И поможет ему его боевой конь, из-под резвых копыт которого уже разлетались комья лесной земли. Не успели разбойники опомниться, как Росс Данбар въехал в растерянную толпу и выскочил из седла, на ходу обнажая меч. Длинное лезвие сверкнуло серебряным огнем, устремляясь в лицо неприятеля; одного взмаха хватило, чтобы ржавая железка в руках разбойника разломилась пополам. Когда негодяй кинулся наутек, Росс благословил его пинком под зад, а затем, повернувшись на месте, продолжил наступление, рубя налево и направо и отвлекая внимание ложными выпадами. Двое, трое, четверо — все беспомощно разлетались в разные стороны. Сражение было грубым, жестоким, безо всякого воинского изящества; впрочем, изящества ситуация и не требовала. Враги его были людьми бесчестными и невоздержанными, иначе не посмели бы напасть на леди.
И вот их предводитель сделал последний выпад. Поняв, что его банда потерпела поражение, он начал отступать, прикрываясь девушкой, как живым щитом. Глаза подонка блестели от испуга; грязный нож прижимался к нежной белой коже на горле леди Кэтрин.
На одно мгновенье Росс позволил себе отвлечься на пленницу. Одна рука ее была заломлена за спину, кинжал валялся на земле. Однако в уверенном взгляде голубых бесстрашных глаз читалось лишь осознание опасности, но никак не смирение. Смелость девушки еще больше вдохновила Росса. Стиснув рукоять меча крепче, он решительно ринулся вперед.
Глаза разбойника поползли на лоб, губы вмиг побелели и высохли. Исторгнув грязное ругательство, он оттолкнул леди Кэтрин — и та, расставив руки, полетела прямо на меч, который Росс едва успел отвести в сторону. Он подхватил девушку в полете. Тело Шотландца, покрытое потом, напряглось, черты лица стали более суровыми, сердце бешено забилось в груди: он только что мог совершить убийство! Невольное, вынужденное… Одного удара оказалось достаточно, чтобы враг рухнул наземь, прикрывая ладонью косой — скорее всего, смертельный — порез на животе.
Не выпуская леди Кэтрин из объятий, Росс сделал шаг вперед. Разбойник, от лица которого отхлынула последняя кровь, растерянно озирался по сторонам: он остался совсем один. В герои он, разумеется, не метил, а потому обратился в бегство.
Через мгновение его и след простыл, только где-то в чаще еще несколько секунд слышался шум веток. Затем воцарилась тишина.
Отпускать шайку грабителей было не в правилах Росса, и будь он один, он непременно отправился бы в погоню, убил, кого бы смог, а прочих отдал бы под суд и лично убедился бы в том, что их повесили. Прежде всего нужно было наказать вожака — этот уж точно заслужил петлю.
Но сейчас было не до этого. Во-первых, разбойники могли попытаться заманить его в свое логово, а оттуда в одиночку ему уже не выбраться. Во-вторых, теперь он отвечал за юную леди, чьей жизнью нельзя было рисковать. Да и вряд ли он сумел бы выследить негодяев бесшумно, находясь в компании напуганной дамы.
Хотя в данный момент она сохраняла молчание.
Росс, нахмурившись, всмотрелся в ее лицо. Ни кровинки. Глаза, голубые, как покров Богородицы, были широко распахнуты от ужаса. Бедняжка вся мелко подрагивала, от витых золотистых прядей до белоснежных пальцев, впившихся в его руку. Дрожал даже подол ее платья, стелившийся по палой листве.
— Что с вами? — спросил Росс несколько грубее, чем намеревался. — Вы ранены?
Девушка едва заметно приподняла подбородок.
— Нет-нет. Я просто… Не знаю.
И тут его осенило. Он видел нечто подобное во время уличных потасовок и на поле брани, когда мужчины, которым, казалось, сам черт не брат, бились как одержимые, а после тряслись от пережитого, стуча зубами. Вот только женщин, побывавших в такой ситуации, он еще не встречал.
Неохотно разжав объятия, Росс нагнулся за накидкой, которая упала в пылу драки.
— Укутайтесь, — сказал он, возвращая горностаевый полог на плечи владелицы. — Вам станет лучше, как только вы согреетесь.
— Да. — Она отвела взгляд, дрожащими руками завязывая рваные шнурки накидки. — Я… должна поблагодарить… вас за… за…
— Вовсе не должны. Честно говоря, я получил удовольствие. — Росс снова нагнулся — на сей раз за оброненным кинжалом — и вернул его в ножны, висящие у девушки на поясе.
Бескровные губы Кейт тронуло подобие улыбки: она поняла, что, возвращая оружие, Шотландец пытается вернуть ей чувство защищенности. Росса пронзила сладкая, неведомая прежде боль, когда он понял, сколько мужества требовало это подобие улыбки. Убрав ее ладонь, он затянул обтрепавшиеся завязки накидки в тугой узел.
— И тем не менее, я вам благодарна, — уже тверже вымолвила Кейт.
Глядя исподлобья, Росс заметил, как зарделись ее скулы: возможно, скромницу смутили его бесцеремонные прикосновения. Хотя, конечно, он уже не прижимал ее к себе, задыхаясь сам и лишая ее возможности дышать.
— Я одного не понимаю, — сказал Шотландец, как будто не слыша ее слов. — Зачем вы вообще подвергли себя опасности? Если бы вы, как полагалось, остались с…
— А почему вы решили, что я покинула своих спутников добровольно? — перебила его Кейт, на мгновение заглянув в глаза своему спасителю, но тут же вновь опустив ресницы.
— Вы специально отстали от остальных, я же видел. — Уголки его губ слегка приподнялись. — Вот только зачем? По зову природы? Или, быть может, хотели повстречаться с возлюбленным в девственной чаще?
— Как вы смеете!
Так-то лучше. Ее щеки опять налились румянцем, губы наконец порозовели.
— А что, многие англичанки так поступают. Я лично в этом убедился… И многие англичане их ждут, если девицы, конечно, не совсем безобразны.
— Если вы последовали за мной затем, чтобы…
— Ни в коем случае! — воскликнул Росс.
Он не хотел, чтобы она сравнивала его с теми подонками, которых он только что прогнал. Хотя, разумеется, ее женские чары нашли в Россе самый живой отклик: его тело по-прежнему хранило память об изгибах, которые совсем недавно прижимались к нему; нежный аромат — смесь лаванды, нагретого бархата и чистой кожи — по-прежнему щекотал ему ноздри.
— И все-таки зачем-то вы за мной последовали, — угрюмо сказала Кейт. — Зачем же?
Следовало отдать ей должное: от потрясения девушка оправилась довольно быстро. Да, он последовал за ней. Он весь день искал ее взглядом среди охотников, все время наблюдал за ней — впрочем, в этом сознаваться никакой нужды не было. Сейчас Росс сожалел лишь о том, что замешкался и не сумел предотвратить случившегося. Кейт все же успели коснуться грязные лапы негодяев.
— Это был вопрос дипломатии, — ответил он не то иронично, не то оправдываясь. — Мне показалось, что будет нелишним убить оленя для короля, а после пополнить его кладовую мясом того вепря, что спугнул вашу лошадь.
Девушка с сомнением покосилась на него, но спорить не стала.
— Роузи убежала, — сказала она, помолчав. — Вам следовало бы поразмыслить, как мы вернемся без лошадей.
