Голландец решил, что залогом здоровья служит частое пребывание на открытом воздухе, и следующие несколько дней, пока они ждали, как проявит себя оспа на борту "Афродиты", никаких признаков заболевания у него не обнаруживалось.
На десятый день Камала проснулась, терзаемая нехорошими предчувствиями.
От нее не скрылось, насколько обеспокоен в последнее время Конрад, который, в отличие от капитана, не храбрился на людях и со всей серьезностью воспринимал опасность, грозившую экипажу корабля.
Человек, занесший оспу на клипер, умер через три дня после отплытия с Азорских островов. Его тело и лицо раздулись до неузнаваемости.
Сеньор Квинтеро прочитал над телом усопшего несколько молитв, после чего покойника, зашитого в саван, сбросили в море. Затем Конрад настоял на том, чтобы в трюме все начисто выскребли и обеззаразили.
— Думаю, — поделился он своими соображениями с Ван Виком, — что в целях предосторожности следовало бы улучшить питание экипажа. Фрукты и овощи, которые мы закупили в Санта-Крус, закончились, как и мясо.
Он не осмелился сказать вслух о том, что недоволен обращением Ван Вика с матросами.
Еда выдавалась им в малых количествах, а галеты, взятые в плавание еще в Англии, испортились и кишели червями.
В то время как корма была обставлена с невероятной роскошью, жилые помещения моряков в носовой части корабля оставляли желать лучшего. Здесь царила невероятная теснота, каюты скверно проветривались и не отличались удобством.
— Боже праведный, сэр Конрад, уж не желаете ли вы превратить моих матросов в неженок? — возмутился голландец. — Им сколько ни давай, они хотят еще и еще! Я неплохо им плачу, так что если им нужны разносолы, то пусть покупают их за свои денежки!
— В данный момент они не в состоянии купить даже корку хлеба, — сухо заметил его собеседник.
Однако Ван Вик лишь посмеялся над его попыткой улучшить быт матросов, и Конрад был вынужден замолчать.
"Чего можно ждать от сегодняшнего дня?" — мысленно спрашивала себя Камала.
Она оделась и выглянула в иллюминатор. Ее взгляду предстало море под лазурным куполом безоблачного неба. Дул сильный ветер, и корабль шел с приличной скоростью.
"Если только ветер не изменится, — подумала она, — мы окажемся у берегов Мексики даже раньше, чем предполагали".
Войдя в кают-компанию, она, как всегда, застала там сеньора Квинтеро.
— Есть какие-то новости? — спросила она. Испанец сразу понял, что имелось в виду.
— Я никого не видел, — ответил он.
В следующее мгновение вошел Спайдер и поставил на стол кофейник.
— Скажите, Спайдер, на корабле все в порядке? — негромко спросила Камала.
— Боюсь, что нет, мисс. Сэр Конрад оказался прав: двое матросов могут быть больны.
Камала повернулась к испанцу:
— Наверняка эти двое ухаживали за покойным. Они прикасались к нему и заразились.
Вскоре завтракать пришел Конрад. Вид у него был предельно серьезный и озабоченный. Камала и Квинтеро не стали задавать ему вопросов — ответы можно было прочитать в его глазах.
— У двух человек лихорадка, — сообщил он. — Еще у одного началась сильная рвота.
Спайдер принес ему завтрак. Конрад сел и молча принялся за еду.
— Прошу вас, позвольте мне помочь вам! — взмолилась Камала.
— Если возникнет такая необходимость, — пообещал Конрад, — я непременно попрошу вас.
Я не хочу, чтобы женщина видела ужасы оспы, но я знаю, что, будучи дочерью своего отца, вы испытываете желание помогать страждущим. Уверяю вас: пока что со всем справляются те матросы, которым делали прививки, так что дополнительной помощи сейчас не требуется.
Закончив завтрак, Конрад поспешно покинул кают-компанию.
Капитан не появлялся, и Камала взяла в руки испанскую книгу, чтобы подготовиться к уроку с сеньором Квинтеро.
Вскоре снова открылась дверь, и вошел Спайдер.
— С хозяином что-то случилось, мисс, — сообщил он. — Мне не нравится, как он сегодня выглядит. А где сэр Конрад?
— Его здесь нет, — ответила Камала. — Но я схожу с вами к мистеру Ван Вику и посмотрю, чем ему можно помочь.
Спайдер был настолько взволнован, что не стал возражать. Камала последовала за ним в капитанскую каюту.
С первого же взгляда она определила, что Ван Вик болен. Бегло обследовав его, она утвердилась в этом мнении: учащенный пульс и лихорадка говорили сами за себя. К тому же капитан не узнал Камалу.
— Голова! Голова! Моя бедная голова! Голова! — повторял он. — Она раскалывается от боли!
Камала положила руку ему на лоб и тотчас почувствовала, что он пылает от жара.
Она велела Спайдеру почаще давать больному прохладное питье и вышла на палубу поискать Конрада. Тот как раз взялся за руль, сменив матроса, который, очевидно, не смог нести вахту.
Не успел освобожденный от работы спуститься в трюм, как, покачнувшись, сполз по стене, не в силах дальше идти самостоятельно. Когда два моряка помогли ему добраться до койки, Камала вернулась на палубу и встала рядом с Конрадом.
— Ван Вик заболел, — шепнула она ему.
— О боже, только не это! — воскликнул Конрад.
— Боюсь, что это так, — ответила Камала. — У меня нет никаких сомнений. Его лихорадит, и он постоянно жалуется на головную боль.
— Зачем вы подходили к нему? — сердито спросил Конрад. — Я же просил вас держаться от больных подальше! Оставайтесь в своей каюте или кают-компании и никуда больше не ходите!
— Вы один не справитесь. Не сможете.
— Смогу и непременно справлюсь, — возразил Конрад. — А вам нечего лезть в эту грязь. Не забывайте, Камала, вы обещали слушаться меня.
Она с легкой укоризной посмотрела на него, слегка испуганная недовольными нотками в его голосе. Однако стоило их взглядам встретиться, как выражение его лица смягчилось.
— Поверьте, я изо всех сил пытаюсь делать то, что идет во благо всем, — пояснил Конрад. — Даже если вы так не думаете. Но вы серьезно осложните мне жизнь, если не будете подчиняться моим распоряжениям.
— Хорошо, я буду слушаться вас, — пообещала Камала и, вздохнув, отправилась к себе в каюту.
Ван Вик умер через три дня, и на глазах Камалы его грузное тело, зашитое в полотняный саван, опустили в море. Она попыталась найти в себе хоть каплю жалости к этому человеку, но, увы, это оказалось нелегко.
С ее стороны было бы лицемерием не признаться себе самой, что в глубине души она даже рада, что им с Конрадом больше не нужно опасаться этого неприятного человека.
Затем один за другим скончались еще десять членов экипажа, включая помощника капитана. Вылечить их не удалось, и те, кто был здоров, предали тела несчастных морской пучине.
