— Буду, — согласилась она, трепеща перед суровой озабоченностью, которую разглядела в выражении его лица и услышала в его предупреждении.
— Пообещай мне, — едва слышно произнес Блэк, наклоняя голову, словно намереваясь ее поцеловать. — Клянись мне, Изабелла.
— Клянусь.
Лорд Блэк нагнулся, коснулся своими устами ее приоткрытого рта, медленно — один раз, другой — всякий раз они все больше вбирали в себя ее губы, пока она не простонала, он раскрыл рот, его язык проскользнул внутрь, наслаждаясь ее горькой сладостью, словно изголодавшийся нищий на пиру.
Изабелла не знала, как отвечать на такой поцелуй, не могла вздохнуть, пошевелиться. Оставалось лишь блаженствовать, ощущая шелковистые прикосновения его губ, ласкающих ее уста, настойчивые толчки его языка, переплетенного с ее языком. Каким волнующим стал их интимный контакт, каким возбуждающим. Изабелла чувствовала, что Блэк стремится к ней, алчет ее, желает, открывает для себя, и хотела делать то же самое с ним, однако боялась прервать поцелуй своими неумелыми и неопытными движениями, позволяя ему обучать ее, целовать, давая возможность его языку исследовать глубины ее рта, лизать и пробовать на вкус. Она прислушивалась к возбуждающим звукам этого поцелуя, его прерывистому дыханию и своим страстным стонам.
Изабелла не имела ни малейшего понятия, сколько длился их поцелуй, однако испытала недовольство, когда он стал менее страстным и наконец прервался.
— Белла, — выдохнул он в перерыве между опьяняющими ласками его губ, и его язык обвел контур ее рта. — Безрассудный, безответственный, неотвратимый.
— Неизбежный, — прошелестели ее губы и впились в его рот.
Он тесно прижался к ней всем телом, руки скользнули вдоль ее ребер, чтобы остановиться на пышной округлости груди. Изабелла бесстыдно прильнула к нему, давая возможность ощутить свое тело, изнывающую от желания плоть, которую она уже больше не могла контролировать. Блэк пробудил ее поцелуем, и теперь Белле казалось, что она умрет, если он не даст ее телу то, к чему оно столь жадно стремилось.
Она была задета слишком глубоко, встревожена, возбуждена, и он понимал это, его объятия крепчали, поцелуи становились все более глубокими, страстными, жаждущими…
«Да!» — восклицала она. Еще… Еще…
Прервав поцелуй, Блэк резко вздохнул, коснувшись ее лбом, и их взгляды встретились. Он дотронулся пальцем до ее нижней губы, неспешно, эротично погладил.
— Неотвратимый, — прошептал он, и Изабелла поняла, что произошедшее между ними — лишь начало ее падения.
Глава 5
Два часа спустя Блэк все еще переживал воспоминания о поездке в экипаже с Изабеллой и о связавшем их поцелуе. И хотя разум его должен бы быть ясным, а мысли сконцентрированы на долге — разыскать человека, стоящего за столь нежданным возрождением «Дома Орфея», и вернуть магические реликвии, он долгое время не мог успокоиться и думать о чем-либо ином, кроме Изабеллы и удовлетворения своих самых страстных желаний.
Блэк ощущал на губах ее вкус, очертания ее тела в своих руках. Проклятие, он все еще возбужден, и при одной лишь мысли об Изабелле ему становилось только хуже.
— Ваш столик ждет вас, милорд, — объявил дворецкий, принимая его цилиндр и пальто и передавая их лакею.
Кивнув, граф прошел по скудно освещенному коридору. Наступил уже ранний вечер, но газовые лампы еще не зажгли, несмотря на то что карточные столы и ресторан были уже заполнены. Однако, с другой стороны, этот клуб не относился к числу тех, в которых приятно проводили время лондонские аристократы.
Он пришел в «Блейк» — малоизвестный джентльменский клуб — с определенной целью. Клиентами этого заведения были преимущественно представители богемы — поэты и художники, некоторые финансисты. Очень немногие джентльмены из общества являлись его членами, именно потому Блэк избрал для себя это место — подальше от любопытных глаз и докучливых сплетен. Он ненавидел слухи. Особенно с тех пор, как стал их постоянным объектом. Лорд Блэк делал все, что в его силах, избегая назойливого внимания, однако сам нарушил это непреложное правило прошлым вечером, покинув надежное убежище городского дома, отправившись на бал и пригласив на танец прекрасную молодую леди.
Годы строгих ограничений менее чем за пять минут были посланы к дьяволу. Однако даже для него в жизни существуют слишком большие искушения. И Изабелла стала одним из них. Возможно, единственным.
Повернув направо, он попал в небольшую комнату в глубине клуба. Залы для карточной игры и бар располагались в центральных помещениях, дальние же комнаты оставались сравнительно тихими и пустыми. В камине потрескивало яркое пламя. За столом, склонившись за газетой и медленно попивая виски, сидел Сассекс.
При появлении Блэка слуга положил свежую газету и поставил порцию шотландского виски на свободное место, которое граф немедленно занял. Едва лакей оказался за пределами слышимости, Блэк сделал глоток виски и обратил внимание на Сассекса, опустившего свою газету.
— Итак? — поинтересовался герцог. — Я получил твое сообщение.
Блэк осмотрелся по сторонам и подвинул кресло, желая создать впечатление, будто удобнее устраивается.
— У меня появилась информация относительно «Дома Орфея».
— В самом деле? — В глазах Сассекса блеснул интерес. — Ты проявил достаточную оперативность для человека, утверждавшего, будто его не интересует судьба реликвий.
Пропустив насмешливое замечание герцога, Блэк продолжил:
— Прошлой ночью я сказал тебе, что недавно где-то видел изображение «Дома Орфея». — Граф поднял газету и сделал вид, что внимательно вчитывается в колонку новостей. — Это было на афише у «Театра Адельфи».
Темная бровь герцога вопросительно приподнялась.
— «Театр Адельфи» всего лишь малопристойное заведение с размалеванными актрисульками и сомнительными постановками.
— Что делает его прекрасным прикрытием для такого клуба, ты не находишь?
— Нахожу. — Сассекс сложил газету и допил свое виски. — И в самом деле, блестяще. Ты уверен?
— Я знал, что где-то видел эту картинку, — пробормотал Блэк. — Вспомнить, где именно, — лишь дело времени. В одну из предыдущих ночей меня окончательно одолела скука, и я решил посетить какое-нибудь незамысловатое шоу.
Герцог вздернул бровь. Блэк одарил его красноречивым взглядом.
— Я не нуждаюсь в твоих порицаниях, Сассекс, — резко бросил он, — поскольку получил сомнительное удовольствие, слушая в течение нескольких часов ужасное пение и любуясь еще более кошмарными танцами. Как бы то ни было, при выходе из театра я обратил внимание на одно объявление. Тогда я не стал в него вчитываться, однако сегодня днем, после того как доставил мисс Фэрмонт домой, велел кучеру вернуться в Стрэнд и заполучил вот это. Афишка висела над дверями у входа в театр.
— Мисс Фэрмонт, говоришь? — полюбопытствовал Сассекс, беря рекламное объявление из рук Блэка. — И что же она там делала?
