Джин тоже подала руку, и Мишель пожал ее. Она предполагала, что рукопожатие знаменитого кутюрье будет таким же манерным, как и его голос. Но неожиданно почувствовала крепкое, по-настоящему мужское рукопожатие. Его пальцы цепко обхватили ее руку и энергично тряхнули.
— Такое знакомство следует отметить! — воскликнул Мишель и повернулся к слуге. — Подай нам коктейли, Картер. Приготовь свои фирменные. Картер у нас — большой мастер по части коктейлей, — пояснил он гостям. — Сейчас они будут кстати. А мне так просто необходимо выпить. Я в полном смысле слова валюсь с ног от усталости. Как любят говорить все эти старые курицы, мои клиентки, с утра до позднего вечера квохчущие внизу, ноги меня больше не держат.
— Чепуха! — протестующе воскликнул Толли. — Ты же у нас перпетуум-мобиле! Вечный двигатель, которому неведома усталость. Все это позерство, дружище! Только поза, как и твоя гостиная, кстати.
— А что ты имеешь против моей гостиной? Я совсем недавно декорировал ее заново. Лично мне она очень нравится.
— Мне она напоминает роскошную каюту для новобрачных на каком-нибудь шикарном лайнере, — признался Толли.
Мишель весело рассмеялся, ничуть не обидевшись на критику друга.
— А, знаю, тебе все в моей квартире не нравится. Вот Джеральд, тот меня прекрасно понимает! Так надо! Надо в целях рекламы. Люди предполагают, что я должен жить именно в такой обстановке. Вот я и живу.
— Чистая правда! — согласился с ним Толли. — Помнишь, как в годы войны вся эта расфуфыренная массовка, твоя постоянная клиентура, часами мариновалась внизу, ожидая, когда ты наконец соблаговолишь заняться их туалетами. А ты в это время занимался нашим снаряжением для очередной экспедиции. Меня это страшно веселило. Телефон разрывается, герцогини и кинозвезды чуть ли не на коленях умоляют тебя сшить им за любые деньги что-нибудь этакое-разэтакое, а ты кромсаешь на полу камуфляжную ткань. А рядом валяются краски и кисти, с помощью которых ты кладешь последние штрихи на уже готовую экипировку, добиваясь нужного эффекта. Весело было!
— Действительно весело! — согласился с ним Мишель. — Разве что в ту ужасную ночь, когда ты согласился взять меня с собой в очередной рейд, мне было не до веселья. Что я пережил, пока наша лодка пересекала Ла-Манш, словами не передать! Мне казалось, что все немцы вермахта слышат каждый всплеск воды под нашими веслами. А уж когда мы высадились на берег, то меня и вовсе парализовало от страха.
— Не говори ерунды! — возмутился Толли. — Тебе все тогда понравилось, и ты был очень доволен.
— Особенно я был доволен тем, что унес ноги живым, — усмехнулся Мишель. — А вот и Картер с коктейлями. Надеюсь, вы оцените их по достоинству, мисс…
Мишель замялся, пытаясь вспомнить, как зовут его гостью.
— Маклейд! — пришел ему на помощь Толли. — А теперь, дружище, о деле.
— К вашим услугам, ваша светлость! — Мишель шутливо отвесил церемонный поклон, а потом поднял бокал и продолжил уже серьезным тоном: — Пью за здоровье самого обаятельного человека и самого блестящего джентльмена из всех, кого мне приходилось когда-либо одевать.
Толли явно смутился. В голосе Мишеля не было иронии, он действительно говорил искренне, ибо не только восхищался, но и глубоко уважал своего друга.
— Кончай дурачиться! — попытался одернуть его Толли. — И перестань разыгрывать из себя шута. Но коль скоро ты претендуешь на роль умного шута, то вот мы и пришли к тебе за помощью. Я хочу объявить о своей помолвке.
Реакция Мишеля не отличалась от реакции Джеральда. Слова Толли его не удивили.
— Да твоей новости, мой друг, уже сто лет в обед! — рассмеялся он. — Если ты пришел договариваться со мной насчет подвенечного платья для Мелии, то можешь не беспокоиться! Она меня уже сама которую неделю подряд изводит своими капризами. Ей, видите ли, вздумалось пойти к венцу в алом платье. Или в чем-нибудь таком же экстравагантном. Но я сказал ей, никаких вольностей! А раз сказал, значит, так и будет.
— Да, но я не собираюсь обручаться с Мелией Мелчестер, — сказал Толли.
— Не собираешься? — ошарашенно переспросил Мишель. — Что за глупости, Толли!
А с кем же еще?
— Ты ставишь меня в крайне неловкое положение, дружище! Ибо мы с присутствующей здесь мисс Маклейд намереваемся завтра объявить о своей помолвке.
Мишель был явно потрясен, но с завидным самообладанием тут же постарался взять себя в руки.
— Мои поздравления, Толли! Разумеется, я желаю вам с мисс Маклейд всяческого счастья и благополучия.
— Благодарю! А теперь выслушай меня, Мишель, внимательно. Дело в том, что мы с мисс Маклейд познакомились совсем недавно, но о нашей помолвке хотим сообщить уже завтра. Всеми организационными вопросами займется Джеральд, но у нас есть еще одна проблема, уже сугубо по твоей части. Видишь ли, мисс Маклейд не вполне экипирована для подобного действа. Понимаешь меня? Все ее вещи остались в Шотландии, откуда она родом, а здесь у нее ничего нет. Вот мы и решили, что ты согласишься помочь нам в этой непростой ситуации. — Последовала долгая пауза, которую снова нарушил Толли: — Я всецело полагаюсь на тебя, Мишель. Ты же не подведешь старого друга?
Их глаза встретились, и Джин показалось, что между мужчинами пробежала искра. В одном можно было не сомневаться: после этого безмолвного обмена взглядами Мишель Сорель не откажет Толли. Никогда! Он тяжело вздохнул, молча прошелся по комнате, подошел к камину и наконец нажал на звонок.
— Ты же знаешь, Толли, тебе я не скажу «нет», — проговорил он и, повернувшись спиной к камину, принялся разглядывать Джин уже взглядом профессионала. Пожалуй, еще никто и никогда так придирчиво ее не рассматривал. Она даже покраснела от смущения, хотя и понимала, что Мишель Сорель разглядывает ее вовсе не глазами мужчины. Просто художник изучает исходный материал, с которым ему предстоит работать.
В гостиной появился Картер.
— Посмотри, на месте ли мадам Мари, — приказал ему Мишель. — И если да, то пригласи ее ко мне. Немедленно!
— Слушаюсь, сэр! — Картер плотно прикрыл за собой дверь.
— Что конкретно желает получить от меня мисс Маклейд?
— Все! — не стал вдаваться в излишние подробности Толли.
— В первую очередь нам нужно платье для фотографий в завтрашних газетах, — подал голос Джеральд. — Мы намереваемся устроить фотосессию в китайской гостиной в доме на Берклисквер. Толли хочет, чтобы снимки выглядели как можно более сенсационными. Ты меня понимаешь?
Мишель кивнул.
— Мне трудно пока определить, к какому типу женщин ее отнести, — сказал он после короткой паузы, будто перед ним стоял не живой человек, а манекен. — Светлые волосы… с рыжеватым оттенком… синие глаза… довольно стандартный тип красоты, но в ней что-то есть… — Он снова погрузился в молчание, а потом издал вопль ужаса, который в другое время изрядно бы испугал Джин: — Какой кошмар! Где вы откопали это пальто? И эту юбку?
