К несчастью, если он выставит ее с этой земли, его нельзя будет назвать ни жестоким, ни злым. Это будет всего лишь поступком человека, решившего с толком использовать свое наследство. Нет, не злым будет его поступок, а скорее ожидаемым, умным. Дафна вспомнила его взгляд в те несколько ужасных минут после того, как он перестал ее обнимать. Снова услышала она мрачный сардонический голос, каким он попрощался с ней у дверей оранжереи.
Сердце ее упало, и она перестала надеяться на положительный исход этой встречи. Наверное, следовало начать складывать вещи сразу после того, как она услышала на заре удаляющийся конский топот.
Вскоре из примыкающей комнаты послышались громкие шаги. Два лакея широко отворили двери, в просторную гостиную, и в комнату вошли несколько мужчин во главе с Каслфордом.
«Сегодня он выглядит официальнее, жестче, неуловимым образом опрятнее и суровее», — подумала Дафна. Он шел как человек, шагающий по жизни с определенной целью, а строгий взгляд говорил о пристальном внимании к делу, которым он занят.
Дафне сразу стало понятно, что это дело — она сама.
Каслфорд внимательно посмотрел на нее, и в этом взгляде отразилось его высокое положение, чего она не замечала раньше. Герцог, привыкший всегда добиваться своего, изучал женщину, осмелившуюся отказать ему в этой привилегии.
Он представил ей и Кэтрин двух мужчин, вошедших вместе с ним. Юный блондин в очках, с неожиданно решительной челюстью и серьезным лицом, оказался его секретарем, мистером Эдвардсом; второй, постарше, дородный лысеющий мужчина, был его юристом, мистером Гудейлом. Под мышкой мистер Гудейл держал большой бумажный свиток.
— Мистер Эдвардс, проводите, пожалуйста, мисс Джонсон вниз и покажите ей сад, — отрывисто произнес Каслфорд, завершив формальности. — Она большой специалист в садоводстве и покажет вам все, что наши садовники делают неправильно, а вы запишете ее рекомендации по улучшению.
Мистер Эдвардс вытащил из кармана сюртука небольшой блокнот для заметок и поклонился Кэтрин.
— Мисс Джонсон, не окажете ли мне честь?
Сильно смешавшись, Кэтрин позволила мистеру Эдвардсу увести себя из комнаты.
Каслфорд уселся в кресле лицом к кушетке. Дафна понадеялась, что его расслабленная поза поспособствует изменению сурового выражения лица.
Еще один мрачный изучающий взгляд. На этот раз она заметила дьявольские искорки в его глазах, но сегодня они придавали ему вид скорее опасный, чем лукавый. Нет, Каслфорд не стал другим человеком, но похоже, в дни полной трезвости его характер наряду с умом становится более резким.
— Миссис Джойс, извините меня за то, что я при помощи этой небольшой лжи удалил отсюда мисс Джонсон. Я подумал, что вы вряд ли захотите, чтобы ваша приятельница услышала наш разговор. Не знаю, насколько вы ей доверились.
— Я ей не доверялась. Хорошо, что ее тут нет. — Дафна с самого начала предполагала, что Каслфорд не будет в восторге от присутствия тут Кэтрин и не захочет при ней быть откровенным. Она вовсе не думала, что он примет ее со «свитой».
— В таком случае давайте обсудим наше дело. Гудейл обладает талантом быстро находить нужную информацию. Он намного умнее, чем выглядит, и очень любит рыться в документах и всяческих записях. Он навел кое-какие справки, чтобы я знал все необходимое для принятия решения в прошлый вторник.
Сердце забилось сильными, медленными толчками.
— Справки? — Это все, что Дафна сумела произнести спокойным голосом.
Она осторожно взглянула на мистера Гудейла. Тот, не обратив внимания на оскорбление, скрытое в похвале Каслфорда, просиял от удовольствия, решив, что его оценили очень высоко.
— Всегда полезно выяснить все про унаследованную собственность, чтобы знать, что к чему, — пояснил мистер Гудейл. — Его светлость склонялся к быстрому решению, — но я убедил его все как следует взвесить и проверить, нет ли тут каких-либо неожиданных факторов, требующих тщательного осмысления.
Другими словами, этот юрист вмешался в принятые решения в прошлый вторник, только непонятно, хорошо это для нее или плохо.
— Как мудро, сэр.
Он склонил голову.
— Мне нравится думать, что я хорошо служу своему патрону и даю верные советы.
— Хватит себе льстить, Гудейл, — сказал Каслфорд. — Это становится утомительным. Вы здесь только по одной причине, так что приступайте к делу.
— Разумеется. — Гудейл встал так, чтобы она хорошо его видела, и приготовился к представлению. Он развернул принесенный с собой рулон бумаги и поднял его вверх так, что нос, глаза и лысеющая макушка торчали над верхним краем, а брюшко подперло нижний.
Это была карта.
— Я начертил ее специально к нашему разговору, миссис Джойс, — произнес он приглушенным из-за бумаги голосом, — Как вы сами можете заметить, тут все увеличено, поэтому видно гораздо лучше, чем на обычных картах.
Он кинул взгляд на герцога, ожидая похвалы, но не дождался, так что Дафна постаралась сама заполнить паузу.
— Очень умно, сэр. Должна признаться, что большинство карт настолько мелкие, что я на них почти ничего не различаю.
— Я тоже! И, меня осенило — почему бы не упростить все для нас обоих? Я начертил ее сам и полагаю, что масштаб здесь сравнительно верный. В особенности я горжусь тем, как…
— К делу, мистер Гудейл!
— Разумеется, ваша светлость. Так, теперь посмотрите сюда, миссис Джойс. Это Камберуорт. — Он указал на скопление квадратиков и прямоугольников в нижнем левом углу карты. — А вот это — ваш дом. — Он указал на лужайку, дом и сад фермы «Редкие цветы» на северо-западе от города. — И, как я и предполагал, тут действительно имеется неожиданный фактор. Прямо… вот тут. — Он показал на большой кусок земли к северу от рощи, граничившей с ее собственностью.
— Это невозделанная земля, которую владелец не обрабатывает. Этот участок уже много лет необитаем, на нем растут только деревья и кустарники, больше ничего, — сказала Дафна.
— Вы ошибаетесь, миледи. Это не отдельное владение к северу от вас. Это часть собственности, на которой вы сейчас живёте. Все эти земли отошли к лорду Бексбриджу после смерти его матери. Следовательно, он был волен распорядиться ими в своем завещании.
— Так это все одно владение? — Дафна протянула руки к карте. Мистер Гудейл подошел к ней и разложил карту у нее на коленях. Очень удивленная, она склонилась над линиями и пометками.
Бексбридж не давал ей карту. Он всего лишь распорядился насчет дома, в котором она сейчас жила. Земля перед домом и позади него, очевидно, относилась к нему. Земля севернее, за рощей, очевидно — нет.
— Если у вас возник какой-то интерес к тому участку, а он относится к арендованной мною земле, позвольте сказать, что мне он не нужен. Его можно сдать кому-нибудь другому.
— Не все так просто, — вмешался Каслфорд. — Покажите миссис Джойс остальное и поспешите. Вы и так отняли времени больше, чем я могу вам выделить.
