Она должна была бы вновь задышать, однако ей это никак не удавалось… Его Изабелла пребывала в тисках испуга и шока. Холодная, отстраненная деловитость, его конек, испарилась, уступив место страху, ощущению накатывающей паники.
«Нет, не делай этого, — молил Блэк, разворачивая ее голову так, чтобы ему было видно лицо. — Не смей…».
Положив ладонь ей на шею, он ощутил удары пульса — ровные, четкие, наполненные, здоровые. Жива. Потом почувствовал, как у нее в груди где-то глубоко зародился первый вздох, появилось легкое облачко нежного дыхания. Ее ресницы медленно приподнялись, остекленевший взгляд сфокусировался на нем.
Радость и облегчение пришли на смену паническому страху, и Блэк крепче прижал к себе Изабеллу, прислонил щеку к ее щеке, ощущая ее дыхание на своих губах. Потом его губы коснулись ее, лаская, поглаживая, наслаждаясь легким облачком ее дыхания, — свидетельства того, что с ней все в порядке, она невредима. Однако Блэк никак не мог поверить, ему необходимо было почувствовать ее обмякшее тело, окружить теплом своих нежных объятий. Он понимал, что это вряд ли поможет, но его страхи и переживания заместили логичные рассуждения, и Блэк руководствовался абсурдным желанием ощущать — сознавать глубоко внутри, — что с ней все в порядке. Перед глазами проносились дурные пророчества сна, его осеняли странные вспышки сознания — мерцающие мгновения уязвимости, и было необходимо уверить себя в том, что Изабелла принадлежала ему, даже если она сама об этом еще не знала.
— Ты перепугала меня до смерти, — прошептал он хриплым от сдерживаемого волнения голосом.
Изабелла не ответила на его поцелуй, все еще испытывая легкое головокружение, но протянула руку и дотронулась до него. Блэк почувствовал холодное и нежное прикосновение ее мягких пальцев, скользивших по его щеке, словно крылышки бабочки.
— Могу сказать то же самое о себе.
— Это всего лишь салонная забава, — пробормотал он, легко касаясь губами ее лба, ощущая лихорадочный трепет, еще не покинувший ее после перенесенного испытания. — Тебе нечего бояться, особенно с моей стороны.
— Неужели, милорд? Разве мне не стоит страшиться вас и того, какую картину мы сейчас являем для любого стороннего наблюдателя?
— Меня не волнуют чужие мысли. Я не позволю тебе уйти, пока не удостоверюсь, что с тобой все в порядке.
Изабелла замерла в его объятиях, пытаясь освободиться, но Блэк держал ее крепко, обхватив руками ниже груди, наблюдая, как вздымаются и опускаются ее груди. «Она невинна, — напомнил он себе еще раз, — к ней следует относиться с должным уважением». Однако граф уже очень давно не испытывал радостей физической любви. И был слаб. Боже, у него никогда раньше не возникала необходимость сдерживать свои низменные инстинкты и желания. Девственницы его не интересовали. По крайней мере до того момента, как он встретил Изабеллу. Она завладела всеми его помыслами. Вдохновляла его полуночные фантазии и мечты в тишине одинокой спальни, где лишь тени составляли ему молчаливую компанию. В своих мечтах он не сдерживался. В грезах он обольщал ее так чувственно и эротично, так живо, что даже сейчас мог закрыть глаза и нарисовать в сознании образ обнаженной Изабеллы. Ее бледную кожу и изысканные женственные изгибы тела. Ее груди всего в дюйме от его дрожащей руки, и Блэк представил их себе тяжелыми и налитыми… Ему до смерти хотелось чуть сдвинуть ладонь и до тронуться до них, сравнить реальные ощущения с фантазиями.
Однако сейчас не время потворствовать своим желаниям. Он и так слишком энергичен и скор. Она казалась хрупкой и уязвимой, как маленький олененок, а он скорее напоминал охотящегося леопарда, вынюхивающего и выслеживающего добычу. Одно неосторожное движение — и он мог поранить ее острыми когтями.
— Обычно я… не такая… трусиха, — прошептала Изабелла, возвращая его к реальности. — Прошу вас простить меня за то, что вы стали свидетелем этой сцены.
— Здесь нечего прощать. Ты испугалась, вот и все.
— И тем не менее я не имею привычки устраивать подобные драматические представления.
— Ты попусту беспокоишься, Изабелла.
Она потеплела. Кожа, прежде холодная и влажная на ощупь, теперь стала горячей и слегка порозовела. Даже в сумрачном лунном свете Блэк видел проступивший на щеках румянец, краска заливала ее грудь. В глазах, пленительных и умных, заиграли огоньки.
Джентльмен на его месте немедленно бы помог ей привести в порядок платье и вежливо раскланялся, не стал бы наслаждаться открытыми плечами, спущенным лифом и соблазнительной, более чем доступной взгляду грудью. Джентльмен не испытывал бы сильнейшее желание прижать ее к стене и пленить жарким поцелуем в губы.
— Милорд?
Увидела ли она в его глазах страстный голод неутоленного желания? Представляет ли она, о чем он сейчас думает? Ему всегда чертовски удачно удавалась роль хладнокровного, непроницаемого и волевого джентльмена. Загадочного. А эта женщина проникла сквозь тщательно возведенные барьеры его защиты, даже не сознавая своих действий.
— Вы поможете мне? — Она указала на застежки своего платья. — А потом я смогу присоединиться к остальным.
Блэк никогда и ничего не просил на этом свете, лишь два года назад у него появилось одно сокровенное желание, мольба. Познать Изабеллу так, как мужчина может познать женщину. Раскрыть все ее тайны, понять, что у нее на сердце, ощутить на себе ее прекрасный взгляд и призывное тепло ее тела. При этом он должен помнить, что, хотя впервые увидел ее давно, представлены они друг другу совсем недавно. Нельзя пугать ее своей поспешностью. Но и медлить невозможно — об этом кричали все его инстинкты. Ему необходимо действовать быстро, но с осторожностью — поймать ее, не дав разузнать о его прошлой жизни. Ее поведение сегодня вечером подтвердило все подозрения и страхи. События далекого прошлого могут заставить в ужасе бежать от него, прежде чем он успеет сделать ее полностью и окончательно своей.
— Лорд Блэк? — тревожно спросила она, отступая в сторону.
Блэк потянулся к ней, однако появившаяся на пороге уединенного домика тень остановила его, не дав обнять и сорвать поцелуй.
— Милорд? — раздался голос Люси. — Милорд, Изабелла чувствует себя хорошо?
— Вполне приемлемо, леди Люси.
Он поймал безумный взгляд Изабеллы и быстро развернул ее, застегивая ей платье. Шнуровка корсета была ослаблена, и лиф недостаточно хорошо облегал фигуру, однако Блэк сомневался, что кто-нибудь в темноте убогой хижины заметит следы беспорядка в ее туалете.
— О, вот вы где.
Люси Эштон выбежала из-за угла, резко остановившись как раз в то время, когда Блэк застегивал последнюю пуговицу на платье Изабеллы. На улице было очень темно, лунного света не хватало, чтобы осветить угол дома, у которого замерли Изабелла и Блэк.
— Господи, Исси, как ты меня напугала! — призналась Люси, подходя к ним. — Если бы не лорд Блэк, я просто не представляю, что бы мы делали.
— Со мной все хорошо, Люси, — едва слышно произнесла Изабелла. Блэк заметил, что она старается не встречаться с кузиной взглядом. — Полагаю, вся сцена выглядела достаточно убедительно, да? Мне кажется, единственное объяснение такого моего поведения — внутренние страхи.
