Камалу почему-то не отпускало ощущение, будто дон Мигель занят собственными мыслями. И, чему бы ни были посвящены эти мысли, они касались их всех.
Гостей провели в роскошно обставленную гостиную, которая произвела на Камалу столь глубокое впечатление, что она про себя назвала ее "тронным залом". Это помещение также сверкало золотом, но здесь были развешаны картины, по всей видимости изображавшие предков хозяина дома, а также стояли удобные диваны и кресла.
Вычурно и дорого одетые слуги принесли вино, легкое и золотистое, вкус которого Камала нашла восхитительным.
— Вино с моих виноградников, — с гордостью пояснил дон Мигель. — Это мое королевство, и оно почти самодостаточно: у меня есть все, что мне нужно.
Камала решила, что она неправильно перевела слово "королевство". Должно быть, он имел в виду провинцию, решила она, но дон Мигель продолжил:
— У меня есть все. Здесь, как вы скоро узнаете, я — верховный владыка. Те, кто прислуживает мне, подчиняются моим приказаниям, и никто не смеет перечить мне, потому что я король и властитель, а для некоторых даже бог!
Камала вопросительно посмотрела на дона Мигеля и вновь решила, что, возможно, плохо его поняла по причине своих скромных познаний в испанском. Хотя говорил он спокойно, не повышая голоса, ничто не мешало ему что-либо преувеличить.
Неожиданно дон Мигель встал.
— Я вынужден заняться неотложными делами, — пояснил он. — Вас проводят в комнаты, где вы сможете отдохнуть. Приглашаю вас отужинать со мной в девять вечера. Muy buenos días
[5]
, сеньорита.
Прежде чем гости успели что-то сказать ему в ответ, он вышел из комнаты. Камала вопросительно посмотрела на Квинтеро.
— Он на самом деле сказал, что это его королевство, а он — король? — спросила она.
— Да, он именно так и сказал, — ответил сеньор Квинтеро. — Мне это не нравится, сэр Конрад: в этом человеке есть что-то странное.
— Вот и я подумал то же самое, — признался Конрад.
Глава восьмая
Гости не успели сказать что-либо еще, потому что в комнату торопливо вошел незнакомый мужчина.
— Я — адъютант его превосходительства, — представился он по-испански. — Меня не было в доме, когда вы пришли. Прошу принять мои извинения, и позвольте сказать, что я всецело к вашим услугам.
С этими словами он поцеловал руку Камале и пожал руки Конраду и Квинтеро.
Он был молод и красив, но в то же время в нем угадывалась некая властность и надменность, которые, как решила Камала, присущи всем чистокровным испанцам, живущим в Мексике.
Их лексикон богат цветистыми выражениями и изящными комплиментами, но глаза остаются холодными, а в линии рта таится усмешка.
— Я буду признателен вам, — негромко проговорил Конрад, — если мне будет позволено вернуться на корабль и проверить, что мои люди получили воду и провиант, которые по распоряжению его превосходительства им должны были предоставить.
— Вам нет необходимости затруднять себя столь ничтожным делом, сэр Конрад, — ответил ему адъютант.
— Но я несу ответственность за моих людей и обязан это сделать, — ответил Конрад.
— Если вы выглянете в окно, сэр Конрад, — сказал испанец, — то увидите, что ваши матросы уже сошли на берег.
Конрад подошел к окну, выходившему на балкон, и, встав напротив солнца, увидел, как к берегу двинулась лодка, в которой сидели матросы с "Афродиты".
— Да, они отчалили от клипера, — через секунду сказал он. — Но по крайней мере два человека должны были остаться на борту.
— На этот счет тоже отданы распоряжения, — ответил адъютант. — Два наших человека будут охранять клипер, а все ваши матросы отдохнут и поедят на берегу. Ведь так обычно бывает после долгого путешествия, верно?
Камала заметила, что Конрада не слишком обрадовал такой поворот событий: испанцы изменили его приказ безо всякого согласования.
Впрочем, это можно было списать на их гостеприимство и добросердечие.
— Если не ошибаюсь, среди тех, кто плывет в лодке, находится и мой лакей, — холодно произнес Конрад после короткой паузы. — Я хотел бы, чтобы он прислуживал мне здесь.
— Ваше желание вполне естественно, — согласился с ним испанец.
— Если нам предстоит ужинать с его превосходительством, — вступил в разговор Квинтеро, — мы были бы благодарны вам, если бы вы распорядились переправить на берег нашу одежду.
— Об этом мы тоже позаботились, — сообщил им адъютант.
— Ваше гостеприимство не имеет границ, — с еле уловимой ноткой сарказма заметил Конрад.
— Мы делаем все для того, чтобы вы почувствовали себя как дома, — последовал ответ.
Адъютант бросил взгляд на дорогие позолоченные часы французского производства, стоявшие на каминной полке, и сказал:
— Мне кажется, вы не станете возражать, если вас проводят в комнаты, где вы сможете отдохнуть.
— Это было бы замечательно, — сказала Камала, вспомнив о том, что во время недавнего шторма Конрад практически не спал. — Надеюсь, что завтра мне выпадет возможность увидеть цветущие кактусы и экзотических птиц, о которых мне рассказывал сеньор Квинтеро.
Они наверняка будут прекрасны.
— Вы правы, это действительно так, — улыбнулся адъютант. — Мне же остается уповать на то, что мне представится удовольствие сопровождать вас, сеньорита, по замечательному поместью его превосходительства.
Он распахнул дверь, и Камала прошла на балкон, выходивший во внутренний двор.
Мраморный пол балкона был прохладен, хотя в этот час в доме, окруженном с трех сторон лесом, было жарко и душно.
Внизу журчал фонтан, по краям которого высились фигуры античных богов и богинь в человеческий рост. Прежде чем Камала успела хорошенько разглядеть их, адъютант распахнул перед ними еще одну дверь.
— Это гостиная, сэр Конрад, — сообщил он, — которую вы и ваши спутники можете использовать для отдыха. Кроме вас, сюда больше никто не войдет. Вас никто не станет беспокоить, так что располагайтесь в свое удовольствие.
— Очень любезно с вашей стороны, — поблагодарила Камала, прежде чем Конрад успел что-то сказать.
Она отметила, что гостиная похожа на все остальные комнаты: высокий потолок, роскошная мебель, много свободного места.
— Ваша спальня, сеньорита, — продолжил испанец, — находится рядом с этой гостиной, а комнаты ваших спутников — чуть дальше. К вашим услугам будут несколько горничных. В спальне вы найдете вашу одежду, которую уже доставили с корабля.
Камале показалось странным, что одежду доставили, не спрашивая у них разрешения, однако было бы глупо жаловаться на подобное самоуправство, и ей ничего не оставалось, как в очередной раз поблагодарить адъютанта.
