— Так поздно! — отпиралась Инга. — Все уже
закрылись.
— То, что тебе предназначено, — пообещала
подруга, — еще работает. Так всегда бывает, когда находишься в кризисе.
Таисия была большим специалистом по кризисам, поэтому Инга
решила ее послушаться. Возможно, в другой день она бы и поспорила, но сегодня
ей хотелось все переложить на чужие плечи, кому-нибудь подчиниться. Она бы с
удовольствием подчинилась Григорьеву, но он даже не позвонил после работы.
Интересно, что он делает? Может быть, ужинает все с той же Надей?
Мысль эта задела Ингу, она распрощалась с Таисией и
спустилась в метро, чтобы купить на лотке газету. Заодно приобрела пару
журналов: один с кулинарными рецептами, один про кино. Обложка киножурнала была
украшена фотографией актера Игоря Гладышевского: «Сегодня ему исполнилось бы 60
лет». Гладышевский умер лет десять назад, сыграв напоследок несколько заметных
ролей на сцене и одну — потрясающую! — в последней экранизации «Братьев
Карамазовых». Его и так любила публика, но после этого фильма стала носить на
руках. Впрочем, недолго. Гладышевский трагически погиб в автокатастрофе. Однако
пресса не забывала его и с завидным постоянством публиковала материалы о жизни
и творчестве актера.
Инга была его поклонницей, и она некоторое время стояла
возле лотка, рассматривая фотографии. Потом спохватилась и принялась за газету.
Тут же поняла; что Таисия подбросила ей глупую идею — в газете публиковались
только телефонные номера. Не по мобильному же обзванивать все это хозяйство!
Она засунула прессу в пакет и для очистки совести решила полчаса побродить по
улицам. «Пойду куда глаза глядят, — подумала она. — Вот только настроюсь
на успех и пойду».
Инга прислонилась к стене и, закрыв глаза, принялась
настраиваться. «У меня все получится, — медленно и внятно говорила она про
себя. — Мне обязательно повезет. Я найду работу! Я — самая везучая. Я —
самая счастливая! Работа уже идет ко мне».
— Эй! — неожиданно сказал ей прямо в ухо какой-то
развязный бас. — Работа нужна?
Инга распахнула глаза и увидела перед собой упитанного
молодого человека, одетого во все черное и несвежее. Голова у него была бритой,
и только на макушке щетинились мелкие белесые колючки.
— Нужна, — с опаской ответила Инга.
— Тогда че? — переспросил он и побряцал дешевой
цепью, пристегнутой к штанам. — Пойдем, че ли?
— Куда? — спросила Инга, сразу, впрочем,
догадавшись — куда. — Я не это. Я, видите ли, просто женщина. Без определенных
намерений.
— А че ты тогда тут встала, на проходе? — Парень
немедленно обозлился и как-то весь подобрался. — Стоит, понимаешь,
улыбается!
— У меня сегодня хороший день, — нервно хихикнула
она. — Все ладится, все задается! Чего бы не постоять, не поулыбаться?
— У, старая дура! — рявкнул молодой человек и
вихляющей походкой пошел прочь.
Инга воровато огляделась по сторонам — не слышал ли кто, как
ее обозвали? И тоже направилась к выходу — притягивать счастливые случайности.
На улице уже стемнело, хотя людей было много и машин тоже — лаковыми тенями они
скользили по шоссе. Возле тротуара собаками ворчали частные такси с горящими
фарами, похожими на голодные глаза. Выйдя из подземного перехода, Инга краешком
сознания зацепила автомобиль, ткнувшийся носом в бордюрный камень. Из него
выбрался высокий мужчина — расстегнутый плащ и клетчатый пиджак под ним.
По инерции Инга сделала несколько шагов и резко обернулась.
Незнакомец ступил на тротуар и двинулся вперед. Было в нем что-то ужасно
знакомое и при этом — невероятное, невозможное! Трясущимися руками Инга достала
из пакета журнал и поднесла его к глазам. Вот он, Игорь Гладышевский, в своем
любимом клетчатом пиджаке, который был для него чем-то вроде визитной карточки.
У этого типа под плащом тоже клетчатый пиджак, который, вероятно, и сбил ее с
толку. Глупость, вот и все. Гладышевский погиб десять лет назад.
В этот миг ветер рванул с такой силой, что вздрогнула вся
улица. Завизжали женщины, у которых с голов послетали шляпки и беретки,
засмеялись побежавшие за ними мужчины. Инга подняла воротник плаща и поймала в
фокус человека в клетчатом пиджаке, который уходил вниз по улице. «Я
грежу», — подумала она и поняла: следует во что бы то ни стало заглянуть
незнакомцу в лицо.
Она припустила бегом, стараясь не потерять из виду его
прямую спину. Он был так похож на покойного! Всем — ростом, походкой, посадкой
головы… Аж мурашки по спине.
Уж Гладышевского-то она ни с кем не спутает! Она знает его
как облупленного: многие фильмы смотрела по двадцать, пятьдесят; сто раз. Его
вся страна знает в лицо. Конечно, глупо бежать за незнакомцем. И все-таки она
побежала.
Глава 3
С крыши торгового комплекса, неподалеку от того места, где
недавно стояла Инга, сорвался кусок пластика и рухнул вниз, сбив с ног какую-то
гражданку в светлом пальто. Гражданка осталась жива, но полетела на землю вверх
тормашками — взметнулись высокие каблуки на коротких толстых ножках и сумочка
на длинном ремне.
— Ах, зараза! — закричала потерпевшая, которую
немедленно облепили желающие протянуть руку помощи. Они подняли ее, отряхнули и
теперь сочувственно слушали. — Безобразие! Кто отвечает за это все? Кто
положил эту дрянь на крышу?! Если бы она упала ребром, меня разрубило бы
пополам!
Кричала и возмущалась Агния Матвеева, главный режиссер
театральной студии «Коломбина», которая устроилась в кривом переулке неподалеку
от метро. Студия считалась модной, о ней писали, и поэтому главреж мнила себя
современной властительницей дум. Один из ее ведущих актеров недавно со скандалом
уволился, обезглавив несколько спектаклей. И Агния решила взять на его место
кого-нибудь менее амбициозного, а значит, молодого и неизвестного. Скроить
звезду под себя. Доказать, что гений режиссера и его же авторитет могут сделать
больше, чем какие-то там природные данные.
В переулке Агнию уже ждали. До сих пор она была точна,
словно баллистическая ракета — всегда попадала в цель в нужное время.
— Ровно в восемь она повернет за угол! — торопливо
говорил помреж Витя Стоцкий своему приятелю Алику Грибовскому, которого прочил
на место звезды. — Все знают, что Агнию надо чем-то поразить, потрясти.
Поэтому один из претендентов, может быть, ты его знаешь, это Миша Цук, сидит в
засаде за мусорными баками. Он хочет поймать ее по дороге к студии и выступить
с сольным номером. Не знаю с каким, но ему сказали, что будут ставить мюзикл.
Помни: Агния неравнодушна к импровизациям, поэтому ты не должен позволить Мише
Цуку быть первым. Ты обязан потрясти ее раньше его. Начинай сразу, как только
она появится в поле твоего зрения.
— А как я ее узнаю?
— Дурак, ты видишь, в переулке никого нет! Кого сюда
понесет в такое время? Да и вообще это неважно. Главное, что тебе нужно
запомнить: женщина, которая повернет за угол в двадцать ноль-ноль, и есть
Агния.
