— Но-но, поосторожнее с выражениями, не зарывайся! Фильтруй базар! — обиделся Блоходавов. — Мы тоже не из общества матери Терезы.
— Извини! Я не имел в виду ничего такого. Так, с языка сорвалось, — покаялся Иван.
— Да ничего. Я понимаю, — великодушно сказал Кузьма.
— А как же Маша? А как же Альберто? Что с ними теперь будет? — воскликнул фокусник. — Что же мы, так и будем сидеть сложа руки?
— Да не ерепенься ты, — спокойно сказал Блоходавов. — Сейчас Папе Сочинскому позвоню, он разберется, что к чему.
— Мне нужно отлить, — неожиданно заявил Иван.
— Ну так иди в кусты, не в машине ж ты будешь это делать, — отмахнулся от него Кузьма, набирая на сотовом телефоне номер Папы Сочинского.
Иван отошел от машины на несколько шагов, притворившись, что расстегивает ширинку, и, убедившись, что Блоходавов, занятый разговором, не смотрит в его сторону, со всех ног рванул вниз по склону, к дому Генсека.
— Твою мать, это ж Иван Копилкин! — изумленно ругнулся по-русски Костолом.
— Что? Что ты сказал? — отвлекшись от неравной борьбы с муравьями, подняла голову Мириам.
— Посмотрите на этого человека! — переходя на английский, ткнул пальцем в направлении Ивана Гарик.
— Который лезет на дерево? — уточнил Хосе Мануэль. — Похоже, он собирается перепрыгнуть через ограду во двор Генсека.
— Очень умно с его стороны, — заметила модель. — На ограде наверняка есть сигнализация. А кстати, кто он?
— Это Машин отец, — объяснил Костолом. — Интересно, как он здесь оказался? Но это даже к лучшему. Наконец мы сможем по-мужски потолковать о деньгах, которые он мне должен. Теперь-то уж Маша не отвертится.
— Машин отец? — переспросил Чема. — Ты в этом уверен?
Гарик посмотрел на него с удивлением.
— Конечно, уверен, — сказал он. — А почему тебя это удивляет?
— Потому что сейчас он находится в заложниках у чеченских террористов, — брякнул журналист и тут же пожалел о своих словах.
— Машин отец был заложником чеченских террористов? — Костолом впился в Хосе Мануэля инквизиторским взглядом. — Помнится, раньше ты говорил, что Альберто интересуется заложниками чеченских террористов. И вот теперь этот чертов маркиз сбежал с моей девушкой, и оба они оказались в лапах гомосексуального мафиози. Похоже, ты много чего еще нам не объяснил в этом деле.
— Я не могу. Это не моя тайна, — мужественно сказал Чема.
— А если палец сломать? — снова предложил Гарик.
— Хоть всю руку ломай, не скажу, — гордо произнес испанец подрагивающим от страха голосом. — К тому же напоминаю, что тогда я стрелять не смогу, а в сложившейся ситуации каждый человек на счету.
— Ладно, поживи пока, — махнул рукой Костолом, задумчиво вглядываясь в стену, за которой минуту назад скрылся Иван Копилкин. Все было спокойно. Из-за стены не доносилось ни звука. Это означало, что по какой-то счастливой случайности охрана не заметила проникновения. — Похоже, все люди Генсека сейчас отвлеклись из-за неожиданного визита милиции, — подумал вслух Гарик.
— И что? — спросила Мириам.
— А то, что сейчас самый удобный момент проникнуть на виллу, — объяснил Костолом.
— Но ты же хотел подождать до темноты, — напомнила девушка.
— Я передумал, — сказал Гарик. — К тому же уже смеркается. Так вы идете со мной?
— Идем! — в один голос воскликнули Мириам и Хосе Мануэль.
— Черт! Какой же я дурак! Как же это я дал ему уйти! Босс меня убьет! — причитал Кузьма Блоходавов, глядя в бинокль на акробатические упражнения Ивана у ограды Генсека. — Черт бы побрал эти родительские чувства! Кузьма швырнул бинокль на соседнее сиденье и в отчаянии уронил голову на руль.
— Смотри, там папа! — воскликнула Маша, вцепившись руками в решетку крошечного подвального оконца.
Услышав о неожиданном визите милиции, Родин велел снова запереть их от греха подальше.
— Какой Папа? Сочинский? — заинтересовался Альберто, подходя к окошку.
— Да нет! Мой папа! Наш папа!
— Наш папа? — с недоумением переспросил маркиз. — Что ты имеешь в виду?
— Бывшего возлюбленного твоей матери, братишка, — раздраженно объяснила Арлин. — Ивана Копилкина. Дошло?
— Но ведь он же заложник чеченских террористов! — удивился Альберто. — Как же он может быть здесь?
— Надо у него спросить, — сказала Маша и, сняв с ноги туфлю, решительно ударила каблуком по стеклу.
Затаившийся среди опунций Иван вздрогнул от резкого звука осыпающихся осколков.
— Эй! Папа! Мы здесь! — приложив сложенные ковшиком руки ко рту, приглушенно крикнула Маша.
Фокусник оглянулся, пытаясь определить, не померещился ли ему голос дочери.
— Сюда, сюда! — чуть громче крикнула Маша.
Взгляд Ивана остановился на зарешеченном окошке, за которым маячило лицо девушки.
— Маша! — воскликнул он, ползком выбираясь из-под опунций.
* * *
— Ну что мы здесь делаем, капитан? — недовольно спросил сержант Нечитайло у Михаила Полуподвального. — В ковбоев играем?
— Отставить вопросы! — рявкнул капитан. — Я веду наблюдение.
— А толку-то! — зевнул Нечитайло. — Вам ведь полковник Спиртягин ясно объяснил — оставить Родина в покое.
— Чихал я на полковника Спиртягина, — процедил сквозь зубы Полуподвальный, пристально вглядываясь в бинокль.
— Чихать-то вам, конечно, никто не запретит, да ведь разжалуют в участковые, а то и вообще из органов уволят, да еще без выходного пособия.
— Заткнись, Кассандра! — простонал капитан.
— А при чем тут кассация? — удивился Нечитайло. — В таких делах кассаций не бывает.
— Тихо! Кажется, там, в кустах, что-то шевельнулось! — воскликнул непобедимый шериф Дикого Запада.
— Где? — заинтересовался сержант.
— Вот там, внизу, в зарослях дрока недалеко от дальнего конца виллы Генсека.
— Ничего не вижу, — покачал головой Нечитайло.
— Конечно, не видишь, ты же без бинокля. Там прячутся какие-то люди.
— Точно, капитан, глядите! — возбудился сержант. — Вижу теперь! Они на дерево лезут, явно хотят с заднего двора к Родину в гости зайти. Интересно, кто это.
— Я знаю кто, — подстраивая бинокль на резкость, удовлетворенно сказал Михаил. — Испанская секс-бомба Мириам Диас Флорес, испанский же журналист и еще какой-то верзила. Думаю, это тот самый сексуальный маньяк со спущенными штанами, который произвел неизгладимое впечатление на нашего Жорика. Вроде его называли Гариком Костоломом, хотя не думаю, что это его настоящее имя.
