Господи, она была самым изумительным, чувственным, возбуждающим созданием, когда-либо встречавшимся ему в жизни. Это платье… следует признать вне закона за то, что оно с ней делало. Оно тесно облегало ее великолепную фигуру. Блэк отчетливо видел каждый изгиб, каждую выпуклость ее тела, будто она стояла перед зажженной свечой в тончайшей ночной сорочке.
А ее грудь… Блэк едва не подавился, когда его сладострастный взор упал на ее груди. Какое зрелище! На ней не были надеты украшения, ничто не скрывало ослепительно-белую плоть, открывающуюся в низком вырезе декольте. У него возникло внезапное желание увидеть на ней семейное наследие — ожерелье с четырехкаратным черным бриллиантом в окружении сверкающих белых бриллиантов. Черный камень прекрасно бы смотрелся в ложбинке между ее высоких грудей.
Он не мог дождаться момента, чтобы застать Изабеллу где-нибудь в уединении и поцеловать сочные губы цвета спелой вишни, прижаться щекой к мягкой, нежной груди, которая, похоже, будет искушать его на протяжении всего вечера.
— А теперь выдохни, старина, — прозвучал подле него насмешливый голос. — Ты сопишь, как пара древних кузнечных мехов.
Блэк перевел взгляд на стоящего рядом мужчину. Иэн Синклер, маркиз Элинвик, лорд клана Синклеров, известный повеса, славившийся своими сексуальными победами, не говоря уже об его исключительном вкусе в отношении женщин.
— Она потрясающая, — пробормотал Элинвик, сделав добрый глоток виски и продолжая внимательно рассматривать Изабеллу. — Щедро одарена природой, именно то, что мне нравится. Ничто не может сравниться с ощущением мягкого, теплого женского тела под тобой. А эта улыбка, столь сладкая, что хочется снять ее с лица поцелуями. Невинная молочно-белая кожа — яркий контраст с грешным багряно-красным платьем. О, эта леди может заставить мужчину желать быстрее покончить с ужином и перейти к десерту.
— А ну-ка отведи от нее подальше свои проклятые глаза! — прорычал Блэк, однако Элинвик лишь понимающе усмехнулся.
— Физически невозможно. Обладая таким телом, она приковывает к себе мужские взгляды, да и то, что у мужчин располагается пониже.
— Она не относится к числу твоих сомнительных цыпочек, Элинвик, — возмутился Блэк.
— Нет, таких, как эта леди, скорее можно встретить в королевской ложе театра «Эмпайр». Я так и вижу ее в этом сногсшибательном платье, улыбающуюся и приветливо кивающую, проходя между бархатными креслами.
Блэк никак не мог отвести от Изабеллы глаз.
— Тебе следует немедленно прекратить отзываться о ней в подобной простецкой, неуважительной манере.
Элинвик улыбнулся, однако глаза его продолжали оставаться серьезными.
— Какая скукотища… Боюсь, твои слова способны лишь спровоцировать мужчину на дальнейшие действия.
— Спровоцировать? — возмущенно воскликнул Блэк. — Да скорее они спровоцируют твою безвременную кон чину!
Элинвик дружелюбно рассмеялся и, наконец, встретился глазами с разъяренным Блэком.
— Ты только посмотри на себя во всей своей устрашающей красе, Блэк. Похож на взбешенного петуха, раздувшегося и встопорщившего хвост при виде нового петушка, нечаянно забредшего в твой курятник. Блэк вызывающе вскинул бровь.
— Полагаю, у обсуждаемого нами петушка достаточно здравого смысла держаться подальше от курочки и, так сказать, старожила курятника.
Элинвик не смог сдержать хохот, глубокий и мелодичный звук которого привлек внимание Изабеллы к стоявшей в отдалении группке мужчин.
— Я в курсе твоей привязанности к мисс Фэрмонт. Видел, как ты вальсировал с ней у Стоунбруков. Ты же никогда не танцуешь. Кроме того, Сассекс поведал мне, что ты потерял голову от мисс Фэрмонт, и я теперь лично убедился, что его слова — не преувеличение.
— Уж кто бы говорил, но только не Сассекс, — пробурчал Блэк.
Картинно откинув назад голову, Элинвик прикончил содержимое бокала. Подобно Блэку, у него были длинные волосы, которые рассыпались небрежными локонами по плечам, делая его похожим на романтического поэта, а не строгого воина-хранителя, коим он на самом деле являлся.
— Ах да, бедный старина Сассекс. Влюблен. Лично я уверен, что в подобное состояние его ввергла моя бутылка лучшего шотландского виски. Ха, влюбленный Сассекс, просто непозволительно. Это — вожделение, сказал я ему. Затащи в постель рыжую плутовку, и посмотрим, что останется от твоих чувств. Могу поспорить на свою самую быструю лошадь, они растают как дым.
— Ты пресыщенный, распутный развратник, Элинвик, и именно потому тебе неведомы высокие чувства. Как ты можешь так жить? Я просто поражаюсь… — заметил Блэк, — просыпаться по утрам и смотреть на себя в зеркало.
— Вооружившись хладнокровием и юмором. Единственный способ сделать сносным наше существование — хорошенько посмеяться над своими безрассудствами, а потом приняться за них с удвоенным пылом.
— Ты ведешь пустую, бессодержательную жизнь.
— А тебе откуда знать, проклятый отшельник? По крайней мере, я не отворачиваюсь от жизни, а живу. Что совсем не скажешь про тебя.
— Ты не живешь, — поддел его Блэк. — А лишь делаешь вид.
— Ну-ну, однако, можешь быть абсолютно уверен, что Иэн Синклер никогда не выставит себя настолько идиотом, чтобы влюбиться. Любовь — полная чепуха, — парировал Иэн. — Больше всего на свете ненавижу любовные ожидания и надежды. Обилие их в одном месте вгоняет меня в депрессию, — протянул он. — Мне хочется с воплем бежать прочь или предпринять что-нибудь, чтобы сделать вечер более сносным.
— Элинвик, ты будешь вести себя сегодня самым примерным образом.
— Разве я не всегда так себя веду?
— Это спорно. Кто может сказать, придет ли тебе в голову задействовать изысканные английские манеры или дикую горскую сущность своей натуры.
— Я еще не решил, кем быть сегодня вечером. Полагаю, это зависит от того, что больше понравится очаровательной леди в красном.
Блэк уже был готов отвесить маркизу щедрую затрещину, когда Изабелла ему улыбнулась, и, повинуясь магнетическому притяжению, граф шагнул вперед, оставив Элинвика пребывать в состоянии томной задумчивости и аристократической скуки, которое многие леди находили весьма привлекательным.
— Добрый вечер, Стоунбрук, леди Люси. — Блэк жадно взглянул на Изабеллу и потянулся к ее ручке, удерживая тонкую, затянутую в перчатку кисть в своей ладони, касаясь ее губами. — Мисс Фэрмонт.
Присев в глубоком реверансе, открывшем перед ним впечатляющий вид на ее грудь, Изабелла, улыбнувшись, заметила:
— Благодарю вас за любезное приглашение в ваш дом, милорд.
— Очень рад вас видеть.
Осторожное покашливание справа от него дало Блэку понять, что Элинвик все еще находится в прихожей, ожидая представлений.
— Стоунбрук, полагаю, вы знакомы с маркизом Элинвиком.
