- Кто здесь? - спросила я по-английски.
- Козлы шариатские, мать их так, - по-русски донеслось из темноты.
- Марик? Это ты?
- И ты здесь? Мы с тобой становимся просто неразлучны.
- А где Ляо?
- Какой еще Ляо?
- Я имею в виду Сукиебуси.
- То есть типа, который собирался пристрелить меня?
- Не тебя. Он ошибся и принял тебя за другого.
- За кого, интересно? Что это вообще за придурок?
- Мой знакомый. А что произошло?
- Ничего особенного. Просто в момент, когда твой приятель решил в меня выстрелить, в комнату влетела газовая граната, а за ней ворвались люди в противогазах. Я отключился, а когда очнулся, услышал твой голос.
- Ляо! - позвала я. - Ты здесь?
Никто не откликнулся.
- Похоже, тут только мы двое, - заметил Адасов. - Затаи ненадолго дыхание.
Я замерла, стараясь не дышать и старательно вслушиваясь в наступившую тишину.
- Кроме нас, здесь никого нет, - сказал киллер. - Если бы был кто-то еще, я бы почувствовал.
- А где мы? - поинтересовалась я.
- Судя по всему, на каком-то корабле. Возможно, на "Абу Захиде".
- Почему ты так думаешь?
- Мне показалось, что один из парней в противогазе крикнул что-то по-арабски, хотя я мог ошибиться.
- А зачем арабам нас похищать? У них что, на тебя зуб?
- Понятия не имею. Даже аллах не знает, что творится в голове у арабов. Марик задергался в тщетной надежде освободиться от веревок. - А за кого, интересно, меня принял твой знакомый? Может, арабы совершили ту же ошибку?
- Не исключено, - вздохнула я. - За этим человеком многие охотятся.
- Нельзя ли поконкретнее?
- Вообще-то я обещала никому не говорить...
- Я что, должен тебя уговаривать? Ты хоть соображаешь, в каком положении мы оказались?
- Ходят слухи, что все вокруг охотятся за каким-то русским специалистом по бомбам.
- Ты имеешь в виду Семена Тетерина?
- А ты откуда знаешь? Ты тоже его ищешь?
- В данный момент я ищу только одно: возможность выбраться из этой чертовой западни. Во-первых, будет непросто доказать Бен Нияду, что он ошибся, а во-вторых, он убьет нас в любом случае. Ты сможешь перегрызть мои веревки?
- Совсем спятил? - возмутилась я. - На ощупь это прочные нейлоновые канаты. Я, между прочим, не бобр. Твоя идея - сам и грызи, а у меня зубы слабые.
- Ладно, попробую перегрызть твои.
- У тебя в кармане случайно не завалялась зажигалка? - с надеждой поинтересовалась я. - В фильмах герои обычно освобождаются от пут при помощи зажигалки.
- Эти сучьи дети аллаха с меня вообще всю одежду сняли. И обувь тоже, так что на зажигалку не рассчитывай.
- Ты что, голый? - уточнила я.
- В трусах. Надеюсь, тебя это не шокирует?
- А меня почему-то не раздели.
- Потому что были уверены, что ты для них не представляешь опасности. Профессионал при необходимости даже собственную одежду может превратить в оружие.
Пошевелившись, я почувствовала, как что-то упирается мне в бедро. Значит, арабы считали, что я безопасна!
- Господи! Какая же я дура! - радостно воскликнула я.
- Впервые встречаю женщину, которая охотно признает этот бесспорный факт, - съязвил Шакал.
- Я не в этом смысле. Просто я только что вспомнила, что у меня под юбкой спрятан рентджонг. И еще у меня там сотовый телефон. Эти идиоты меня даже не обыскали. Хоть какая-то польза от исламского мужского шовинизма!
- Ты всегда таскаешь под юбкой рентджонг и сотовый телефон? поинтересовался киллер.
- Только когда у меня на платье нет карманов, - пояснила я. - Ты сможешь вытащить нож, не порезав меня?
- Если ты не залепишь мне пощечину за то, что я залез тебе под юбку, усмехнулся Адасов.
- Вряд ли в такой ситуации стоит думать о приличиях. Ты сможешь до меня доползти?
- Постараюсь. Ты тоже двигайся мне навстречу. Черт! Эта проклятая веревка врезается в шею.
Объяснить, что означает ползти с кистями рук, привязанными сзади к щиколоткам и шее, невозможно. Это надо было испытать.
Лежа на боку, я небольшими попеременными толчками бедра и плеча неуклюже пододвигала себя к выразительно матерящемуся Шакалу. С третьей попытки нам удалось произвести стыковку а-ля космический корабль - орбитальная станция, и губы Адасова коснулись моих колен.
- Ты что, зубами собираешься его доставать? - удивилась я.
- Руками не получится. Ноги мешают.
Помогая себе толчками тела, Сергей все глубже заползал мне под юбку. Его губы и волосы щекотали мои бедра, вызывая почти невыносимое желание расхохотаться. Я сдерживалась сколько могла, а потом не выдержала. Ситуация была настолько комичной, что на мгновение я позабыла о том, что настоящий Марик уже два месяца покоится на кладбище. В такое нелепое положение я могла попасть только с ним. Самолюбивый поэт добился наконец исполнения своей мечты, найдя благовидный предлог, чтобы забраться ко мне под юбку. Я прикинула, какой текст в данной ситуации мог бы выдать настоящий Марик - что-либо о сводящем с ума аромате женского тела или о том, что сексуальную близость можно сравнить только с музыкой и молитвой, и расхохоталась, как сумасшедшая.
- У тебя что, истерика? - недовольно приподнял голову Шакал. - Что ты закатываешься, как ненормальная?
- Щекотно, - с трудом выдавила из себя я. - И еще я подумала, что было бы неплохо, если бы ты почитал мне стихи.
- Извини, но сейчас мне не до стихов. Если арабы придут раньше, чем мы освободимся, нам конец.
- Ладно, я постараюсь сдерживаться. Только не щекочи меня так.
Минут через двадцать операция освобождения от пут оказалась завершена. С облегчением сбросив с себя веревки, я нашарила на полу выпавший мобильный телефон и стала нажимать на все кнопки подряд, пытаясь его включить. Наконец экран и кнопочки засияли призрачно-зеленоватым светом болотного привидения. Хорошо хоть, со зрением у меня все в порядке.
- Кому ты собираешься звонить? - поинтересовался Адасов.
- Надо попросить помощи, - пожала плечами я.
- Бесполезно, - покачал головой Шакал.
- Почему?
- А ты посмотри на индикатор связи. Сигнал не проходит. Видимо, материалы, из которых сделана яхта, экранируют его.
- Что же делать?
- Для начала попробуем сами отсюда выбраться.
