— Это что, правда? Неужели он явится прямо сюда?
— Так получилось, — промямлила Инга, боясь "
даже посмотреть на Верлецкого.
— Да ведь это очень хорошо у вас получилось! —
оживился Роберт. — Мы сейчас покончим с вашими страхами раз и навсегда.
— Хотите его пристрелить? — испугалась Инга.
— Больно надо руки марать, — фыркнул он. — Не
пристрелить, а приструнить. Боже, как мне это нравится!
— И как же мне его встретить? — с тревогой
спросила Инга.
— Ласково, — посоветовал Роберт. — Уговорите
его остаться и присоединиться к гостям. Обещаю вам отличное шоу. И — конец
приключениям.
Инга вскинула на него глаза, полные надежды, и тут звонок
пропел «динь-дон».
— Треопалов! — шепнула Инга, заглянув в
глазок. — Прячьтесь.
Роберт взял Верлецкого за локоть и вытащил из коридора.
Инга открыла дверь, и Треопалов возник перед ней с огромным
букетом белых роз.
— Ой! — удивилась она. — Откуда вы узнали?
— Узнал что? — поинтересовался он, переступив
порог и вручив ей цветы. — У вас гости?
— Ну да, — ответила она. — Сегодня мой день
рождения.
— Вон как! — воскликнул Треопалов. — Почему
же вы не сказали?
— Мне было неловко, — призналась Инга и взяла его
за руку. — Прошу вас, познакомьтесь с моими друзьями. Пожалуйста!
Он на секунду замешкался, потом рискнул:
— Ну» хорошо. Будет приятно увидеть людей, с которыми
вас связывают дружеские отношения.
Инга помогла ему снять пальто и проводила в комнату. Вес
сидящие за столом немедленно повернули головы, и только Роберт продолжал
что-то. жевать, не поднимая глаз от тарелки.
— Познакомьтесь, — сказала Инга. — Это мой
нынешний начальник, Андрей Васильевич.
— Просто Андрей, ладно? — улыбнулся он.
— А как ваша фамилия? — спросил Роберт, как только
Инга усадила нового гостя рядом с собой.
— Треопалов, — усмехнулся тот, посчитав, видно,
что этот тип просто плохо воспитан.
Однако тип поднял голову от тарелки и с удовольствием
сказал:
— Врете.
Присутствующие замерли, не в силах понять, шутка это или
нет. А Роберт продолжал:
— Ваша фамилия Трескунов.
— Да ладно! — криво ухмыльнулся Андрей. — Не
городите чепухи.
— Андрей Васильевич Трескунов, — словно не слыша
его, продолжал Роберт. — Крупный аферист, ни разу не привлекавшийся к
уголовной ответственности. — Он улыбнулся Треопалову и сказал:
— Улик не хватало. Вы такой скрытный, Андрей
Васильевич, аж жуть!
— Инга! — воскликнул возмущенный Треопалов, но с
места, однако, не поднялся. — Кто это такой? Что происходит?!
— Я понятия не имею, кто это он, — честно
призналась Инга. — Самой до смерти хочется знать.
— Следователь прокуратуры Воронов, — утомленным
голосом представился Роберт. — Ваш большой поклонник, Андрей Васильевич.
Ну у вас и голова! Ну и полет фантазии!
Треопалов сощурился, потом откинулся на спинку стула и
скрестил руки на груди. Все, кто сидел за столом, завороженно следили за
развитием событий.
— Я потрясен. То, что вы придумываете и воплощаете в
жизнь, по дерзости превосходит все, с чем мне приходилось сталкиваться прежде.
— Спасибо, — скромно сказал Треопалов. — У
вас что, есть намерение меня арестовать?
— Ни в коем случае! — хохотнул Роберт. —
Чтобы вас арестовать, моим людям придется пахать многие месяцы.
— Надо вырыть того беднягу, — встряла Инга, —
которого его приятели убили и зарыли под дубом в парке. И сразу всех троих
посадить за убийство.
— Нет-нет, Инга Сергеевна, — сладким голосом
возразил Роберт. — Они его не убивали. В том-то и дело. Это аферисты; а не
убийцы. Можно сказать, поэты своего дела. Труп напугал их до смерти!
— Какой труп? — слабым голосом спросил Григорьев,
трогая повязку на голове. — О чем вы говорите?
— Мы говорим о потрясающей авантюре, в которую пустился
вот этот человек — прошу любить и жаловать, — и Роберт рукой указал на
Треопалова. — Идея была блестящая, но, как всегда, подвел человеческий
фактор. Авантюры, чтобы вы знали, всегда затевают люди с большой буквы. А к
краху их приводят, как повелось, мелкие человечишки.
— Он имеет какое-нибудь отношение к воскресшему
Гладыщевскому? — спросила Таисия, не сумев сдержать любопытства.
— Конечно, — кивнул Роберт и обратился к
Треопалову:
— А может быть, вы сами расскажете, Андрей Васильевич?
Всю правду и ничего, кроме правды? В ваших устах все будет звучать гораздо
интереснее, торжественнее, даже помпезнее, я в этом уверен.
— На кой черт мне вам рассказывать? — нахально
поинтересовался Треопалов. — Вы ведь никаких гарантий не даете.
— Я здесь на дне рождения, — вкрадчиво напомнил
Роберт. — Мы находимся в неофициальной обстановке.
— Чего вы хотите?
— Услышать всю историю с самого начала. Расскажите! Тут
полно благодарных слушателей.
— Глупость какая-то! Я сюда не лекцию пришел читать.
— Да и черте вами, — махнул рукой Роберт. —
Сам расскажу. Итак, — он постучал вилкой по бокалу с вином, — Андрей
Васильевич прославился умением придумывать незаурядные способы отъема денег у
богатой части населения. Его последняя идея поражает своей нахальной простотой.
Зная, что многие состоятельные люди тщеславны, доверчивы и легко поддаются
внушению, он придумал байку, выслушав которую, многие богачи спешат поделиться
с ним деньгами.
— Вы вынуждали богатых людей жертвовать на благотворительность? —
спросила Надя. — А сами забирали пожертвования себе?
— Фу! — скривился Треопалов. — Какая
пошлость!
— Знаете ли вы, — воскликнул Роберт, обращаясь
большей частью к Инге и Верлецкому, — что такое крионика?
— Замораживание, — подал голос Стас. — При
помощи жидкого азота.
— Вот-вот. Замораживание. Это почти как в кино. Почти.
Потому что в настоящее время замораживать уже умеют, а размораживать и
возвращать к жизни — еще нет. Но это дело будущего. Во многих странах сейчас
ведутся широкие исследования в области криогенной инженерии, а в США действует
криогенный институт. Есть куча людей, желающих заморозиться после смерти и
лежать в азоте до тех пор, пока не будет разработана техника размораживания.
Такой человек рассчитывает в будущем, грубо говоря, оттаять и ожить. Мол,
ученые двадцать какого-то там века научатся воскрешать всех инфарктников,
утопленников и так далее.
