Инга действительно забыла сумочку, что, вероятно, и спасло
ее от смерти. Убийца увидел такси и убежал, не завершив начатое. Уже во второй
раз!
Неужели это снова Киплер? Как она могла так легкомысленно
отнестись к первому нападению?! Не поехала в отделение, не попыталась узнать,
кто он такой, этот тип!
— Инга! — раздался прямо у нее за спиной
испуганный голос. — Что с тобой? Что случилось?
Она обернулась и увидела, что к ней спешит торопится Стас
Еремин. Запыхавшийся, в расстегнутой куртке — и в кожаных перчатках.
— Сумку возьмите! — со слезой в голосе потребовал
шофер. — Что за народ…
Стас сбегал к машине, взял сумку и вернулся к Инге, которая
перестала кашлять и теперь смотрела на него, не мигая.
— Слава богу, ты в порядке, — пробормотал Еремин,
восстанавливая дыхание. — Сейчас, я только достану из машины пакет, ладно?
Привез тебе кое-что вкусненькое.
Он развернулся и потрусил к своему нарядному автомобилю. А
Инга в ту же секунду поняла, что Стас вполне может оказаться душителем. Вдруг
это он отравил Анфису, а теперь по какой-то неизвестной причине решил
избавиться и от нее? Может быть, она ему чем-то мешает…
Не сводя глаз с его спины, Инга рванула в сторону и влетела
в соседний подъезд. Страх сидел у нее на спине, словно наездник, и шпорами
впивался в бока. Она заметалась возле лифтов, потом побежала по лестнице вверх
и через минуту оказалась возле квартиры Марфы, куда приходила поливать цветы и
где недавно столкнулась с Верлецким.
Вместо того чтобы позвонить в звонок, Инга принялась
царапать дверь ногтями, точно приблудившаяся кошка. Кажется, она даже скулила,
потому что боялась, что ее вот-вот настигнут и убьют.
Через некоторое время внутри завозились, и сердитый мужской
голос негромко спросил:
— Кто там?
— Это Инга! — провыла она. — Пустите меня,
пустите! Скорее!
Дверь чертыхнулась и, клацнув металлическим языком,
открылась во всю ширь, В проеме возник Валерий Верлецкий. На сей раз он накинул
на свою нагую плоть махровый халат, хотя сейчас это Инге было совершенно все
равно. Окажись он снова голым, она бы даже глазом не моргнула.
— Спасите меня! — сиплым голосом выкрикнула Инга
и, оттолкнув его, проникла в квартиру.
Захлопнула за собой дверь и, безошибочно найдя замок, дважды
повернула ручку.
Поскольку Верлецкий не включил в коридоре свет, они
оказались в абсолютной темноте.
— Вы что?! — очень сердито зашипел он на
Ингу. — За вами гонятся?!
— Да! — простонала она. — Меня хотели
задушить возле подъезда. Вот я и рванула сюда…
— Но почему сюда?!
— Потому что вы врач, а мне чуть не сломали шею: И
вообще. В последнее время мне кажется, что я сошла сума. Вы можете как-то
определить — так это или нет?
— Для того чтобы поставить диагноз, — ответил
он, — вас надо обследовать.
— Обследуйте меня! — потребовала она.
— От вас можно чокнуться! Что, прямо сейчас
обследовать? Голыми руками?
— Тогда не могли бы вы позвонить в милицию? — Инга
почувствовала, что щеки ее стали горячими и солеными. — Скажите им, что на
меня напали. Предумышленно.
— Ну нет уж! — вознегодовал Верлецкий. —
Сейчас я позвоню вашему будущему мужу, он вас заберет из моей квартиры и сам
позвонит в милицию. А я…
Договорить он не успел, потому что беглянка в отчаянии
хотела привалиться к стене, но вместо стены за ее спиной оказалась вешалка,
загруженная верхней одеждой. И как только Инга зарылась в куртки и пальто,
сверху на нее с душераздирающим воплем свалилось что-то живое, и острые гвозди
впились ей в спину и в шею.
Инга тонко завизжала и кинулась вперед, на Верлецкого. И
вцепилась в него намертво, как лесной клещ в собаку.
— Заткнитесь! — рявкнул он и схватил ее в охапку.
Как тогда, в первый раз.
Дальше все произошло, как в первый раз. Под потолком
вспыхнула лампочка, и в коридоре возникла сонная Вероника в неглиже.
— Ты?! — закричала она, увидев Ингу в объятиях
Верлецкого. — Снова ты?!
И даже присела, уперевшись руками в колени, как это делают
вратари в опасный момент.
— Ну, сейчас начнется, — пробормотал Верлецкий
себе под нос.
Однако Инга расслышала, потому что ее ухо находилось в
непосредственной близости от его губ. Ноги у нее подкосились, и она едва не
рухнула на пол. Верлецкий, надо отдать ему должное, ее поддержал, хотя Вероника
клокотала и дымилась. И вообще была похожа на ведьму, которая только что
прилетела на помеле и готовится кого-нибудь растерзать.
— Что Валерик, — свистящим голосом спросила
она, — я тебя уже не устраиваю? Тебе нужна эта конопатая выдра?
Инга высвободилась из объятий Верлецкого и, не обращая на
Веронику никакого внимания, спросила у него испуганно:
— Что это было? Вот это? — И поводила в воздухе
руками.
— Это Аладдин, — хмуро признался Верлецкий. —
Он испортил вашу куртку.
— Она кривоногая! — не унималась Вероника. —
И плоскогрудая! У нее не грудь, а два желудя!
Верлецкий протиснулся мимо вопящей невесты и скрылся в
комнате.
— Не оставляйте меня одну! — закричала ему вслед
Инга. — Я боюсь! У меня и так травмы! Меня душили, а вы!
— Катись отсюда щас же! — вопила Вероника,
раздуваясь, как кобра.
— Вот он, — сказал Верлецкий, протискиваясь
обратно.
В руках у него был упитанный серый кот, которого он держал
под передние лапы. Кот индифферентно висел, глядя на Ингу томными зелеными
глазами.
— Обожает прятаться среди шапок, — пояснил
Верлецкий и опустил кота на пол. — Иногда гости, не глядя, тянутся за
головными уборами, а он тут как тут. Бьет их лапой. Многие пугаются. Ничего не
могу с ним поделать.
— Ва-ле-рик! — завизжала Вероника, доведенная до
белого каления тем, что он не обращает на нее внимания. — Выгони ее! Иначе
я уйду навсегда!
— Если хотите от нее избавиться, — предложила
Инга, кое-как взяв себя в руки, — я могу остаться и подождать, пока она
съедет.
Верлецкий бросил взгляд на Веронику, которая в своей
воздушной ночной рубашечке выглядела, как какая-нибудь мисс Вселенная, и хмуро
сказал:
— Не зарывайтесь.
— Пожалуйста, проводите меня до квартиры, —
попросила Инга, бочком продвигаясь к двери.
— Ни за что, — покачал головой Верлецкий. — Я
не разрушаю чужих отношений, даже если мне этого очень хочется. Я позвоню
вашему сердечному другу, пусть приходит и провожает вас хоть до посинения.
Какой там у него телефон?
