— Ты потом нам объяснила, помнишь: «Анфиса тащилась от
этого платья. Я даже добавила ей денег, так она хотела его купить».
— Ничего не понял, — пробормотал Илья. —
Платье, деньги…
— Каким образом Анфиса могла примерить и купить наряд
из осенней коллекции Анциферовой, если она три года не покидала деревню Большие
Будки?
Таисия изумленно присвистнула.
— И каким образом, — продолжала Инга, — Надя
могла добавить ей недостающую сумму, если они три года только перезванивались?
Вывод напрашивается один. Анфиса все-таки приезжала в Москву. И встречалась
здесь с Надей.
— Этого не может быть! — воскликнул
Григорьев. — Тетка бы мне сказала! Она бы со мной повидалась!
— Я размышляла точно Так же. Если Анфиса не навестила
обожаемого племянника, значит, в ее планы это не входило. Почему? Что такое она
могла скрывать? Почему она встречалась с Надей, а не с Григорьевым?
— Она интриговала! — запальчиво сказал
Илья. — Она хотела нас развести, а Борьку женить на моей супруге!
— Глупости, — ответила Инга. — Она хотела
что-то сделать со своими деньгами. Или с какой-то ценной вещью, которая у нее
была. Борис об этом ничего не знал. Остается только гадать, почему она не
сказала ему, что владеет неким капиталом.
— Все это наверняка было в дневнике! — сообразил
Григорьев. — Именно из-за него меня стукнули по голове!
— Конечно, — кивнула Инга.
— Но о том, что я собираюсь ехать к тебе в медицинский
центр, знал только Илья! Мы с ним встретились, а потом он ушел…
— Но вскоре вернулся, — поддакнула Таисия.
— Да вы что, совсем опсихели?! — завизжал
Илья. — Я приехал только, чтобы разобраться с Надей!
— Он предложил мне выкупить у него жену, —
признался Григорьев. — Просил отступного за развод.
— Вот сволочь! — весело сказал аферист Треопалов,
с интересом наблюдавший за происходящим.
— Я не виноват! — кипятился Илья.
— Но никто ведь не знал, куда я еду! — упрямо
повторил Григорьев. — Кроме тебя.
— И Нади, — осторожно добавила Инга.
Та несколько секунд смотрела на нее ненавидящим взором,
потом в лице ее что-то дрогнуло, и — она неожиданно сникла, закрыла лицо
ладонями и завыла. Громко, страшно.
— Надя слышала, что ты сказал Илье про дневник, —
как ни в чем не бывало продолжала объяснять Инга. — Анфиса наверняка все
изложила в лучшем виде. Интересна, что ценного у нее было?
— Иконы… — простонала Надя. — Я и не думала…
Анфиса не говорила Борису, потому что не хотела, чтобы он ждал ее смерти… — Она
опустила руки и уставилась на Ингу воспаленными глазами. — Она увезла
иконы с собой в Большие Будки. Они очень древние, сумасшедших денег стоят…
На эти деньги можно столько всего… Жить, как в сказке…
— А почему Анфиса вдруг передумала хранить их у
себя? — спросил Верлецкий. — И повезла в Москву? Почему обратилась
именно к вам?
— Потому что Надя работает в банке, — быстро
сказал Стас. — Там есть ячейки, хранилища…
— В этих Больших Будках был пожар, — выпалила
Надя. — Анфиса испугалась. Позвонила мне…
Я встретила ее на вокзале, она отдала мне иконы, .как будто
я своя, понимаете? Она ничего на себя не оформляла — думала, если с ней что
случится, я поступлю по совести… Отдам все Борису…
— И иконы оказались у вас в руках, — печально
заключил Верлецкий.
— Да, да! Я все время о них думала, постоянно.
И постепенно свыклась с мыслью, что они мои!
Я уже не смогла бы с ними расстаться…
— И когда подвернулся случай — отравила
владелицу, — закончила Инга.
— Отсюда мораль, — суровым тоном сказал
Треопалов. — Даже вполне обеспеченный человек может не устоять перед
соблазном. Когда он уверен, что никто ничего не узнает, сделка со своей
совестью заключается без особых проволочек.
Надя зарыдала еще горше, а потрясенный Илья спросил:
— Но… Но как ты догадалась?
— И при чем здесь соус? — требовательно вмещалась
Таисия.
— Соус был тем самым отвлекающим маневром. Надя
опрокинула соусницу Веронике на колени не потому, что та строила глазки ее
мужу.
— У меня, сказала она, — если вы, конечно,
помните! — были всякие затруднения финансового характера. Но Надя — такой
специалист, который может все решить в два счета. Она говорила и говорила и не
собиралась останавливаться, поскольку хлопнула рюмочку и язык у нее развязался.
Нужно было как-то заткнуть ей рот.
Надя взяла соус и вылила его на Веронику. Та завизжала, все
повскакивали с мест, и глупая болтливая старушка замолчала.
И Григорьев, и Хомутов — оба были » шоке.
И тем не менее, когда Надя вылетела из-за стола, чтобы
броситься бежать — неважно куда, куда-нибудь? — оба вскочили и побежали за
ней.
— Боже, какая драма! — воскликнул
Треопалов. — Так, может, я тоже пойду?
— Выйдем вместе, — сказал Роберт не допускающим
возражений тоном.
— Может, договоримся?
— Господи! — с чувством воскликнул Воронов, —
Как я устал от взяточников! Вся страна населена взяточниками. Может, повесить
на тебя еще и взятку в особо крупных размерах?
— — Но-но! — сказал Треопалов, выскакивая на
лестничную площадку. — Без глупостей, пожалуйста.
— Я позвоню тебе завтра, — пообещал Роберт
Верлездкому. — Ты мной доволен?
— Еще как. Спасибо, брат. Вот только не понравилось
мне, что говорил ты, как по писаному.
Роберт усмехнулся:
— Так ты ж меня на эту шарашкину контору навел. Я
копнул, и оказалось, что у господина Степанцова рыльце в пушку, о чем он верным
своим друзьям не поведал. Прежде он уже сталкивался с правоохранительными
органами. Было чем его прижать. Он мне все в лучшем виде выдал, даже с научными
комментариями.
— Так ты не стой! — забеспокоился
Верлецкий. — Треопалов сбежит!
— Не волнуйся, никуда не денется. И Надя ваша тоже
далеко не уйдет. У меня все под контролем.
В коридоре образовалась толкучка, и через некоторое время в
комнате, кроме уставшей Инги я Верлецкого, остались только Таисия со Стасом.
— Эй! — Стас неожиданно хлопнул себя по
лбу. — А подарок-то в машине остался!
— Мне? — на всякий случай уточнила Инга. — Но
вы уже подарили.
— Это от меня подарок, — признался Верлецкий.
— А почему он в машине у Стаса?
— Потому что он привез Таисию. Только она знала, тот ли
это подарок, который тебе хочется.
