- Значит, ты предлагаешь мне просто сидеть на берегу океана и ожидать, пока мимо меня проплывут трупы Халеда Бен Нияда, Яши Мухомора и индонезийских заговорщиков?
- Почему бы и нет? - пожала плечами я. - Судя по тому, как складывается ситуация, нельзя исключить подобный вариант развития событий. Не вызывает сомнения лишь одно: чем меньше активности ты будешь проявлять, тем больше вероятность того, что мимо индонезийских заговорщиков не проплывет твой собственный труп. Бездействовать ты, естественно, не согласишься, на это я и не надеюсь, нс хотя бы не лезь на рожон.
- А что, если их специально стравить? - мечтательно произнес Сианон. Собрать всех гадов в одну кучу и подорвать электромагнитной бомбой. только где-нибудь подальше от Вали.
- Блестящая идея, - согласилась я. - Остается неясным лишь один маленький вопрос: "Как?"
* * *
Аделу я обнаружила на пляже перед отелем. Позабыв о ночном происшествии, она, как роза под действием аспирина, расцветала от комплиментов мускулистого красавца, высадившего дверь моего номера.
Как выяснилось, красавца звали Билл и у него была собственная строительная фирма в Миннесоте. Спрашивать в присутствии Билла, куда подевался Стив, было не слишком удобно, так что я пожелала парочке хорошо провести время и отправилась в свой номер.
Растянувшись на кровати, я закрыла глаза и снова задумалась над вопросом, кому и зачем потребо
валось сначала в меня стрелять, а потом подбрасыватьъ мне варана. Или все-таки стреляли не в меня, а в Стива, и промахнулись чисто случайно? Если Иродиадис и Шакал действительно одно и то же лицо, а в этом я была уверена по крайней мере на 99 процентов, очередь желающих пострелять в него могла бы протянуться от дверей моего номера до соседнего острова.
Если бы предупреждение ограничилось только светящимся вараном, я бы не сомневалась в том, кто это сделал. Столь живописный жест на Бали мог совершить лишь один человек, а именно мой бывший поклонник, грузино-еврейский поэт, неожиданно из сиониста превратившийся в грека. Необузданному полету его фантазии завидовала черной завистью раже я, отнюдь не страдающая недостатком воображения.
С другой стороны, совершенно непонятно, чем Симонии могло помешать мое присутствие на острове. Неужели он до сих пор не может меня простить? Хотя за что, собственно говоря, он должен меня прощать? Ну, не переспала я с ним в молодости, уязвила его самолюбие, но ведь это не смертный грех.
Если у него остались тяжелые воспоминания о нашем несостоявшемся романе, можно было мягко намекнуть, что он не хочет со мной общаться. Я бы не стала навязывать свое общество человеку, не желающему поддерживать со мной знакомство. Марик это знал. Нет, дело тут явно не в наших прошлых отношениях.
Ладно, допустим, варана все-таки подбросил Марик, но зачем ему понадобилось в меня стрелять? Стрелять и при этом промахнуться. Это имело смысл только в том случае, если Симония действительно переметнулся в спецслужбы. В Индонезию он приехал по фальшивым документам, поэтому мое присутствие на острове является для него потенциальной угрозой. Мне известно, что на самом деле он вовсе не Максимилиан Коксос, и я могу случайно или намеренно проболтаться об этом кому не следует.
Если задание Симонии связано с электромагнитной бомбой, он не может позволить себе никакой ненужного риска. По идее, при таком раскладе был быразумнее ликвидировать меня. Так поступил бы любой нормальный шпион. Эти агенты спецслужб ради интересов национальной безопасности родную маму на куски разрежут и не поморщатся не то что вывшую подружку. Выходит, Марик по старой дружбе напревал на инструкции и решил меня предупредить? Очень мило с его стороны.
Неожиданно я поняла, что мне просто необходимо еще раз увидеться с Симонией. Конечно, сам он ни за что не признается, что выстрел и варан - его рук дело, тем более что от выстрела погиб ребенок но кое-что я, возможно, смогу прояснить. Марик обязательно даст мне понять, что мне следует как можно быстрее убраться с острова.
Вытащив из тумбочки нафаршированные солью и перцем яйца, я сунула их в сумочку - вдруг пригодятся! - и, выяснив у портье, где находится отель "Бесаких", бодрым шагом направилась в указанном направлении.
Как я и опасалась, человек по имени Максимилиан Коксос в отеле не регистрировался. Мой бывший поклонник обманул меня. Он явно не горел желанием встречаться со мной еще раз. Если Марик соврал насчет отеля, он вполне мог назваться вымышленным именем. Возможно, он вовсе не Коксос и даже не греческий подданный. Но в то же время и не ортодоксальный еврей. Бороду-то он сбрил, а еврей-ортодокс без бороды все равно что Ленин без плеши.
С другой стороны, непонятно, зачем Марину потребовалось называть мне новое, вымышленное имя? Никто его за язык не тянул. Или он не хотел, чтобы я назвала его Марком Симонией? Бред какой-то!
Как же мне теперь найти Марика? Я, конечно, могла обзвонить все отели острова, спрашивая не останавливался ли в них Максимилиан Коксос, но, во-первых, мне было лень этим заниматься, а во-вторых, интуиция подсказывала мне, что толку от этого все равно не будет.
Еще один вариант - обратиться за помощью к Сианону, но тогда придется объяснять ему, кто такой Марик, рассказывать о своих подозрениях. Не хватало^еще, чтобы Ляо попытался арестовать поэта за убийство. Пуля попала в девочку чисто случайно, к тому же неизвестно, кто на самом деле стрелял. Лучше обойтись без полиции.
Больше ничего толкового мне в голову не приходило, поэтому я решила некоторое время вообще не думать, а просто посидеть в теньке под пальмой, ожидая, пока интуиция подкинет мне очередную бредовую идею.
Сказано - сделано. Выбрав симпатичную пальмочку, я уселась на землю, прислонившись спиной к стволу, и стала с любопытством наблюдать за маневрами фантастически красивого изумрудного жука, деловито пробирающегося между травинок.
Интересно, ощущает ли жук, что я за ним наблюдаю? Вряд ли. Неожиданно мне пришло в голову, что, возможно, кто-нибудь еще, столь же чуждый поему восприятию, как я восприятию жука, в свою очередь наблюдает сейчас за мной. Кем может быть этот наблюдатель? Демоном из глубокого келода или, наоборот, добрым балийским богом? Воображение разыгралось настолько, что мне показалось, будто я чувствую на себе чей-то тяжелый внимательный взгляд.
Я поежилась и встряхнулась, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Оно немного ослабело, но не прошло. И тут меня осенило! Если действительно в меня стрелял Симония, он должен был следить за мной. Возможно, Марик и сейчас за мной следит. Если так, то мы вполне можем немного поиграть.
Я деловито посмотрела на часы, потом встала, отряхнула юбку и быстрым шагом направилась к "Саду многообразия". По пути я несколько раз демонстративно озиралась, словно бы проверяла, нет ли за мной слежки, хотя со своей близорукостью я смогла бы обнаружить лишь открыто преследующую меня на расстоянии пятидесяти метров пожарную каланчу. Я надеялась, что Марика, если он, конечно, в данный момент наблюдает за мной, заинтересует мое несколько странное поведение, и он сочтет своим долгом выяснить, куда это я направляюсь.
