— А она и говорит человеческим голосом: «Возьми меня к
себе!»
Кузины-овцы глядели на нее во все глаза и тихонько блеяли.
— Инга особа весьма чувствительная, — пояснил,
подходя, Верлецкий с такой жалостью, словно сообщал, что у его невесты нет
уха. — Со всеми собаками в окрестностях дружит, подкармливает их. Очень
привлекательная черта в женщине, не так ли?
Кузины, ненавидевшие собак, в том числе и проживающих тут
лабрадоров, неискренне кивали. Когда наконец визит вежливости завершился, Ингу
пришлось почти волоком тащить в машину. Она желала целоваться со всеми родственниками,
а когда они кончились, переключилась на самого Верлецкого.
— Ты, кажется, влюблена без памяти, — сердито
напомнил он и пристегнул ее ремнем безопасности. — В Треопалова.
— Н-да, он потрясающе целуется!
— О господи. Ты ведь не приняла его приглашение на
ужин!
— Чтобы поцеловаться, не обязательно ужинать, —
резонно возразила она. — Мы целовались прямо на рабочем месте. И нас едва
не застукали.
— Ты рассказала ему? Про то, что творится?
— Только про Гладышевского, — Инга постаралась
сесть поровнее. — И про того, беломордого.
С зелеными ногтями. Но Андрея это не слишком заинтересовало,
надо признаться.
— Ну да, — вздохнул Верлецкий. — Григорьева
не заинтересовало, Треопалова не заинтересовало… Один я, как агент Малдер, рыщу
в поисках истины.
В ответ Инга свесила голову набок и захрапела.
Он повернул голову, посмотрел на нее и пробормотал:
— И чего только не сделаешь, чтобы родная мать была
счастлива.
* * *
— Если вы не хотите ужинать, — сказал Инге на
следующий день Треопалов, заглянув в кабинет, — можем вместе пообедать.
Вас это ровным счетом ни к чему не обязывает.
Он больше не пытался прижимать ее к себе, зато взгляд его
стал в два раза горячее, чем прежде. И глаза были лихорадочные, так что Инга
даже подумала — не заболел ли он. Как выяснилось, он почувствовал в себе
особого свойства жар, о чем и поведал ей в ресторане, где они нашли уютный
столик на двоих.
— Помните, я рассказывала вам о Гладышевском? —
спросила Инга, когда они приступили к закускам.
— Ну да, конечно! — Треопалов нарисовал на лице
заинтересованность. — Неужели.., опять?.
— Ну,.. т пробормотала Инга. Несмотря на то что еще
утром она была полна решимости привлечь его, как выразился Верлецкий, к поискам
истины, в настоящий момент рассказывать про то, как, она выследила актера и как
он улегся в гроб, ей вовсе не хотелось. Поэтому она закончила так:
— Я постоянно думаю о происшедшем! Странно все
получается — официально человек погиб, а на самом деле он жив, и никто об этом
не догадывается столько лет! Тут какая-то тайна.
— Это нелогично, — возразил Треопалов. — Если
человек умер, значит, он умер. А если он жив, то жив. Простая логика!
— Но если человек жив, а все говорит за то, что он
умер?
— Тогда доказательства его смерти ненастоящие.
— Ну да! — недоверчиво воскликнула Инга, вспомнив
про Артонкина и его зубы. — Доказательства самые что ни на есть настоящие.
— Да нет же, — уперся Треопалов. И хотя при этом
улыбался, Инга почувствовала в нем напряжение.
«Он не любит, когда ему возражают, — тотчас же сделала
она вывод. — Точно, как Григорьев.
Правда, тот целовался совсем не так. Скупо как-то, без
огонька. Не то, что Андрей», Треопалов был сегодня одет в горчичное с белым, и
его шикарный вид заставлял Ингу млеть от счастья. Она ему нравится! Вот это да!
С такими внешними данными этот парень должен бы завести себе блондинку лет
восемнадцати, в крайнем случае двадцати. А он…
А он обратил внимание на нее. Ну, не чудо ли?
Тотчас она вспомнила, как бабушка говорила:
«В жизни случаются чудеса, но если они связаны с мужчиной,
значит, это не чудеса, а фокусы». Треопалов, конечно, был исключением из
правил. Если бы бабушка его знала, она бы с этим согласилась.
— В любом случае я очень нервничаю, — призналась
Инга. — Все так странно!
— Наверное, нужно что-то предпринять, —
предположил Треопалов, постукивая вилкой по тарелке. — Нельзя же все так
оставлять…
— А что можно сделать? — пожала плечами Инга.
Она сказала так в надежде, что он немедленно предложит —
что. Разработает план действий, привлечет свои связи, каким-то образом
вмешается в ситуацию… В общем, поведет себя примерно как Верлецкий.
Вместо этого Треопалов вздохнул и пробормотал:
— Действительно — что? Надо постараться забыть обо
всем. Попытайтесь представить, что это был кошмарный сон.
Инга так обиделась, что чуть не подавилась куском мяса.
Кошмарный сон?! У нее на шее синяки, на нее дважды напали и едва не задушили до
смерти!
В нее целились из двустволки, и еще — труп показал ей язык!
И все это нужно забыть? Впрочем, со своей обидой она довольно быстро справилась.
Никогда прежде она не полагалась на мужчин, не искала у них защити и со всеми
своими неприятностями справлялась сама. Сейчас нужно сделать то же самое.
Хватит ныть, рассказывать то одному, то другому, то третьему мужику страшные
истории из своей жизни. Следует действовать самой. Как там сказал Верлецкий?
Включить свой интеллект.
Она мило поблагодарила Треопалова за обед и немножко с ним
пококетничала. Он остался доволен. «Так вот выйдешь замуж за красавца и умницу,
а потом всю жизнь придется изображать из себя что-то, чем ты на самом деле не
являешься», — с тоской подумала она.
— Вот что, Инга, — сказал Треопалов, когда она
расправилась с десертом. — Если что-то будет вас беспокоить, немедленно
обращайтесь ко мне, хорошо? Звонить можно и днем, и ночью. Я обязательно приду
вам на помощь. — Он достал визитку, перевернул ее и быстренько написал
номер своего мобильного телефона. — И адрес я вам тоже оставлю. Смело
приезжайте. Я буду счастлив.
Инга с благодарностью спрятала визитку, а когда они
вернулись на работу, заперлась в кабинете и позвонила Зое, в турагентство.
Хотелось узнать, не появлялся ли дух Артонкина и там тоже, ведь подбросил же он
ей несколько записок на визитках. И еще его звонок на мобильный!
Зоя так растрогалась, услышав ее голос, что едва не расплакалась.
— Инга! Ты не представляешь, что у нас тут творится!
Подожди, я выйду на лестницу, чтобы удобнее было говорить. Ну, так вот. Нонна
Аркадьевна завела тут свои порядки, это ужасно. Нам всем тебя не хватает… Я уже
ищу работу, не могу здесь оставаться, просто не могу! Правда, платят хорошо,
чего уж там… Но все равно, ни дня тут не задержусь.
— А… Она про Глеба Сергеевича ничего не
говорила? — осторожно спросила Инга, — Не вспоминала? Может быть, он
ей часто снится? Или… чудится.
