— Спокойной ночи, сынок! — снова повторила она.
— Спокойной ночи, мама. И спасибо за то, что все поняла.
— А вот за это благодари Джин! Это она раскрыла мне глаза, — ответила Маргарет и вышла, прикрыв за собой дверь.
Глава двенадцатая
Джин возвращалась из Сент-Морица на санях. Лошадки, украшенные алыми султанами, важно кивали головами под богатой упряжью, и в такт их движениям позвякивали бубенцы под дугой. Их перезвон сливался в одну веселую мелодию, наполнявшую душу Джин такой радостью, что она готова была запеть во весь голос.
Она была счастлива. Так счастлива!
Толли постучался к ней в номер рано утром.
— Можно войти? — послышался его голос за дверью.
Джин даже вздрогнула от неожиданности. Она уже давно встала и оделась, намереваясь позавтракать как можно раньше с тем, чтобы еще раз обсудить с миссис Мелтон, стоит ли ей возвращаться в Англию прямо сегодня.
Как ни странно, она отлично выспалась, а потому утром события минувшего дня уже не представлялись ей такими ужасными и непоправимыми. Наступающий день тоже не сулил никаких вселенских катастроф. Словом, жизнь продолжается. Услышав голос Толли, Джин моментально вспыхнула и пролепетала едва слышно:
— Да-да, конечно!
Толли приоткрыл дверь:
— Можно? Извини, что так рано, но мы с Джеральдом собрались в дальний лыжный поход и сейчас уходим.
— Входи же! — проговорила Джин.
— О, да ты уже при полном параде! — воскликнул удивленный Толли. — Ну тогда все в порядке! Действительно можно!
Он улыбнулся, и Джин почувствовала, как у нее отлегло от сердца. Толли совсем не был похож на себя вчерашнего. Ничего общего с рассерженным молодым человеком, который сердито отчитывал ее, словно провинившуюся школьницу. В лыжном костюме светло-серого цвета он казался еще выше и стройнее. Ярко-синий шарф, небрежно повязанный на шее, эффектно подчеркивал холодную синеву его глаз. В руках он держал вязаную лыжную шапку и теплые перчатки.
Джин замерла в нерешительности прямо посреди комнаты. Ее трясло мелкой дрожью, и она молила Бога, чтобы Толли не заметил ее состояния. Повисла короткая пауза.
— Я пришел извиниться за вчерашнее, — сказал он наконец с обезоруживающей улыбкой.
— За что? — громко спросила Джин и сама удивилась тому, насколько невозмутимым был ее голос.
— Ты прекрасно знаешь, за что! Прости меня, Джин! Я повел себя просто по-свински! Мама устроила мне хорошенькую взбучку. Словом, я пристыжен и посрамлен. Честное слово, последний раз меня так распекали в детстве, когда я дергал девчонок за косички. Мне нравилось слушать, как они визжат от страха.
— Тебе не за что извиняться. Я сама виновата, — спокойно ответила Джин. — Повела себя как наивная дурочка, вот и получила свое.
— Ты так великодушна! — улыбнулся Толли. — Но я вел себя по-свински. А потому скажи мне, что прощаешь! Иначе у меня сегодня не будет удачи ни в чем! Пойду забьюсь куда-нибудь или вскарабкаюсь на вершину самой высокой горы, где меня никто не найдет.
Он протянул руку, и Джин подала ему свою.
— Мне правда очень жаль, что все так вышло, — уже серьезно сказал Толли, беря Джин за руку, потом поднес руки девушки к губам и нежно поцеловал пальцы. Он проделал это так естественно, что Джин даже не успела смутиться и покраснеть. Толли снова бросил на нее внимательный взгляд. — Благослови тебя Бог, девочка! Присмотри за мамой, ладно? Ты ей очень нравишься. Кстати, я очень доволен ее нынешним состоянием, но об этом мы с тобой поговорим позже, когда я вернусь.
Он помахал рукой на прощание и скрылся за дверью.
Джин осталась стоять как вкопанная, не в силах поверить в случившееся. Толли больше не сердится на нее! Мир опять прекрасен и полон радости. Толли ее простил! Значит, и с возвращением в Англию можно повременить.
Джин подошла к туалетному столику и уставилась на свое отражение в зеркале. Она все еще не привыкла к тем переменам, которые произошли с ней, но и мимолетного взгляда было достаточно, чтобы понять, что в зеркале отразилась хорошенькая девушка. Конечно, с Мелией ее нельзя сравнить, но в ней есть нечто привлекательное. Вот, например, сейчас — глаза блестят, легкий румянец играет на щеках, алые губы слегка приоткрыты. Но Мелия — признанная красавица, у нее совершенная красота. И нечего себя обманывать — Толли никогда не влюбится в нее! Он не воспылает к ней страстью, не захочет сжать ее в своих объятиях, не станет осыпать ее лицо поцелуями. Что ж, ей достаточно его расположения и дружбы. Какое счастье знать, что он где-то рядом, слышать его голос, видеть его глаза, искрящиеся от смеха! Ей нужно научиться довольствоваться малым, тем, что есть. С ее стороны было бы верхом неблагодарности требовать чего-то большего.
— Я счастлива! Счастлива! Очень счастлива! — повторяла она как заклинание. — Буду жить настоящим, а о будущем подумаю потом.
Но будущее — вот оно, совсем близко. Пройдет несколько дней, и все вернется на круги своя. Ей придется уехать, и их с Толли пути разойдутся навсегда. Она останется одна. Снова одна! Правда, прежней она уже не будет! Никог да! Она вспомнила слова из недавно прочитанной книги — «любой опыт, приобретенный человеком, бесценен». Что ж, она проверит правоту этого изречения уже на себе. Насколько бесценным станет для нее опыт, приобретенный за время общения с Толли? Вполне возможно, этих эмоций и впечатлений хватит на всю ее жизнь. Воспоминания о волшебном приключении будут согревать ей душу и тогда, когда она будет жить, зная, что Толли счастлив с другой. А возможно, ее будет согревать мысль, что в памяти Толли она тоже осталась приятным воспоминанием. Разве этого мало?
Радость жизни снова вернулась к Джин. Она была полна энергии, ей хотелось петь, хотелось взлететь в небо, взмыв над скалами подобно птице. А еще ей захотелось как можно быстрее освоить все премудрости катания на горных лыжах. Какое это, должно быть, удовольствие — стремительно нестись вниз по крутому склону!
На утренних занятиях Джин старалась изо всех сил, и ее усилия были вознаграждены.
— Вы делаете успехи! — похвалил девушку тренер. — Поздравляю! С завтрашнего дня я перевожу вас в более сильную группу.
Окрыленная пусть небольшой, но победой, Джин вернулась в гостиницу и поделилась своей радостью с миссис Мелтон. Маргарет порадовалась за нее, а потом попросила съездить в Сент-Мориц и купить для нее лекарство.
— Поезжай на санях, — сказала она. — Я попрошу портье заказать тебе сани.
— На автобусе было бы дешевле, — заметила Джин.
— Не стоит экономить на отдыхе, — улыбнулась миссис Мелтон. — Излишняя прижимистость может испортить любой отдых. Обычно я строго слежу за своими тратами, Толли даже посмеивается надо мной и называет меня скрягой. Но во время отдыха я позволяю себе все, что доставляет удовольствие, не обращая внимания на расходы. Уверена, прогулка на санях тебе понравится.
