Инга кое-как напялила на себя парик и очки, дождалась, пока
гостей впустят в дом, выбралась из машины и бросилась вперед. Где-то залаяла
собака, но по территории Треопалова, кажется, ничто четвероногое не бегало.
Калитка после приезда ночных посетителей осталась открытой, и Инга
беспрепятственно пробралась в сад. От холода у нее стучали зубы, выбивая одну и
ту же фразу: «Что я делаю? Что я делаю? Что я делаю?»
Вошедшие бухнули дверью, но она не захлопнулась, а наоборот
— после удара о косяк слегка приоткрылась. Инга взбежала на крыльцо и
прислушалась — голоса доносились из глубины дома.
Она вошла, в коридорчике было пусто и почти темно — свет
пробивался сюда из пустой кухни. Инга заметила чашку на столе, над ней поднимался
пар, а рядом стояла вазочка с вареньем. Чашка была одна. Судя по всему, кроме
хозяина и его нынешних гостей, в доме никого больше нет.
Она пошла на голоса и Остановилась ровно в тот момент, когда
стали различимы слова.
— Этот идиот все ей рассказал! — кипятился
Бумской. — Абсолютно все! И она притащила его к нам прямо среди ночи,
представляешь?
— Ну да! — воскликнул Треопалов. — И что же
вы сделали?
— Пришлось закапывать его в парке, — вмешался
Степаниов. — Не могли же мы держать его, в подвале.
— Вы поехали закапывать тело в парк? — недоверчиво
переспросил Треопалов и неожиданно захохотал:
— Комедия! Водевиль! Я погибаю со смеху!
Инга попятилась. Почему он смеется? Неужели он с ними
заодно? Она сделала еще несколько неверных шагов и неожиданно наткнулась спиной
на что-то теплое и живое. Это что-то дышало, и пахло от него мужчиной.
Все дьяволы, которые жили в ее душе, выскочили наружу и
завопили на разные голоса. Инга ахнула, живо развернулась и оказалась нос к
носу с актером Гладышевским. Он был в трусах и майке, и физиономия у него
выглядела помятой. «Неужели гроб перетащили к Треопалову домой? —
пронеслось у Инги в голове. — Значит, он замешан?
Увяз по уши?»
— А-ах! — слабым мышиным голоском пискнула
она. — Гладышевский!
Услышав свою фамилию, актер театра и кино смачно выругался и
попытался схватить Ингу за плечи, но она наклонилась и, пролетев под его
локтем, пулей понеслась к двери, а потом — к своей машине. Гладышевский за ней
не побежал, но поднял шум, потому что где-то там, в доме, раздались крики,
кто-то выскочил на крыльцо и послал ей вслед несколько непечатных выражений.
Опыт вождения приобретался Ингой самым радикальным способом!
Он выковывался в погонях и совершенствовался в экстремальных условиях.
Подлетев к дому, Инга затормозила с такой лихостью, словно
на нее смотрели с десяток поклонников. После пережитого потрясения ее так
колотило, что кабина лифта ходила ходуном, пока тащилась наверх. Вместо
рекомендованной валерьянки Инга выпила бокал вина и спряталась под одеяло.
Но все равно заснуть не смогла, а только время от времени
впадала в полудрему, и тогда перед глазами проносились страшные картины
минувшего дня.
Утром перед ней встал тяжелый вопрос: идти на работу или
нет? Если не идти, то нужно позвонить Треопалову. Но она не сможет с ним
разговаривать! Конечно, он вряд ли догадывается, что ночной переполох — ее рук
дело, ведь она была в парике и очках, да и видел ее только Гладышевский. Но
голос ее выдаст. Кроме того, если она начнет скрываться» быстрее навлечет на
себя подозрения. Чтобы остаться в живых, следует вести себя как обычно. Как ни
в чем не бывало!
Она проглотила чашку кофе и отправилась в путь. Ни сам
Верлецкий, ни его дурацкий Роберт не подавали признаков жизни. Интересно,
почему «адвокат» вчера пребывал в столь приподнятом настроении? И тут Инге
пришла в голову интересная мысль. Вдруг этот самый Роберт, наверняка работающий
на бандитов, пришел к выводу, что хорошо бы бизнес Бумского — Степанцева
присвоить себе? И, вместо того чтобы разделаться с ними, он с ее помощью собрал
компромат и теперь намерен их шантажировать? Пусть делятся деньгами!
Настроение у нее совсем испортилось. Унылая, вышла Инга из
машины и поплелась к зданию центра. Не хотелось ничего делать. Даже
разговаривать.
Жить тоже не хотелось! Ее кабинет почему-то оказался открыт,
она вошла и обнаружила на диване задрызганный пакет с надписью «Скачки г
препятствиями», который вот уже неделю таскал за собой деятельный Доброскок.
Без всяких угрызений совести Инга подняла его и заглянула внутрь. В пакете
лежали измочаленный эспандер и пластиковая папка с половинкой газетной
страницы. Инга достала ее и увидела статью, которая называлась:
«Страшные опыты над людьми. Ученые отданы под суд».
И тут в кабинете появился Доброскок. На его лице поселился
праздник — он цвел, как сирень, и примерно так же пах — свежим утренним
одеколоном фабрики «Новая заря». Отчего-то его радость разбудила в Инге зверя.
— Идите сюда! — рявкнула она в ответ на
приветствие Доброскока и сунула газетную вырезку ему в нос. — Что это
такое? Что, я вас спрашиваю?
Какое вы имеете к этому отношение?!
Праздник на лице Доброскока немедленно уступил место скорби.
Он попятился и стукнулся о стену. Инга не дала ему улизнуть, схватив за
воротник спортивной куртки.
— Ну?!
— Я всего лишь обычный участник, — проныл он. —
Еще неизвестно, что из всего этого получится!
— А я зачем была вам нужна, а? Охранник сказал мне, что
вы устроились на работу из-за меня!
— Ну и что? — стал оправдываться пойманный с
поличным тренер. — Даже если из-за вас! Вы нужны были мне только в качестве
образца! Который можно препарировать…
— Что?! — ахнула Инга. — Вы хотите вытащить
из меня органы?!
— Мне нужно только ваше сердце, Инга Сергеевна! Ну… И
немножко — биография.
Инга уже собралась было упасть в обморок, но слово
«биография» ее остановило.
— Ас биографией моей что вы намерены делать? —
изумленно спросила она.
— Вставить в повесть.
Доброскок выпятил подбородок. Скорбь на его лице уступила
место упрямству.
— В какую повесть? — тупо переспросила Инга.
— Ну, вы же держите в руках вырезку! — воскликнул
он. Выхватил статью у Инги из рук, перевернул другой стороной и показал:
— «Объявляется конкурс на лучшую повесть. Тема — наша
современница». Призовой фонд, между прочим, три тысячи долларов! Я хотел взять деловую
женщину, которая не боится сложностей, идет на руководящую работу и постепенно,
с нуля, выстраивает грандиозную империю… Сначала физкультурный клуб, —
махнул он рукой, — затем фитнес-центр, потом целая сеть этих самых
центров, кислородные салоны… — Из его рта брызгала слюна. — Тренажерные
залы…
Инга едва не заплакала.
