Селия посмотрела ему вслед.
— А он весьма смело с тобой разговаривает, — заметила она. — Дафна знает, что…
Одрианна направилась за Себастьяном, не слушая Селию.
— Что ты делаешь? — закричала она.
— Хочу узнать, что он задумал.
Лорд Себастьян заметил ее, привязывая поводья к коновязи. И улыбнулся этой своей чертовой улыбкой. Одрианна сделала вид, что она не производит на нее никакого впечатления. Селия восторженно заулыбалась.
— Если вы собираетесь стоять тут и смотреть, кто заходит в гостиницу и выходит из нее, я буду с вами, — промолвила Одрианна. — В конце концов, именно я хорошо разглядела его.
— Только потому, что я был занят другим делом. — Тепло в его глазах потребовало, чтобы она вспомнила, какое именно это было дело. — Нет, я не собираюсь тут стоять, от этого никакого толку не будет. Я зайду в гостиницу, чтобы поболтать с хозяином и слугами и выяснить, не заметили ли они постояльца, подходящего под ваше описание.
— Я сама могла бы это сделать.
— Вам никто и никогда бы не ответил, — сказал Себастьян. — А мне ответят.
С этими словами он направился к отелю. Одрианна пошла за ним вслед.
У дверей лорд Себастьян остановился.
— Я сообщу вам, что мне удалось выяснить, — сказал он.
— Я сама это услышу, благодарю вас.
— Даю слово ничего не утаить от вас, — пообещал лорд Себастьян.
— У нас с вами разные понятия о таких вещах, — заметила Одрианна. — И наши цели в любом случае расходятся.
—Это неправда. А я хочу правды.
— Нет, вы хотите доказать, что вы правы! — возмутилась она. — Думаю, вы услышите только то, что хотите услышать, поэтому я тоже должна быть там, потому что мне важно узнать истину.
Себастьян был недоволен таким поворотом дела. Но все же придержал дверь, чтобы Одрианна с Селией могли войти.
Выполнить эту миссию смог бы далеко не каждый мужчина, однако было ясно, что Себастьяну это по силам. Его визитная карточка, как обычно, сделала свое дело, и вот уже слуги забегали, желая угодить высокопоставленному гостю.
— Рыжеволосый, говорите… — задумчиво повторил хозяин отеля, размышляя над описанием Домино. — У мистера фон Эльста волосы не рыжие, зато шляпа именно такая, как вы сказали. Мне она не понравилась, честно говоря. Он только что вышел из гостиницы, иначе я бы нашел повод о чем-нибудь поговорить с ним, чтобы вы смогли разглядеть его.
— Я уверена, что это не тот человек, которого мы ищем, — вымолвила Одрианна. — И все же из какой страны приехал этот мистер фон Эльст?
— Из Нидерландов, из Амстердама, — ответил хозяин заведения.
— А у вас есть еще какие-нибудь постояльцы из Амстердама? — поинтересовался Себастьян.
— Сейчас нет.
— А были в последнее время? Например, за последнюю неделю или около того?
Владелец гостиницы отрицательно помотал головой. Больше они ничего узнать не смогли. Как только они вернулись на улицу, Одрианна собралась уходить.
— Информации мы не получили почти никакой, но все же кое-что есть, — сказала она. — Домино мог приехать из Нидерландов.
— Или не мог, — пробормотал Себастьян. — Могу я надеяться, что вы не потратите остаток дня на то, чтобы опрашивать каждого слугу в каждом отеле и постоялом дворе? Если даже вы начнете это делать, толку от этого не будет никакого.
— Вы ни в чем не можете быть уверены, потому что я ничего не обещала, — произнесла она. — Я не жду от вас благодарности за то, что я была готова вычеркнуть этого мистера фон Эльста из списка, потому что видела его. А вот вы ни за что не смогли бы это сделать. Всего вам доброго, лорд Себастьян.
— Я так не думаю. — Ответ Каслфорда последовал после долгой паузы. Разговор шел именно так, как запланировал Себастьян, но внезапно этими словами герцог все испортил.
Возможно, Каслфорд чего-то не понимал, потому что находился в расслабленном состоянии. Он был полусонным и казался очень довольным.
Настроение же Себастьяна нельзя было назвать хорошим.
— Если ты не станешь сотрудничать со мной в вопросах, касающихся законопроекта, который разрабатывается в палате лордов, то я не стану поддерживать твои интересы, когда дело дойдет до палаты общин, — напомнил ему Себастьян.
Лениво потянувшись в кресле, Каслфорд пожал плечами:
— Я не уверен, что ты вообще сможешь помочь мне в моем деле, так почему я должен тратить свой политический капитал, чтобы оказать помощь тебе?
Что ж, похоже, необходимо все ему разжевать.
— Ты знаешь, каким влиянием я пользуюсь в палате общин. Ты всегда был по другую сторону этого влияния, так что должен понимать, что к чему, — сказал лорд Себастьян.
— Верно. Верно… У тебя сильная позиция; и ты обладаешь даром убеждения, — промолвил Каслфорд. — Кто бы мог подумать, что ты унаследуешь талант Макиавелли? Да и мир слишком быстро забыл твое прошлое. Но вот палата общин… В нее входят все больше недалекие людишки, готовые в любую минуту переметнуться с одной стороны на другую. И ты никогда не узнаешь, кто заставил их изменить прежнему предмету обожания и избрать другой.
— И ты готов рискнуть, зная, что я все еще могу править бал?
— Я задаю себе вопрос, способен ли ты выполнить свою часть сделки. Насколько мне известно, ты уже мог выйти у них из моды. Однако я обдумаю твое предложение, а уж потом решу, по какой дорожке мне выгоднее пойти.
Спорить дальше не имело смысла. Раздосадованный тем, что ему пришлось попусту потратить столько времени, Себастьян откланялся и поехал домой.
Едва он вошел, ему навстречу бросился дворецкий.
— Сэр, вас просили как можно скорее пройти в покои вашего брата! — торопливо промолвил он. — Вы ему нужны.
— Он заболел? Доктора уже позвали? — Страх перед плохими новостями мгновенно вырвался из потаенного уголка его души.
— Я не знаю. Ваша матушка все еще с ним. Это она попросила меня привести вас.
— Вы могли отправить кого-нибудь за мной, — сердито бросил Себастьян, проходя мимо.
Он взбежал вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступени, и, рывком распахнув дверь в покои Моргана, осмотрел маленькую библиотеку и гостиную. Убедившись в том, что в комнатах никого нет, Себастьян побежал к спальне, страшась того, что он может там увидеть.
Зрелище, представившееся его взору, заставило Себастьяна замереть в дверях. Никакого доктора. Никакого больного Моргана. Брат сидел на стуле, его мертвые ноги, как обычно, были прикрыты покрывалом. Одним словом, выглядел он как обычно.
Рядом на стуле сидела мать. Она умудрилась склониться к сыну, несмотря на свою железную осанку. Мать выглядела, как всегда, по-королевски в своем белом платье, удачно контрастировавшем с ее темными волосами. На ее бледном лице застыло выражение стоицизма.
