями. Перебранка происходила на виду у мэра Джерри Уикса, который даже не попытался вступиться за бесстыжего Доминика.
Мэр Уикс прибыл к месту поклонения в сопровождении троих людей, которые определенно не были паломниками. Двоих Деменсио уже встречал в городе, третий оказался незнакомцем. Деменсио принял эту группу с видом занятого человека, торопящегося в банк, – которым он, собственно, и был.
– Пожалуйста, – попросил мэр. – Мы ненадолго.
– Вы застали меня в неудачное время. – Деменсио набивал последний из трех пухлых конвертов.
– Это насчет Джолейн, – сказал Джерри Уикс.
– Да?
Деменсио подумал: вот черт, я знал – все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Проклятые черепахи наверняка украдены.
Из-за двери показалась голова Триш:
