Сеньор Квинтеро пожал плечами.
— Закаты здесь всегда восхитительны! — нарочито громко произнес он.
В следующее мгновение на балконе появился Конрад. Камала посмотрела на него и сразу поняла, что с ним что-то не так: брови нахмурены, губы сурово поджаты.
— Что случи… — начала она, но не договорила, заметив, что на балкон вслед за Конрадом вышел адъютант дона Мигеля.
Он поцеловал ей руку, поклонился Квинтеро и сказал:
— Его превосходительство готов принять вас.
Чувствуя себя школьницей, Камала последовала за мужчинами в гостиную, где дон Мигель принимал их в первый раз.
Когда они вошли, хозяина дома там не было. Он появился лишь через несколько минут, по-прежнему одетый в черное, но в белой рубашке с жабо и высоком галстуке, украшенном бриллиантовыми заколками размером с шиллинг.
Камала сделала книксен. Впрочем, ей показалось, что дон Мигель смерил оценивающим взглядом не ее, а платье, отводя ей самой второстепенную роль.
Затем он обратился к Конраду с ничего не значащими, но весьма цветистыми речами, не обращая внимания на сеньора Квинтеро, как будто того вообще не было в комнате.
Вскоре обмен любезностями закончился, и все отправились за стол.
Банкетный зал оказался не менее впечатляющим, чем "тронный". Стены здесь были инкрустированы золотом и увешаны картинами в дорогих резных рамах.
Стол, за который они сели, был покрыт кружевной скатертью и уставлен дорогой посудой, как и платье Камалы щедро усыпанной бриллиантами.
Камни были настолько прекрасны, что Камала не удержалась от восхищенного восклицания.
Дон Мигель сел во главе стола на стул с высокой спинкой, обтянутой прекрасно выделанной испанской кожей. Его гостья села справа от него, ее "брат" — слева.
— Вам нравятся мои украшения? — спросил хозяин дома.
— О да, конечно, ваше превосходительство, — ответила Камала. — Они сказочно красивы! Сомневаюсь, что где-либо в мире отыщутся им равные!
— Приятно слышать, — заметил польщенный дон Мигель. — Возможно, вы удивитесь, если я вам скажу, что они были сделаны на заказ моими собственными ремесленниками.
— Это бесподобно, — вступил в разговор Конрад. — А я было подумал, что эти старинные сокровища привезены из Испании.
— Оригиналы действительно были доставлены оттуда, — ответил дон Мигель, — но я научил индейцев воспроизводить их с почти идеальной точностью. Разумеется, драгоценные металлы и камни я также выбирал лично.
— Сеньор Квинтеро по пути в Мексику рассказывал нам о прекрасных алмазах, которые здесь добывают, — сообщила Камала. С этими словами она прикоснулась к бриллиантам на своем новом платье. — Я должна поблагодарить ваше превосходительство за то, что вы любезно предоставили мне это прекрасное платье, чтобы я могла выйти в нем к ужину, — добавила она.
— Предоставил? — с негодованием произнес хозяин дома. — Это мой подарок вам!
— Я не… — начала было Камала, но, заметив нахмуренные брови Конрада, закончила фразу совсем не так, как намеревалась: — …могу найти слова, чтобы выразить вам свою признательность за ваш щедрый подарок.
— Вам нет необходимости меня благодарить, — высокомерно ответил дон Мигель и тут же переменил тему разговора. — Завтра, — проговорил он, повернувшись к Конраду, — вы увидите "Санта-Марию", мой новый клипер, построенный в Америке.
— Я видела, как ваш корабль подплывал к берегу, — вмешалась в разговор Камала. — Он великолепен, как и все, что я вижу здесь.
— Рад, что вы так думаете, — произнес дон Мигель. — Мой девиз — только самое лучшее. Я не держу ничего, что уступало бы вещам, какими обладают другие люди. — Его взгляд на мгновение задержался на Камале, и он добавил: — Многие индейцы обладают даром ясновидения. Когда я родился, мне предсказали, что я буду править этой страной. Недавно мне нагадали кое-что другое.
— Что же? — не удержалась от вопроса Камала. — Что я встречу королеву, — последовал ответ.
— И такие пророчества сбываются? — спросила Камала.
— Эта ясновидящая никогда не ошибается, — ответил дон Мигель. — Она нагадала, что моя королева будет светлокожей и приедет ко мне из-за моря.
Он вновь говорил тем же странным тоном, что и в первую их встречу.
— Ваш клипер — истинная царица морей, — вступил в разговор Конрад. Он уже понял, куда клонит хозяин дома. — Я тоже видел, как он вечером заходил в бухту, и с первого взгляда понял, какой прекрасной маневренностью он обладает, не говоря уже о том, что и по другим показателям ваш клипер во многом превосходит любой другой корабль.
— Через несколько дней я собираюсь отправиться в Испанию, — сообщил дон Мигель. — После этого путешествия я смогу сказать, насколько вы правы в своей оценке "Санта-Марии". Впрочем, я уверен, что вы не ошибаетесь.
— Я не предлагаю вам устроить со мной соревнование на скорость по пути в Европу, — произнес Конрад.
— Разумеется, нет, это было бы самонадеянно с вашей стороны, — высокомерно ответил дон Мигель.
Конрад же, немного помедлив, добавил:
— За время моего пребывания в Мексике я надеюсь найти груз, который стоило бы перевезти в Европу. Думаю, ваше превосходительство, вам известна вместимость трюмов нашего клипера.
Испанец посмотрел на него, как на дерзкого мальчишку, посмевшего вмешаться в разговор взрослых.
— Груз? — спросил он.
— Да, груз, ваше превосходительство.
Возникла пауза. Похоже, что дон Мигель не имел ни малейшего намерения предлагать Конраду какой-либо товар.
Камала подумала, что было бы разумнее обсудить этот вопрос сначала с адъютантом, сидевшим за столом рядом с ней, однако решила, что сейчас не время для таких разговоров, и поспешила избрать новую тему.
Ужин получился долгим, однако блюда оказались очень вкусными, непривычными и совсем не похожими на то, что Камале приходилось пробовать раньше.
Были поданы перепела и красные куропатки, приготовленные с различными травами и пряностями, а также какие-то необычные грибы, плоды авокадо и мушмула, абрикосы, гранаты и прочие тропические фрукты.
Все яства были разложены по золотым и серебряным блюдам, за исключением десерта, поданного на севрском фарфоре.
Камала надеялась, что матросов тоже неплохо кормят: к концу путешествия экипаж "Афродиты" изрядно оголодал, и, хотя Конрад и постарался улучшить их рацион, скудная и неаппетитная пища не отличалась разнообразием.
Когда ужин закончился, все вышли на несколько минут во внутренний дворик, где гости наперебой принялись восторгаться буйным разнообразием тропических цветов, высаженных вокруг фонтана. Здесь царила приятная прохлада, сменившая жару душного дня.
Подышав свежим воздухом, они вернулись в салон, который, как предположила Камала, хозяин любил больше других комнат в этом доме. Дон Мигель предложил гостям присесть, после чего отдал распоряжение адъютанту.
